Страница 15 из 39
Северо-Американское микологическое общество (The North American Mycological Association) в 2009 году опубликовало сведения, согласно которым за последние 100 лет (т. е. с 1909 года) в мире не зафиксировано ни одного случая смертельного отравления красным мухомором, тогда как более 90 % смертельных грибных отравлений приходится на долю бледной поганки и мухомора вонючего {Amanita phalloides и Amanita virosa).
Не надо забывать, что во многих книгах опасность красного мухомора намеренно преувеличивается по самым разным соображениям, обычно – благим (пусть не тащат в рот всякую дрянь), а иногда из-за опасения автора оказаться в неловком положении (я напишу, что не страшно, а вдруг кто-то съест, да и помрет?…).
В настоящее время подавляющее большинство случаев отравлений красным (да и пантерным) мухомором фиксируется у приверженцев духовных практик, у увлекающихся этноботаникой и просто у любителей галлюциногенов. Нетрудно представить, что в основном это молодежь. Очень редко мухоморы в стадии яйца совсем тормозные грибники путают с дождевиками. По-прежнему попадаются упоминания о сборе красного мухомора вместо цезарского гриба, когда белые бородавки были смыты дождем. Ну, это, наверное, европейские дальтоники так за грибами ходят.
В любом случае современные методы медицины надежно купируют возможные серьезные последствия отравления мухомором.
Почти все активные компоненты мухомора частично или полностью водорастворимы, и кипячение с последующим сливом воды существенно снижает токсичность гриба. Сушка, напротив, увеличивает психоактивность мухомора, так как при сушке менее «торкающая» иботеновая кислота декарбоксилируется в гораздо более «торкающий» мусцимол. Согласно многим источникам, после отваривания красные мухоморы становятся совершенно съедобными без всяких оговорок[8].
Следует упомянуть, что известно немало случаев нормального употребления красных мухоморов в пищу (по крайней мере, в Европейской части России и на Украине); также из сушеных мухоморов изготавливают настойку на водке, обладающую сильным тонизирующим действием; подобную же тонизирующую настойку из мухоморов с примесью ягод голубики раньше употребляли на Камчатке.
Известно, что европейские красные мухоморы токсичнее американских, а в Японии этот гриб вообще считается съедобным.
Благодаря своему галлюциногенному действию красный мухомор стал объектом мистических ритуалов. Ритуальное употребление мухоморов было зафиксировано на огромной территории – от Чукотки до Волги. Профессиональные служители первобытных культов народов Сибири – шаманы, зная об одурманивающих свойствах мухоморов, ели их сушеными, пили их сок или мочу съевшего гриб человека.
Кроме шаманов мухоморы употребляли исполнители былин и героических сказаний. Певец съедал от 9 до 21 плодового тела гриба и после этого всю ночь распевал старые сказания. У коряков ритуальное поедание нечетного числа мухоморов составляло важный элемент осеннего промыслового праздника хололо. Употребление этих грибов также предшествовало и, вероятно, способствовало сочинению обязательной для каждого представителя племени личной песни.
Профессор Мария Гимбутас, известный литовский историк, отправила еще более известному американскому этномикологу Роберту Гордону Уоссону письмо, в котором изложила свои наблюдения об использовании красного мухомора в Литве. Оказывается, «в отдаленных [от центра] регионах Amanita muscaria используется на свадебных пирах, где добавляется в водку». Профессор также сообщила, что «некоторые литовцы заготавливают значительные количества сушеных грибов и отправляют их на Дальний Север, в Лапландию, где те используются в шаманских ритуалах». Сам Уоссон потом писал, что это было единственное известное ему свидетельство о ритуальном применении красного мухомора в Восточной Европе.
Помимо Сибири и Литвы известны и другие регионы, отдававшие должное мухомору как энтеогену. Финский историк Т. Итконен приводит свидетельства, что среди народа сами есть легенда о поиске и употреблении красного гриба с семью белыми пятнами. В 1979 году Сайд Мохтар и Хартмут Гиркен опубликовали заметку об обнаружении ими медицинского и ритуального использования красного мухомора у парачи-говорящих жителей Афганистана. Есть аналогичные данные и по субарктическим племенам американских индейцев. Оджибвейский этноботаник Кеевайдинокуай Пешель сообщала о таком использовании красного мухомора среди людей ее племени, где гриб был известен под названием «мискведо».
