Страница 51 из 72
Если бы чёрный атаковал их, это было бы непонятно, но предсказуемо. Если бы чёрный полез устранять Наджиб, это бы тоже как-то укладывалось в рамки логики.
Но он почему-то ударил прокурора. Кулаком. В живот.
Чиновник скорчился, упал на колени и заскрёб ногтями по асфальту.
— А-а-а, так эдикты нашего самодержца сейчас совсем другая братва подписывает? — невозмутимо потёр руки Ржевский.
— Последний запрет на оружие, боевую магию и магические щиты — однозначно маго-факсимиле, — раздался голос настоящей Далии из-под паранджи. — Я два раза через сво… канцелярию Её Величества перепроверила. Поэтому и молчала: убеждалась второй раз.
— Сука тупая! — следующий чёрный пнул Апраксина ногой в спину. — Ты же говорил, верное дело! Всё из-за твоей жадности! Эмират ему подавай!
Попутно неизвестные молодчики из непонятного магического конклава стремительно и решительно образовывали боевую звезду.
— Их же сейчас в землю втопчут? — предположила тихо Мадина. — Их же пятеро? Не вижу мыслей, чёрт, они в трансе.
Гвардейцы на изменение обстановки отреагировали собственным ропотом. Как оказалось, их присутствие здесь было следствием устных (равно недоказуемых) договорённостей между поверженным Апраксиным, командованием и кое-кем из наследников (конкретное имя не прозвучало, но косились сразу на обоих).
— Какое интересное развитие событий, — Ониси невозмутимо поаплодировал. — Однако вынужден признаться: и я теперь абсолютно не понимаю, что происходит.
— Я думала, имеет место самоуправство некоторых людей на местах, — Норимацу заговорила быстро, но не суетливо, имея ввиду прокурора. — Возможно, в союзе с кое-кем из августейшей фамилии. — Она ткнула пальцем в сторону Юлии. — Когда стали беззаконно угрожать южанам, я вспомнила первый завет третьего сословия — и решила спросить у вас совета. Ониси-сан, я тоже не понимаю, что происходит!
— А что за завет был? — поинтересовался Ржевский.
— «Японцы, в чужих землях защищайте южан до последней капли крови. Если добьют последнего южанина, сразу возьмутся за вас». Часть устава
— А южане — это?..
— Да. В данном случае справедливо и так трактовать.
Конечно, можно было бы поспорить, попадают ли выходцы из Эмирата под хрестоматийное правило, но Норимацу-младшая решила к мелочам не цепляться.
— Эй!
— Что за х***я?
— Мы на такое не подписывались!
— Что происходит⁈
Столичные гвардейцы поглядели на рухнувшего на землю прокурора — да и озаботились резко и гласно самым первым вопросом блондина:
— Так чьи приказы мы исполняем⁈
— Где бумага⁈ Ржевский дело говорил!
— Жадная тварь, — чёрный с ненавистью пнул Апраксина ещё раз. — Какого чёрта ты полез с этим своим эмиратом? Всё же было договорено! Юлия, Дмитрий? — дальше он обратился к наследникам, словно существовал какой-то непонятный прочим контекст.
— Убивайте всех! — царевна махнула ручкой и с неожиданным проворством прыгнула в стремительно открытый портал.
— Только сиськи в воздухе и мотнулись ленточками, — проводил её взглядом Ржевский.
Что интересно, сопровождение наследницы осталось на месте, поскольку овал тут же схлопнулся.
— Бардак в стране, — задумчиво продолжил потомок гусара. — Так вот откуда эти хаотичные центробежные движения; оказывается, вместо царя-батюшки его печатью сразу несколько коллективов орудуют.
— В личных интересах, — поддакнула Изначальная столбовая российская дворянка Шу Норимацу.
— Чревато очень большой смутой «все против всех», — заметила Далия.
— Смута — да. Что монарх не в теме — нет, — покачала головой Мадина Наджиб. — Царь-батюшка удерживается в изоляции и не всегда в сознании — это так, от слов не отрекаюсь. Но он там удерживается не насильно. Вот в чём тонкость. А насчёт царской печати тоже справедливо: шестнадцать часов в сутки группировки наследников (и не только) Высочайшим Именем отменяют чужие решения и объявляют свои. Потом царь просыпается.
— И так по кругу⁈ — чему-то обрадовался Дмитрий. — А-га-га, и печать попадает ко вторым? И они рубят первых?
— Нелинейно, но мыслишь в верном направлении. Сота — так, полигон и разменная монета. Речь в Столицах идёт о… — закончить фразу у менталистки не получилось.
Пятёрка чёрных, как оказалось, формировала амулетную сеть.
— Бойся! — гаркнул потомок гусара, бросаясь им наперерез.
Шу каким-то шестым чувством безошибочно поняла: на ней — спасение слабых.
Несмотря на повреждённую правую руку, она забросила под обновлённую защиту имения Далию, Мадину и кузин Барсуковых едва ли не быстрее, чем Ржевский вклинился в боевые порядки противника. Сама Норимацу прыгнула следом, с удовлетворением отмечая, что Такидзиро Ониси не бравирует, а рационально летит в воздухе рядом с ней.
Царевич Дмитрий, поколебавшись и проводив взглядом Ржевского, преследовать его ради дуэли не стал. Вместо этого наследник ещё быстрее своей сестры исчез собственным порталом, также оставив свиту в Соте.
Дворяне первой и второй групп принялись недружелюбно перекрикиваться, не обращая на чёрных внимания — но ровно мгновение.
Потому что в следующую секунду улицу накрыл шар очень странной голубой плазмы и люди перестали быть.
— Ржевский жив! — Шу получила на амулет оговоренный именно на этот случай сигнал и поторопилась успокоить других жён и наложниц.
Ха, кажется, я уже приняла ситуацию, подумала японка параллельно.
— Вижу, — Мадине пришло точно такое же сообщение.
Тут замес. Я в порядке. Не высовывайтесь.
— Прошу прощения за вынужденное вторжение, — Такидзиро, прокатившись мячиком по земле, споро поднялся на ноги и с благодарностью обратился к Наджиб. — Я оценил, с какой скоростью вы прописали в настройках артефакта и мою персону! Спасибо большое!
Норимацу захотелось завыть от досады на саму себя: Ониси же мог врезаться в защитное поле, потому что ему доступа, в отличие от женщин Ржевского, никто не давал!
— Вот я идиотка, — пробормотала японка, краснея. — Вы же могли остаться снаружи.
Все, не сговариваясь, повернулись и посмотрели на полыхающий голубым цветом воздух.
Преследую. Ушёл порталом в Столицу. Заодно к царю поболтать загляну. Дам знать.
— Ржевский жив, — больше для Барсуковых пояснила Шу.