Страница 80 из 101
— Софочка, дорогая! Ай-ай-ай! Лео! Ты же обидел ее! — он взял ее под руку и, подведя к стулу, аккуратно усадил. — Дитя мое! Лео погорячился! Не принимай близко к сердцу! Давай позавтракаем наконец-то втроем!
София боялась поднять на Лео глаза и была сильно огорчена случившимся. А Хота никак не мог прийти в себя.
Они не виделись несколько лет, и он был где-то виноват перед ней. А еще он — ее должник! Но как она здесь оказалась? Какая неловкая встреча!!!
Однако нужно было срочно спасать положение… Хота уже было собрался заговорить с ней, как вдруг София робко подняла на него свои большие зеленые глаза, еще поблескивающие от слез, и тихо произнесла:
— Мистер Хоффман! Простите меня! Я совершенно случайно упустила вашу сумку. Мне жаль, что я испортила ваши вещи…
Её голос звучал ужасно подавлено.
Хота еще никогда не чувствовал себя таким чудовищем! Он даже не понимал до этого момента, что его резкие слова и вздорный характер могут ранить сердце другого человека. Особенно такого маленького и беззащитного существа!..
Он раскаялся тысячу раз, но тут вдруг осознал, что София, похоже, не узнала его! Она назвала его Леонардом и вела себя с ним так, как будто видит в первый раз жизни. Неужели, он настолько изменился? Или же она Хоту все-таки забыла?
Парень глубоко вздохнул, чтобы взять себя в руки, и осторожно произнес:
— Простите, мисс! Я виноват! Я был слишком резок и придирчив. Простите, пожалуйста!
Пастор Моуди, очень хорошо знающий Лео и его принципиальное пренебрежение любыми условностями, очень удивился абсолютной искренности произнесенного им извинения. Он впервые видел, чтобы Лео так быстро менял мнение о человеке. Значит, София ему действительно пришлась по нраву! Старик обрадовался и тоже сказал Софии парочку ободрительных слов.
Кухарка подала еду, и все начали молча есть. София боялась поднять на Леонарда глаза, потому что с такого близкого расстояния она все больше находила его похожим на своего возлюбленного. Ее сердце дрожало от сильного напряжения, а еда просто не лезла в горло.
Хота тоже был очень напряжен. Он не знал, скрывать ли ему свою «индейскую» личность или нет. Ему было жаль эту девчонку, но, честно сказать, он побаивался, что она снова начнет говорить ему о любви, а ему… а ему сейчас было не до того! По крайней мере, он старался себя в этом убедить.
Пастор, поглядывая на обоих, усмехался. Эти двое так смущались, что напрашивался только один вывод: они остались друг ко другу неравнодушны! Старик, мечтающий Леонарда как можно скорее женить, был несказанно счастлив.
Он начал болтать о том, о сем, задавать им нелепые вопросы, на которые они отвечали смущенно и односложно, и так продолжалось до тех пор, пока завтрак не подошел к концу.
София встала и, поблагодарив, собралась уходить. Под конец она бросила быстрый взгляд на Леонарда, но он на нее совсем не смотрел. Девушка поспешно ушла прочь, пытаясь спасти себя от сильнейшего чувства боли и неловкости. Больно ей было от того, что, несмотря на поразительное сходство, это был вовсе не Хота, а неловко, потому что иметь дело с молодыми людьми противоположного пола было для нее делом непривычным и нежеланным. Только с Хотой однажды она повела себя крайне… развязно. Но это было исключительно из-за своего невероятного неразумия и даже глупости. Еще бы! Умудрилась посчитать его просто милым щеночком! Софии снова стало стыдно из-за своего нелепого поведения. Но она готова была вынести любой стыд ради еще одной, пусть даже короткой и мимолетной встречи с Хотой…
София горько вздохнула и, поднявшись на второй этаж, принялась за работу…
Хота после завтрака сел на лошадь и стремительно ускакал прочь из города, стремясь спастись от неловкости и сожалений на просторах родной прерии. Стоя на вершине холма и оглядывая открывшийся величественный вид внизу, юноша печально закусывал губу.
