Страница 94 из 100
Глава 5
— Ты мне тогда, в темнице, очень помог. И сейчас то, что рассказал, поможет не меньше.
— Нет, господин Ликус, я ничего такого…
— Не отнекивайся. Если я сказал, что ты помог, значит — помог. Мне же виднее, ведь так? И прекращай называть меня господином. Ликус, просто Ликус.
— Я не могу, господин Ликус.
— Лактар, я… — мимо нас прошли два ученика, направляясь к лестнице на первый этаж барака. Пришлось прерваться и коротко им кивнуть.
— Ладно, говори как хочешь. Ответь напоследок: сколько из проваливших экзамен угодили под арену?
— Восемьдесят два.
— Значит, шестерых убили на арене, — нутон энергично закивал. — По твоему опыту, сколько завтра выживет?
— В… — беднягу прошиб пот. — Меньше половины.
Я невольно присвистнул.
— До войны магистрат оставлял не больше десяти. Но очень много погибло рабочих магов и алхимиков. Приходится восполнять.
— Куда уж восполнять-то? На улице от учеников не протолкнуться.
— Да вы что, господин Ликус. Разве это много? Это пустые улицы! Вот когда я поступил, тогда действительно ходить по улице нельзя было. А на клаш в город мы пешком ходили. Те, у кого контракт, все кареты займут, и мы два дня добирались. А потом обратно.
— Ты когда поступил?
— За год до войны. Восемь лет назад было.
— А война началась семь лет назад.
— Весной, господин Ликус.
— Скоро годовщина, значит, — я на секунду задумался, а коварная зевота незамедлительно напомнила о позднем часе. — За информацию ещё раз спасибо. Если понадобится помощь, то на завтраке тебе кивну.
Лактар огляделся, выискивая посторонних в опустевшем коридоре, быстро отвесил поклон и заторопился на четвёртый этаж.
Все последние дни ничего не происходило. Мы впятером нашей компанией только и делали, что расхаживали по бараку, ели и общались. Правда, под конец у Эльты начал болеть язык, и она уже хотела прекратить объяснения про академию — но я её не отпускал. В итоге бедная эльфийка пообещала мне, что больше ничего и никогда мне не пообещает. Зато теперь академия не казалась чем-то неизвестным.
Утро важного дня началось с настойчивого стука в дверь и детского голоса. И орущей благим матом интуиции, что маги обманут меня, изменят условия обучения или вовсе откажутся от своих слов.
— Ты решил ложку загипнотизировать? — Эльта за завтраком постаралась поддеть меня. Получилось так слабо, что даже эльфийка это поняла. — Плохо спал?
— Нет, всё хорошо. Просто задумался.
Эльта пристально посмотрела на меня и уже открыла рот, чтобы что-то сказать — но так и не решилась. Даже на эльфийку передалась общая нервозность из-за последнего дня турнира и завтрашней церемонии поступления, когда нас зачислят в академию.
Также завтра контрактники узнают, кто будет их наставником. Обычно это контрактник четвёртого года обучения: у них практически нет теоретических занятий, одна практика и уйма свободного времени. В отличие от контрактников пятого года, многие из которых вообще не появляются в академии. К тому же, ученикам-контрактникам полагаются помощники и личные исполнители заказов. Первые — в количестве двух штук. Притом, можно самостоятельно выбрать помощника из списка экзаменщиков, или выживших на турнире. Вторые — на каждый предмет будет свой исполнитель. Если я правильно понял, то контрактник лишь в самом начале обучения лично готовит всякие первичные зелья, базовые пластины и прочие расходные материалы, чем бы всё это ни было. В основном за него это делают личные исполнители. И это хорошая новость, ведь теперь за нашу компанию можно не переживать. Ни Фанула, ни Талию, ни Нобла — никто не будет загружать работой, и мы с Эльтой будем помогать им по мере сил.
Кто прибыл в академию по рабочему приглашению — тем завтра представят их наставников и мастеров из мастерских. Наставником сразу для группы разумных обычно выступает ученик пятого года обучения рабочего приглашения. У них один из выпускных экзаменов связан с успеваемостью выданной группы.
Самая печальная судьба у экзаменщиков и прошедших турнир. Они становились практически бесправными разнорабочими академии. Правда, у сдавших экзамен прав больше ровно на одно: возможность покинуть академию после обучения. Те же, кто прошёл через турнир — навсегда останутся в академии.
— Слушай, Ликус, — мы пересеклись с Ноблом около лестницы. Эльта, Талия и Фанул всё ещё завтракали. — Я тут кое-что узнал вчера. Тебе будет интересно. Это про тот день, когда… Ну, когда тебя на арену привели.
Меня это заинтересовало, так что я попросил Нобла не стеснятся.
— Говорят, на тебя приезжал посмотреть местный наместник императора, или ещё кто важный.
— С чего ты так решил?
— Когда уходил со стадиона, ничего не заметил? — я ответил отрицательно, на что Нобл задумчиво погладил свои косы. — Вот зря. Говорят, по соседней улице в сторону южных ворот проехали три кареты. Без охраны. Кучерами там были нутоны с ошейниками, в белых одеждах и в дорогой броне. Кто-то из благородных приезжал.
— Или из церковников, — я сделал вид, что размышляю над услышанным.
— Или даже церковники! — дворф так резко дёрнул рукой, что едва не оторвал себе косы. — Кареты, говорят, были без украшений. Будто кто-то скрывался… Нет, всё же, думаю, это были благородные.
— Разницы нет. Кто бы тогда ни приехал, он явно остался не у дел.
Дворф усмехнулся и в третий раз за последние дни принялся рассказывать, как в тот день все изрядно поразились увиденному. Мало того, что какой-то ксат дерзил магистрату, так ещё порождение прибил как комара. Но больше всего Нобла веселила реакция сидевших на трибунах учеников, особенно благородного, неделю назад предлагавшего мне упасть на колени. Тот едва удержался, чтобы не вызвать меня на бой.
— Он может облизать мои ботинки. Кстати, что-то его давненько не видно. Он окончательно лопнул от злости?
— Так у благородных отдельный барак. Он соседний.
— Кто соседний? — подошедшая Эльта самым бесцеремонным образом вклинилась в разговор.
— Барак соседний, — я состроил максимально серьёзное выражение на лице. — Там кормят вкуснее, одевают теплее, спится крепче. А ещё, говорят, там прекрасные гурии будят учеников ласковым шёпотом и нежным прикосновением. Ну, или это делают милые мальчики, тут уж кому что больше нравится.