Лучший стрелок

– Иван Андреевич, вы привидение увидели? – спокойно спросил доктор.

– Я… Я… Я задумался…

– Ясно. Давайте вернемся. Здесь game over, – Петр Сергеевич учил английский и вставлял английские слова повсюду.

Утром Петр Сергеевич сунул Ивану в руки сводку по отделению.

– Доложите на оперативке, Иван Андреевич, раз уж вы дежурили.

Иван молча просмотрел данные по больнице. Многопрофильность предполагала разнообразность отделений, большое количество пациентов и какое-то число умерших. Но в этот раз его взгляд зацепился за данные по терапии. Умерших там был всего один – Карпов Семен Алексеевич, шестидесяти четырех лет, ишемическая болезнь сердца, инфаркт в анамнезе, стентирование коронарных артерий. Причина смерти – тромбоз легочной артерии. Иван на мгновение задумался, а затем набрал в поисковике приложения фамилию Карпов. Он почти не удивился, увидев в выпавшем списке номер палаты покойного Карпова. Три пятерки светились на экране черным по белому, и никуда от этого факта было не деться.

Глава 3

День прошел в каком-то тумане. Иван постоянно вспоминал полумрак палаты и склонившегося над пациентом силуэт. Рабочий день почти завершился, большинство врачей уже ушло, дежурные доктора лениво и нехотя принимали на себя бразды правления. Иван заканчивал писать дневники в историях, сидя на сестринском посту. Знакомый шаркающий звук и скрип тележки вызвал в нем рефлекторную дрожь и замораживающий тело страх. Мимо проковылял все тот же уборщик в заляпанной форме, толкая перед собой тележку. Иван вытянул шею и выглянул ему вслед. Уборщик замер у палаты Семеновой, медленно вошел к ней и вышел минут через пять. Иван проследил его движение по коридору и замер в ожидании.

Внезапно где-то хлопнула дверь и женский голос визгливо запричитал. Иван отложил истории и подошел к ординаторской.

– Я ей капельницу собиралась поставить, а она не дышит уже! А я еще думаю, чего это Семенова такая смирная сегодня? Она ж неубиваемый живчик! Я думала, она бессмертна, как Дракула! – и голос всхлипнул.

Иван обессиленно откинулся спиной к стене. Он вспомнил, как сутулый вышел из палаты Семеновой вчера. И снова зашел и вышел сегодня. Совпадение? Кто вообще этот уборщик, и почему медсестры его не замечают?

В ординаторской звучал монотонный успокаивающий мужской голос. Иван решительно вошел внутрь. На пороге всхлипывала медсестра.

– А вы видели, как туда уборщик в грязной пижаме заходил? Он и вчера у Семеновой был. А до этого я его в терапии видел.

– Какой уборщик? – нахмурился дежурный хирург, – у нас только санитарки в отделениях. Никаких уборщиков тут нет.

– Такой сутулый и лысоватый, вся пижама в каких-то пятнах. С тележкой.

Медсестра и врач переглянулись.

– Вы же после дежурства? Идите уже домой! – сердито бросил врач и вышел в коридор.

– Нету у нас санитаров. Алевтина Марковна не в жисть не пустила бы сюда мужиков, – усмехнулась медсестра, – не знаю, кого ты там видел.

Чем больше Иван думал об уборщике, тем больше ситуация казалась ему странной и пугающей. На мгновение у Ивана мелькнула мысль подойти к сутулому мужику и напрямую задать ему все вопросы, но даже от одной мысли ужас ледяной кашей наполнил мозг, заставив тело покрыться испариной. И от необъяснимости этого ужаса Ивану становилось еще страшнее. Он решил при случае поговорить с Петром Сергеевичем.

Следующий рабочий день началось с похода в педиатрию. Ивана отправили вытребовать на время детский эндоскоп для одного капризного пациента. Он зашел в отделение и улыбнулся. «Детсад, – подумал он». Стены пестрели рисунками игрушечных героев, повсюду стояли маленькие цветные стульчики и невыносимо пахло манной кашей и компотом. Засмотревшись, он чуть не сбил круглого рыжего малыша, с торжественным видом несущего горшок в туалет.

– Эй! – возмутился мальчик, – ты че, не видишь? Щас ссаками тебя оболью!

– Прости, – только и смог пробормотать Иван.