Сома[9], немаловажный компонент индийской мифологии, по мнению многих авторов, приготовлялся (это напиток мужского рода) из красного мухомора.
Христианская традиция также не обошла красный мухомор своим вниманием. Ученый-библеист Джон Марко Аллегро предположил, что вся римская теология восходит к употреблению мухомора и сексуальным культам вокруг этой практики, хотя такая теория и не нашла много сторонников за пределами этномикологического научного сообщества. Все это, сопроводив многочисленными доказательствами, он изложил в 1970 году в скандальной книге «The Sacred Mushroom and the Cross» («Священный гриб и крест»). Разумеется, книга подверглась широчайшей критике ученых-теологов, включая таких титанов, как сэр Годфрей Драйвер (профессор семитской филологии, Оксфордский университет) и Генри Чадвик (декан колледжа христианской церкви, Оксфорд). Христианский автор Джон Кинг составил детальнейшее опровержение по всем фактам, приведенным Аллегро, и в 1971 году опубликовал свою книгу «A Christian View of the Mushroom Myth» (Христианский взгляд на грибной миф); в частности, он указывал, что ни красный мухомор, ни его древесные партнеры-симбионты не встречаются на Среднем Востоке. В заключении он красиво выразился на тот счет, что если теория Аллегро все-таки состоятельна, то тогда использование мухоморов является «самым тщательно хранимым секретом в истории человечества», так как оно успешно скрывалось отцами церкви все это время.
Но тема не теряет своей притягательности, и в 2002 году Кларк Гейнрих публикует книгу под названием «Magic Mushrooms in Religion and Alchemy» («Волшебные грибы в религии и алхимии»; позднее переиздана под названием «Strange Fruit» – «Странный плод»). Гейнрих доказывает использование красного мухомора Адамом и Евой, Моисеем, Илией и Елисеем, Исайей, Иезекиилем, Иоанном, Иисусом и его учениками, а также Иоанном из Патмоса, автором нашумевшего Апокалипсиса. В 2001 году группа североамериканских исследователей публикует книгу «Apples of Apollo» (Яблоки Аполлона), где активное использование красного мухомора представлено основным «зачинщиком» событий, происходивших вокруг Персея, Прометея, Геракла, Ясона и аргонавтов, а также Иисуса и Святого Грааля.
Красный мухомор не был обойден вниманием и всемирно известных литераторов. Описание сибирских путешествий Филиппа фон Страленберга с подробным изложением тамошнего использования мухомора было опубликовано им в Англии в 1736 году и имело ошеломляющий успех. Употребление мочи наевшегося мухоморами прокомментировано в 1762 году англо-ирландским писателем Оливером Голдсмитом в его популярнейшей в те времена новелле «Citizen of the World» («Гражданин мира»). Многие натуралисты того времени испытывают действие мухомора на себе, в том числе известный миколог Мордехай Кубитт Кук. В своих книгах «The Seven Sisters of Sleep» и «A Plain and Easy Account of British Fungi» («Семь сестер сна» и «Простой и легкий отчет о британских грибах») он пространно указывает на искажение форм и пропорций предметов после употребления красного мухомора. Именно эти обзоры послужили основанием для Льюиса Кэрролла использовать сюжет с гусеницей и откусыванием с разных сторон гриба в его великой «Алисе в стране чудес». С участием галлюциногенной «красной поганки из Лапландии» строится сюжет новеллы «Hereward the Wake»[10] Чарльза Кингсли (1866). Один из основоположников фантастики как жанра Герберт Уэллс пишет прекрасный рассказ «Красный гриб», посвященный тихому, затюканному женой человечку, судьба которого кардинально изменилась после того, как он съел мухомор. В другом своем рассказе «Мистер Скелмерсдейл в стране фей» Уэллс связывает мухоморы с маленьким народцем, живущим под холмом, – гномами, эльфами и феями. В 2003 году к теме мухоморного шаманизма обращается Алан Гарнер в своей новелле «Thursbitch». Нельзя не упомянуть и нашего соотечественника Виктора Пелевина с его «Generation „П“».