Страница 47 из 82
В начале августа на Волгу прибыли с колчаковского фронта корабли советской Волжско-Камской флотилии. Флотилия, переименованная в Волжско-Каспийскую, представляла собой внушительную силу. Она состояла из 40 боевых кораблей (миноносцев, канонерских лодок, мониторов и плавбатарей) и более 70 вспомогательных судов. В состав флотилии входила и уже известная нам баржа-авиатранспорт «Коммуна», а также еще одна баржа, служившая плавбазой для истребительного авиаотряда.
«Коммуну» буксировал пароход «Самородок» – корабль, интересный еще и тем, что он одновременно являлся носителем привязного аэростата наблюдения. На «буксир-аэростатоносец» установили лебедку с тросом, на котором висел аэростат французской системы «Како», принадлежавший 14-му воздухоплавательному отряду. Красные прозвали этот баллон «глазом Волжской флотилии». Действительно, в хорошую погоду с него можно было обозревать местность и корректировать артогонь в радиусе полутора десятков километров.
В Саратове Волжско-Каспийский авиадивизион пополнился восемью летающими лодками. К моменту вступления в бой он насчитывал 12 гидросамолетов (М-5, М-9 и М-20) и три «Ньюпора». Командовал дивизионом уже знакомый нам С.Э. Столярский.
Советское командование возлагало на флотилию большие надежды, рассчитывая с ее помощью выбить деникинцев из Царицына. Тем более что у белых военного флота на Волге фактически не было.
Поначалу казалось, что эти надежды оправдываются. 22 августа 10-я армия, переформированная после майского разгрома, начала контрнаступление на Камышин. Со стороны реки атаку поддержали боевые корабли. Аэростат 23-го воздухоплавательного отряда, поднятый на 800 метров, в течение трех часов корректировал стрельбу тяжелой плавбатареи «Память Урицкого». На сухопутном фронте такую же работу выполнял экипаж аэростата 18-го воздухоплавательного отряда. Под градом снарядов деникинцы оставили развалины города и отошли на царицынские укрепленные позиции.
28 августа большевики заняли поселок Дубовка и с севера вышли на ближние подступы к Царицыну. Возле Дубовки оборудовали аэродром для «Ньюпоров» истребительного авиаотряда. Рядом у берега встали на якорь пароход «Самородок» и баржа «Коммуна».
В тот же день английские летчики впервые атаковали корабли Волжско-Каспийской флотилии под Дубовкой. Одна из бомб попала в канонерскую лодку «Бдительный», шесть матросов погибло и 14 получили ранения. Другие самолеты обстреляли из пулеметов аэростат «Како» 14-го воздухотряда. Баллон получил несколько пулевых пробоин в носовой и кормовой частях, но смог нормально спуститься. Воздухоплаватели, находившиеся в его гондоле, не пострадали.
Через три часа налет повторился. Кэптен (капитан) Эндерсон сбросил на «Самородок» и висящий у его палубы поврежденный аэростат 12 фугасных бомб. Одна из них попала точно в цель. Аэростат вспыхнул и сгорел, но этот успех был оплачен жизнью летнаба эндерсоновской машины – лейтенанта Мак-Леннона, смертельно раненного очередью из зенитного пулемета.
В 14-м воздухоплавательном отряде оставалась еще одна запасная оболочка. Ее наполнили водородом и через несколько дней «глаз Волжской флотилии» вновь поднялся в небо.
В начале сентября Волжско-Каспийская флотилия под командованием недавно освобожденного из английского плена Федора Раскольникова подошла к Царицыну и начала массированный артиллерийский обстрел города. Одновременно части 10-й армии предприняли штурм царицынских укреплений с северо-запада.
Противокорабельной артиллерии в городе не было: все орудия находились на сухопутных рубежах обороны.
4 сентября над Царицыном впервые появился гидроплан Волжско-Каспийского авиадивизиона. Летчик Кондаков сбросил на город 16 мелких бомб и листовки. 6-го и 7 сентября две летающие лодки дважды бомбили городской вокзал и прилегающие кварталы, сбросив 20 авиабомб. В последующие дни морлеты Кондаков, Волков и Якимычев многократно совершали налеты на город. Пять таких налетов было произведено ночью. Белогвардейцы тоже не оставались в долгу и бомбили суда флотилии. До 10 сентября истребители Волжского дивизиона Козлов и Пяткевич (Петкевич) 14 раз взлетали на перехват, но ни одного вражеского самолета не сбили.