– Мишка, че врачу грубишь? – слабо прикрикнула на рыжего выглянувшая из палаты белокурая худенькая девочка лет десяти. – Простите его, – застенчиво обернулась она к Ивану, и он ужаснулся ее сиреневатой бледности и черным кругам под глазами.

– Да ничего страшного, – с трудом улыбнулся он, – я еще не совсем врач.

– Ой, вы студент, да? А трудно учиться в медицинском? А вы в морге были? А трупы вскрывали? А вы кем потом станете, педиатром, да?

Иван, ошеломленный потоком вопросов, растерянно молчал.

– Ээээ… Я это… Хирург я…. Буду, – наконец выдавил он.

Ему почему-то стыдно было смотреть в глаза бледной девочке. Может потому, что он был здоров и силен. А она – явно тяжело больна.

– Меня Варя зовут! – сообщила она, – и я тоже врачом буду! Если вылечусь, – добавила она чуть тише.

Иван совсем растерялся. Девочка смотрела на него с таким восторгом и надеждой, что просто пойти дальше по своим делам он не мог.

– А меня Иван. Хочешь я тебе принесу учебник анатомии, и ты сможешь начать готовиться уже сейчас? – выпалил он.

Девочка всплеснула тонкими почти прозрачными ручками.

– Ура, ура! Супер! Хочу, хочу! Только, чтоб мама не видела, боюсь, заругается, – она заговорщицки прищурила глаза.

– Тогда завтра, ладно?

Девочка тихонько захлопала в ладоши и поспешно закивала головой. Иван неуверенно помахал ей и отправился дальше.

– А у этой девочки Вари что? – спросил он у сидевшей на посту медсестры.

– Которая из двести семнадцатой палаты-то? Почки больные. Поликистоз врожденный, живого места нет, – вздохнула медсестра, – ей по хорошему пересадку надо делать, но пока что-то не получается. Вот и таскают ее родители к нам каждый месяц. Плоха она совсем. Уже почти не ходит. А девчонка такая классная – добрая и веселая. И чего всегда таким достается? А вам чего надо-то? – посуровела она.

Иван объяснил, что его командировали за детским эндоскопом, и медсестра, поворчав, что «взрослые опять побираются и портят ихнее оборудование», вынесла Ивану упакованное в стерильный контейнер эндоскоп.

– Слушай, а у вас мужик такой странный, сутулый и лысый случайно тут уборщиком не работает? – вырвалось у Ивана.

– Мужик? – удивилась медсестра, – откуда? У нас только нянечки баба Вера и тетя Катя. Лет пять уже моют. Мужиков отродясь тут не было.

Иван взял контейнер и отправился к выходу. Оглянувшись, он поймал себя на мысли, что с ужасом ищет глазами сутулую спину. «Только не здесь, – мысль прозвучала, как мольба, – только не здесь!»

Глава 4

Утром Иван положил в портфель учебник анатомии. В обеденный перерыв он решительно отправился к Варе, аккуратно завернув учебник в пакет. Подойдя к ее палате, он прикоснулся к металлической ручке двери и с ужасом отдернул руку, ощутив невыносимый холод. Казалось, даже легкого касания металла хватило, чтобы тело закостенело. Ужас сдавил горло, и он почти перестал дышать. В голове все помутилось, ноги сами понесли его прочь. Очнулся он, уже стоя у поста медсестры.

– Вы чего? – с подозрением спросила его медсестра. Сегодня на посту была другая, не вчерашняя. Но Иван отметил это лишь краем сознания. Он резко повернулся и увидел, как из Вариной палаты выехала сначала знакомая поскрипывающая тележка, а затем показалась сутулая фигура. Тут навстречу уборщику высыпала толпа малышей из столовой, и все они, словно не замечая препятствия, понеслись прямо на него. Лишь в последний момент какая-то невидимая сила разделила поток на две части, заставляя огибать уборщика слева и справа. Ивану это напомнило фильмы ВВС, где показывали, как косяк трески мгновенно делиться на части перед акулой, тут же смыкаясь после. Но и это он осознал кратковременно. Он помчался к палате Вари и ворвался в нее, с грохотом распахнув дверь. Варя лежала на кровати, глаза ее были затянуты тонкой пленкой век, губы приоткрыты, правая рука бессильно свисала вниз. Бледность ее стала восковой, от этого чернота под глазами выглядела еще более пугающей.