Отважные капитаны. Сборник

На следующее утро каблограммы желали знать, удалось ли губернатору отыскать экипаж «Галиотиса». Его следовало немедленно найти, освободить, накормить и поставить на довольствие — и сделать это он должен лично! — до тех пор, пока не представится возможность отправить всех до единого в ближайший английский порт на военном корабле.

Если вы достаточно долго грозите всеми казнями египетскими человеку, находящемуся от вас за тридевять земель, он в конце концов может проникнуться возложенной на него ответственностью. Губернатор послал-таки в горы за своими пленниками, которые теперь превратились в его солдат; и еще никогда ни один территориальный полк не горел столь пылким желанием сократить свой численный состав. Даже под страхом смерти невозможно было заставить этих безумцев облачиться в униформу, полагавшуюся им по службе. Они наотрез отказывались сражаться, разве что со своими соотечественниками, и по этой причине полк так и не отправился на войну, а остался в гарнизонном форте, обнесенном частоколом. Осенняя компания закончилась полным фиаско. Зато в джунглях возрадовались страшные косматые враги, вооруженные духовыми трубками и отравленными стрелами. Пятеро членов экипажа погибли от болезней, и сейчас на губернаторской террасе выстроились двадцать два моряка, чьи ноги были обезображены шрамами от укусов сухопутных пиявок и паразитов. Кое-кто из них еще щеголял лохмотьями, некогда именовавшимися брюками; на остальных красовались набедренные повязки из веселенького ситца; но на террасе резиденции они чувствовали себя прекрасно и естественно, а при появлении губернатора возликовали.

Поистине, когда вы лишились семидесяти тысяч фунтов, потеряли весь заработок, судно и одежду, а после этого провели восемь месяцев в рабстве там, где не существует такого понятия, как цивилизация, вы начинаете ценить подлинную независимость и становитесь самым счастливым существом на свете — человеком естественным, таким, каким его создала природа.

Губернатор объявил экипажу, что они поступили дурно, а моряки в ответ попросили их накормить. Однако, увидев, с каким аппетитом они едят, чиновник вспомнил, что патрульные канонерки, охраняющие жемчужные отмели, ожидаются не раньше, чем через два месяца, и испустил тяжкий вздох.

А тем временем моряки разлеглись на его террасе, заявив, что отныне считают себя пансионерами его благодеяний и щедрости. Седобородый мужчина, толстый и лысый, на котором из одежды была только желто-зеленая набедренная повязка, завидев стоящий в гавани «Галиотис», испустил радостный вопль. Остальные столпились у балюстрады, пинками расшвыряв в разные стороны плетеные кресла. Они тыкали пальцами, жестикулировали и яростно спорили, не обращая ни малейшего внимания на представителя власти. Территориальный полк, якобы конвоировавший пленников, в полном составе расположился в губернаторском саду, а сам губернатор уединился в своем гамаке — отдать богу душу в лежачем положении ничуть не хуже, чем стоя, — а его жена и дочери жалобно запричитали в покоях, занавешенных жалюзи и драпировками.

— Он уже продан? — полюбопытствовал седобородый, указывая на «Галиотис». Это и был мистер Уордроп.

— Нет, — ответил губернатор, сокрушенно качая головой. — Плохо дело. Никто не хочет покупать.

— Зато моими лампами не побрезговали, — задумчиво протянул капитан, у которого от брюк сохранилась одна почти целая штанина. Он окинул террасу внимательным взором — и губернатор окончательно пал духом. На самом виду стояли легкие раскладные стулья из капитанской каюты и письменный стол оттуда же.

— Разумеется, они обобрали нашу старушку до нитки, — заметил мистер Уордроп. — Этого следовало ожидать. Надо подняться на борт и провести инвентаризацию. Смотри! — Он повернулся к губернатору и широким жестом развел руки, охватывая всю гавань: — Мы... теперь... живем... там. Это понятно?

Губернатор заискивающе и с явным облегчением улыбнулся.

— Он доволен, — заметил кто-то из членов экипажа. — Ничего удивительного.

Дружной толпой моряки спустились на пристань, не обращая внимания на территориальный полк, который плелся позади, гремя амуницией, и погрузились на первую попавшуюся посудину — ею оказался губернаторский катер. А потом они скрылись за фальшбортом «Галиотиса», и губернатор стал горячо молиться, чтобы они нашли себе какое-нибудь занятие на судне.