Утром 15 сентября утром четыре гидроплана М-9 появились над Сарептой и сбросили с высоты 400 метров 24 бомбы на эшелоны и станционные здания. Железнодорожному хозяйству был нанесен заметный ущерб.
Терпение деникинцев лопнуло, и 47-й дивизион получил приказ наказать красных за дерзость. Вечером того же дня два самолета под управлением кэптена Эндерсона и лейтенанта Хэтчета совершили ответный налет и сбросили 20 бомб на корабли Волжской флотилии, стоявшие на рейде у села Водяное. Результаты бомбардировки оказались впечатляющими. Согласно советскому отчету о потерях был сожжен аэростат 23-го воздухотряда, пробит газгольдер и повреждена лебедка. Погибли два красноармейца и матрос с парохода «Разлив»; ранен капитан парохода «Князь Пожарский», трое матросов и лоцман парохода Разлив, а также восемь красноармейцев. Кроме того, англичане уничтожили последний баллон 14-го воздухоплавательного отряда: его оболочку во многих местах разорвало осколками. Оставшийся без аэростатов отряд пришлось отвести в тыл.
На следующий день сентября пара «Де Хэвиллендов» взяла курс на Дубовку. На перехват поднялся летчик Пяткевич. Он сумел догнать самолеты противника, но стоило только ему приблизиться на огневую дистанцию, как на его «Ньюпоре» скрестились пулеметные «трассы». Английские стрелки хорошо знали свое дело: мгновенно получив три десятка пробоин, истребитель Пяткевича отвернул и стал подыскивать место для вынужденной посадки. С заклиненным двигателем и залитым кровью лицом, изрезанным осколками разбитого ветрового стекла, летчик приземлился на песчаном берегу Волги.
В своем отчете английские летнабы лейтенанты Кронин и Дэй писали, что «после открытия эффективного перекрестного огня, у вражеской машины остановился винт, и она резко ушла в пике». Далее в том же отчете говорится, что в бою англичане израсходовали около 200 патронов, то есть два полных диска турельных пулеметов «Льюис».
На следующий день англичане повторили налет на Дубовку, чтобы покончить с советским гидродивизионом. Один из них пилотировал все тот же кэптен Эндерсон, второй – лейтенант Дэй. «Де Хэвилленды», не встречая противодействия, спокойно «отработали» по барже «Коммуна», в которую попали три бомбы. Баржа не затонула, но пять из семи стоявших на ней гидропланов были уничтожены. Два человека погибли, еще восемь получили ранения. По другим данным, самолетов на барже было всего пять, а разбито из них – четыре. В любом случае, Волжско-Каспийский гидродивизион понес серьезные потери и надолго утратил боеспособность. Еще одна английская бомба проткнула насквозь баржу истребительного отряда, но не взорвалась.
Эндерсон и Дэй по возвращении доложили, что «в большую баржу с восемью летающими лодками попали две бомбы с отличными результатами. На аэродроме стояли два „Ньюпора“ и один разведчик».
Летчик Жеребцов из 7-го РАО на «Ньюпоре-24» с запозданием взлетел на перехват, но не смог догнать противника и к тому же на посадке попал в аварию: «при посадке на неудобный аэродром при сильном боковом ветре самолет скапотировал и отнесен на берег Волги, сломано правое нижнее крыло. Самолет выведен из строя. Летчик получил легкие ушибы».
К сказанному можно добавить, что в советском журнале «Вестник воздушного флота» (1923, № 4), утверждалось, что все разбитые на «Коммуне» гидропланы якобы были учебными. Странно, почему фронтовой дивизион, активно участвовавший в боевых действиях, имел на вооружении учебные машины. Да и чем вообще отличается боевой М-5 или М-9 от учебного? Если наличием пулеметов, то, как мы уже знаем, и красные и белые самолеты очень часто летали на фронте без вооружения. Скорее всего, термин «учебные» объясняется простым желанием автора публикации С. Покровского сгладить впечатление от успеха английских летчиков.