Страница 77 из 77
Признаюсь, дрался я в этом состоянии весьма скверно, почти не уворачиваясь от ударов и принимая их на свою грудь. Зато, мои удары стали гораздо сильнее, да и моя защита выросла. К тому же, благодаря разлитой на полу крови, я передвигался настолько быстро, что уследить за моими движениями не мог никто. Да и магические стрелы абсолютно перестали быть мне помехой, ведь догнать меня у них не представлялось возможным.
В какой-то момент, меня отпустило. Я открыл глаза и ощутил невероятную боль, разливающуюся по всему моему телу. Красная пелена постепенно сползала с моих глаз, выросшие шипы врастали обратно в тело, а кожа постепенно регенерировала. Благо, крови вокруг было ещё много и это позволило мне пережить применение способности «Наследник», но использовать её более я не желал. Слишком у неё большая цена. Зато, я почти сразу увидел, что эта цена была оправдана, если ты готов умереть сам, но и врага на тот свет забрать с собой.
Моргнув пару раз, я осознал, что сижу прямо на одной из марионеток, но внешний вид её оставлял желать лучшего. Доспехи были смяты, перекручены, а во многих местах и вовсе порваны. Я ужаснулся, ведь если это сделал я и при помощи лишь голых рук, то сколько же во мне было мощи?
К сожалению, пускай доспехи и были уничтожены, но они отнюдь не перестали функционировать, а сама Элайза, кажется, даже не пострадала. Понял я это благодаря тому, что она заговорила со мной через одну из своих марионеток.
— Удивил, Цербер, удивил. — произнесла она и как-то по-детски посмеялась. — Ты первый, кому удалось уничтожить сразу три моих творения. Конечно, не полностью, но ты их обездвижил, и они более не представляют для тебя угрозы. Скажи, не желаешь присоединиться ко мне? Вместе мы сможем добиться большего! Как тебе идея?
— Присоединиться к тебе? — я хмыкнул. — Чтобы победить твоих марионеток, мне пришлось пожертвовать жизнями более, чем сорока тысяч разумных. Ты ведь понимаешь, что они больше не воскреснут?
— Сорок тысяч? Всего? — Элайза рассмеялась. — Это смешное количество. В прошлой жизни, я убила гораздо больше и не вижу в этом ничего зазорного. Это маленькая плата за силу, который ты овладел. Ох, как же это было прекрасно! Море крови, горы трупов и людские крики, полные боли и жалости! Как же я это обожаю!
— Ты сумасшедшая. — произнёс я и плюнул прямо в шлем одной из марионеток. — Я никогда не соглашусь работать с тобой, даже если в ином случае, я умру. Ты жалкая и циничная тварь.
— Ой, как грубо… — расстроено произнесла Элайза, но тут же повеселела. — Знаешь, а ведь я соврала! Ты вовсе не победил! Хотя… был к этому близок. Ладно, чмоки! Увидимся на том свете, Цербер…
— Чего? — я недоумевающе вздёрнул бровями. — О чём ты…
И не успел я закончить свою фразу, как вдруг ощутил резкую боль в районе спины, а затем и груди. Опустив взгляд в низ, я увидел золотое копьё, выходящее прямо из моей грудной клетки. Оно проткнуло меня насквозь и кажется, попало прямо в сердце. Попытавшись сглотнуть слюну, я осознал, что не могу из-за потока крови, бьющей через горло и выходящей наружу.
— Кх… — я закашлял кровью и изо рта полился целый фонтан бордовой жидкости.
Кровавая жатва пыталась меня спасти, впитывая кровь обратно и стараясь регенерировать моё тело, но, похоже, получалось это у неё скверно. Копьё было буквально пропитано магией, мешающей мне регенерировать. Да и пока копьё находилось во мне, о регенерации можно было забыть.
— Как?.. — прошептал я и попытался оглянуться, чтобы увидеть, кто же это сотворил.
К моему ужасу, один из живых доспехов сумел встать, используя части тела другого доспеха и напал сзади, пока я отвлёкся на разговор с бешеной сукой… Всё было кончено. Я потерпел поражение, а значит, оставшиеся в живых наёмники уничтожат Громыхающей после моей смерти. Смерть часто была ко мне близко, но сейчас, она буквально сжимала меня в своих объятиях, и это было страшно. По-настоящему страшно.
В последний момент, прямо перед тем, как испустить последний вздох, я увидел перед собой силуэт своей матери. Она улыбалась и тянула ко мне свои руки. Я захотел потянуться к ней, чтобы её обнять, но именно в этот момент всё померкло.
Я, умер…