Первым делом мистер Уордроп отправился в машинное отделение; и пока остальные восторженно похлопывали палубы и обнимали мачты, снизу донесся его голос, возблагодаривший господа за то, что все осталось на своих местах. Сломанные паровые машины так и стояли нетронутыми; ничья рука не посягала на его тайники; стальные клинья, удерживавшие дверь каптерки, приржавели к порожку, а самое главное — никто не покусился на сто шестьдесят тонн первоклассного австралийского угля в бункерах.

— Ничего не понимаю, — бормотал мистер Уордроп. — Любой малаец запросто найдет применение меди. Они должны были срезать все трубы на судне. А ведь в гавань заходят еще и китайские джонки. Очевидно, здесь вмешалось само провидение!

— Пожалуй, вы правы, — отозвался сверху шкипер. — Здесь побывал всего один вор, зато все мои вещи он вынес подчистую.

Тут шкипер приврал для красного словца, потому что за обшивкой в его каюте, куда можно было добраться только с помощью стамески, хранилась некая сумма денег, которая не привлекла ничьего внимания — небольшой запасец на черный день. Там лежали исключительно старые добрые золотые соверены, имеющие хождение по всему миру, и насчитывалось их там не меньше сотни.

— Они оставили машины в покое. Слава Всевышнему — повторил мистер Уордроп.

— Зато унесли все остальное — взгляните!

«Галиотис», за исключением машинного отделения, был тщательно и планомерно выпотрошен от носа до кормы и от киля до клотика. Несчастный лже-китобой лишился стеклянной и фарфоровой посуды, столовых приборов, матрасов, ковров и ковриков из всех кают, стульев, шлюпок и латунных вентиляционных раструбов. Мародеры также не побрезговали парусами и стальными растяжками, за исключением тех, что обеспечивали устойчивость мачт.

— Надо полагать, губернатор продал все это, — заметил капитан. — А остальное, как я полагаю, перекочевало к нему в резиденцию.

Вся фурнитура, какую только можно было отвинтить или оторвать, исчезла. Ходовые фонари, тиковые решетки, раздвижные рамы ходовой рубки, капитанский комод вместе с набором карт, лоций и штурманским столом, фотографии, светильники и зеркала, двери кают, резиновые коврики перед ними, ручки люков, пробковые кранцы, точильный камень плотника и его же ящик с инструментами, швабры, резиновые валики и скребки для чистки палубы, все оборудование камбуза, флаги и шкаф для сигнальных флагов, часы и хронометры, передний компас, судовой колокол и фигурный кронштейн для его крепления также числились в списке пропаж.

На досках палубы остались глубокие царапины в тех местах, где по ним волочили грузовые стрелы. Должно быть, одна из них свалилась во время транспортировки, потому что леерное ограждение фальшборта было смято и вдавлено, а листы бортовой обшивки оборваны.

— Это губернатор, — заметил капитан. — Он продавал судно по частям, так сказать, в рассрочку.

— Надо бы вооружиться гаечными ключами и лопатами и поубивать их всех, — послышались крики матросов. — Или, еще лучше, утопить губернатора, а его женщин оставить себе!

— Тогда нас просто расстреляет его полк — то есть наш собственный полк, если кто запамятовал. Кстати, а что там творится на берегу? Они что, решили встать там лагерем?

— Мы отрезаны от суши, только и всего. Можете сами сходить и поинтересоваться, что у них на уме, — ответил мистер Уордроп. — У вас ведь есть брюки.

Губернатор, будучи существом бесхитростным, тем не менее проявил себя превосходным стратегом. Он не желал, чтобы экипаж «Галиотиса» опять сошел на берег, хоть поодиночке, хоть всем скопом, и додумался превратить пароход в плавучую тюрьму. Им придется подождать — объяснил он с пристани капитану, который попытался причалить туда на баркасе, — до тех пор, пока не вернется канонерская лодка. А если кто-нибудь из них осмелится ступить на сушу, то туземный полк откроет огонь, а сам он не постесняется использовать оба орудия, которые имелись на вооружении городской стражи. Провиант им будут доставлять ежедневно на лодке в сопровождении вооруженной охраны.