Время — вперед!

— Тьфу, заладила!

Сходил к Вадику, Чайкин-кобелек юный как сметаны объевшийся с порога кричит.

— Ну ты как, не зря скатался? Я вот никуда не поехал и не потерял лето! Мужчина теперь.

— Дорогой друг, джентльмены на такие вопросы знаешь, почему не отвечают?

— Почему?

— Потому что их друзья-джентльмены такие вопросы не задают. Ибо ответить отрицательно — уронить себя в глазах друзей. Ответить утвердительно — уронить в глазах друзей некую даму на недосягаемую высоту.

— Сам понял, что сказал?

— Сказал, а ты понимай как хочешь. Пиписьками мериться не готов.

— Ой-ой, мы обиделись! Жорка, расслабься, проехали. Как сам?

— Нормально. На Школе ком. актива тренировался, фишку придумали крутую для отработки ударов.

— Чо-почём, хоккей с мячом? Делись!

— На столб не шибко толстый в рост высотой снизу прибиваем крестовину побольше, ставим и сверху накидываем доверху покрышки старые от легковушек. И по этому болвану можно лупить пока руки не отвалятся. И мечи целы, и болвану хоть бы хны.

— А от грузовых можно? Или только легковые?

— О! Даже лучше вниз грузовые сначала накидать — центр тяжести ниже будет, качаться меньше станет. Вещь проверенная!

Ну да, проверенная, но не в этом времени. А в этом всё в первый раз.

— А еще что нового?

— Комсомол заинтересовался истфехом, (казенным голосом) наверху есть мнение, что это начинание молодежи надо поддержать, товарищи.

— В школу пойдем? Только Листратычу позвоним, вдруг он дома. Вместе и завалимся.

— Давай.

— Олег, привет! Жорка нарисовался, мы сейчас в школу. Ты с нами? Тогда к Филипову зайди, вдруг он дома. У Щеглова телефон тоже? Вот ты и звони, раз он мне ничего не сказал, что поставили.

Ближе к обеду в школьной мастерской под присмотром Сумрачного Гены собралась гоп-компания. Да, Крокодил-Гена плавно превратился в сумрачного гения фрезы и молота. Старое погоняло не устояло перед новым авторитетом и исчезло. Теперь школа его звала то Сумрачный Гена — так звали школьники, то Сумрачный Гений — учителя.

— Расклад такой, что Тульский комсомол хвастается нашим истфехом и музеем как своим. Москва заинтересовалась и хочет посмотреть на это дело. Причем они скушали и сталь, и полный контакт, и будут изучать нашу программу тренировок и судейства.

— А у нас есть программа?

— А то! Осталось на бумаге написать. И в землю закопать. Я перед заброской в ваше время её выучил наизусть.

— Жора, ты опять спалился. Однажды кто-нибудь поверит и тебя изолируют от общества. Такую скотину на воле только мы способны терпеть.

— Да, и будут пытать: как сделать лазерный пистолет? Кого посылать в Америку на Олимпиаду, чтоб всё золото наше было?

— А никого не пошлют. СССР бойкотирует Олимпиаду в Лос-Анжелесе.

— Кто сказал?

— Я сказал ты разве не услышал?

— А кроме тебя кто?

— Еще никто. Потом скажут, когда время придет.

— Скажешь тоже!

— Жорж ерунды не скажет. Небось в комсомоле шептали что-то.

Болвана сделали в тот ж день под чутким руководством трудовика и поставили на улице. Сразу же под забором нашли парочку шин, и всё. Боле надевать было нечего, испытания отложили. Сумрачный Гена похвастался новым творением- шапкой Ерихонской. Пришлось его чуток обломать и показать на ляпы. Но купол зачетный, осталось перевесить назатыльник, нащечники и полностью переделать козырек. Мой любимый шлем, однако — не дам бяку сделать вместо боевого девайса! В нем и дышится хорошо, и обзор отличный, и морда прикрыта более-менее. Не зря их в новейшую историю носили мушкетеры и кирасиры Европы чуть не до восемнадцатого века. А потом этот тихушник достал меч. Сказал же ничего без меня не начинать! Вполне себе готишный клинок ромбического сечения сочетался с поздней гардой-чашкой и невнятным навершием а-ля норманн ближе к десятому веку. Всё разобрать, клинок положить на виду, прочее в запасник. Когда-нибудь пригодится.

— Народ, грядут великие времена! Нам категорически нужно иметь доспехи, уметь в них двигаться и драться, а главное — уметь говорить «нет» всяким приезжающим товарищам. Никому ничего просто так без моего «добра» и без директорского тем более. А то наш музей растащат на сувениры, а потом эти же товарищи скажут, что у нас ничего нет такого, на что стоит посмотреть. То же самое по тренировочному процессу. Кого-то поймают за руку и попросят показать, что они умеют. А потом скажут тоже самое — детсад и неперспективно. Вопросы?

— А что грядет, русским языком если?

— Нас приедут смотреть из Москвы. Так понятно?

— Крутоооо!

— А потом что будет?

— Ты сначала родись, а потом решишь, в каком озере плескаться. А то вдруг котенком родишься. Тогда в какое озерцо мешок бросят, то и твое. И никакого выбора.

— Я читал, все животные умеют плавать.

— Кроме тех, которые в мешке.

— Злой ты Милославский. Тебя надо в клинику сдать на опыты.

— Так я из одной приехал. Им опыта не хватило, не чаяли как меня проводить.

Этим задачу поставил. А физрук в отпуске оказался, сбег ирод и от меня и от потенциальных ревизоров. Ну да ладно, не будем гнать коней по пашне, еще ноги переломают. Вопросы по коммерции будем с Сумрачным Геной решать без пацанов. Кстати, только после моего возвращения они узнали, что я тоже комса.

— Это как так получилось, Жорж?

— Старшие товарищи пригласили в горком, сказали, что кому как не мне быть в рядах Ленинского коммунистического отрада молодежи и приняли меня в члены ВЛКСМ. И галстук повязали, и надпись написали. Мол, Жорка, был ты пионером, я тебя любил.

— Вот тебе, гадина!

Я так не играю, самого меня начали гонять по полю какие-то несчастные восьмиклашки! Было весело и можно было опять не думать ни о чем, как в детстве! Возраст пограничный. Как сказал один приятель, сын уже курит, но еще играет в машинки.

— Давай, Жорж, делись, как тебе комсомолки передовые, сильно передовые оказались?

— Да вообще героические девушки! Одна как зажала после дискотеки — пошли в лес, и точка!

— Во опять заливает!

— Чтоб мне падлой быть! А я такой — с одной не пойду, товарищи так не поступают, давай всех девок соберем и айда в лес!

— Я не могу, «не по-товарищески»! Все в лес строем! Ну Милославский оторва! Ври дальше!

— Я только чистую правду всегда и во всем. Он мне такой двоечку в голову — ха! Я в сторону и плечом его кааак садану со ступенек. Он вниз на асфальт плашмя. На следующее утро приходит — «Я со ступенек упал». А так и было!

— Я сейчас умру! А дальше?

— Я начальник Школы ком. актива и физрук приходим на огневой рубеж с автоматами, набиваем по магазину патронов и я такой — кто меньше всех мишеней собьет, тот лошара и вылетает из дуэли. А потом лупим до победы еще по магазину!

— Врешь! Побожись!

— Лошарами я их не называл, в остальном — чтоб меня Озирис покусал!

— Хоть выиграл?

— На две мишени!