— Что же мне делать? — прошептал он и устало провел рукою по коротким волосам. Совесть требовала, чтобы он признался Софии в том, кто он на самом деле, и позаботился о ней должным образом. Но он боялся. Чего? Он сам не знал. Почему ему страшно не хотелось вспоминать их прошлые совместные моменты? Их встреча во время их с Четаном пленения, неловкое поведение Софии, вызвавшее в нем неожиданный отклик, потом его ранение и смелость этой девчушки, вытащившей его из места неминуемой смерти. Она так много сделала для него тогда! А потом ее неожиданное признание…
Хота взволнованно вздохнул. Он почувствовал, что голос совести усиливается, но с ним усиливается и непонятный парализующий страх. И тут Хота понял: София снова заставила его душу наполниться сильными эмоциями — благодарностью, восхищением и даже чуждым для него желанием открыть навстречу ей свое сердце. А он не может позволить себе подобных слабостей! Нет! Он не может быть слабым! Ему нужна сила для мести и побед! А сентиментальные ощущения — это то, что может отнять у него жесткость и мощь!
Хота непроизвольно сжал кулаки. Внутренняя борьба достигла апогея…
Нет! Он пока не может! Он не станет скрывать свою личность постоянно, но… откроется немного позже… Хота не почувствовал облегчения, но градус напряжения немного упал. Он вскочил на скакуна и медленно поехал обратно в город. Настанет время, и он все расскажет, поблагодарит Софию, поможет ей во всем, в чем она нуждается. Но немного позже… А сейчас у него есть другие неотложные дела…
***
Хота внимательно осматривал местность. Уже три недели он тщательно исследовал необычные слухи о противостоянии некоего мистического существа, прозванного Таинственный Дух или же Кэчина Кими, с целыми отрядами мексиканских охотников за рабами. Этим слухам было уже несколько лет. Раньше они Хоту никак не интересовали, потому что он искал исключительно убийц своих родителей, но теперь для Хоты открылись некоторые интересные факты: Кэчина Кими спасала преимущественно индейцев, а, значит, помогала его братьям. Но на нее была открыта серьезная охота, и с недавнего времени немало банд начали целенаправленно охотится за таинственным духом.
Хота прочесывал местность, в районе которой чаще всего происходили стычки Кэчины Кими с мексиканцами. Он изучал следы, исследовал невидимые обычному глазу тропы. На третий день пути он услышал голоса. Бесшумно, как дикая кошка, он пробрался на вершину очередного холма и выглянул из-за большого камня.
Вечерело. В низине горел костер. И хотя его намеренно сделали небольшим, но не позаботились о том, чтобы уменьшить количество дыма. Дело в том, что индейцы и опытные охотники прерии обладали множеством навыков, как спрятать свое присутствие от ненужных глаз. Они использовали особенные способы розжига огня, дававшего много тепла, но почти не создающего дыма. У этого же костра сидели двое мужчин крайне потертого вида, и костер их дымил вовсю. Значит, они плохие охотники и неумелые воины. Хота мгновенно дал им верную характеристику и посчитал крайне неприспособленными ни к чему. Он готов был уже уйти, как вдруг услышал тихий, едва уловимый стон.
Хота замер, прислушиваясь. Через несколько мгновений стон повторился, и юноша понял, что эти люди здесь не одни. Он решил остаться. Он стал внимательнее прислушиваться к их разговору, но было слишком далеко. Медленно, но при этом очень ловко и бесшумно ловко парень продвинулся дальше вниз по холму, почти ползком перемещаясь от одного куста к другому. Сумерки позволили ему остаться невидимым, потрясающие боевые навыки — неслышимым, а беспечность охотников — довольно расслабленным. Подобравшись на расстояние нескольких метров, он легко смог расслышать каждое их слово.
— Эй, Дуайт, — немного пьяным голосом проговорил один, — а нам точно поверят, что эта девчонка — Кэчина Кими? Боюсь, без доказательств за нее не дадут и ломаного гроша…
— Брось, Мик, им и самим нужно просто деньжат заработать, — ответил второй более трезвым голосом, — они переоденут ее, как надо, и продадут мексиканцам… А если потом все вскроется, нас уже и след простынет! Ха-ха! Ты представляешь, сколько денег мы сможем за нее получить!!!