Страница 53 из 121
Оставив ребят позади и подойдя к дверце, я ударил по ней ногой и прислушался — внутри шла возня. С трудом открыв дверцу, я приготовился отразить атаку перепуганных существ, но никто не выбежал наружу, а наоборот — затаился в тёмных углах. Из рюкзака я вытащил небольшой мешочек, а из него несколько покрытых воском шариков пшеницы. Размашисто, прикладывая силу, я закинул их внутрь землянки: восковая оболочка должна непременно разбиться от удара, иначе эффекта не будет. Ещё лучше, если шарики разлетятся на части.
Закончив, я вновь прислушался — тишина. Казалось, что укрывшееся в землянке зверьё боялось хоть как-то выдать себя. Но это неважно: они всё равно повыскакивают наружу.
Теперь можно сказать одно — всё готово.
— Что вы кидали? — спросил Лудик, до этого с интересом наблюдавший за мной. Впрочем, как и другие ребята.
— Шарики пшеницы, проваренной в особой жидкости. Они источают настолько отвратный запах, что животные будут обходить это место за сотню метров. Мы, кстати, вообще ничего не почувствуем: у нас и у животных разные носы.
— А, зачем?
— Что зачем?
— Ну, зачем вы их закидывали туда?
— Лесничие оставили запрос в гильдии. По заданию надо проверить её состояние и очистить от зверья. Эти шарики как раз самый простой и быстрый способ.
— А, зачем им понадобилась эта рухлядь?
— И я хочу об этом знать,
Ведь если присмотреться,
То можно быстро осознать:
Недолго ей осталось разрушаться.
— Вы думаете, я знаю? — я посмотрел на парней строгим, командирским взглядом. — Заказчик не обязан указывает причины, по которым подаёт запрос. И это тот случай.
— Но вдруг… что-то серьёзное?
— Имтар прав! — Лудик вновь перехватил инициативу разговора. — Или, может быть, это ловушка?
— Какая ловушка? — я с недоверием посмотрел на эльфа.
— Ну, не знаю. Вдруг вас кто-то решил подставить и устроил здесь западню.
— Запрос подан непосредственно от администрации города.
— А если бы здесь зверь был?
— А это важно? Есть запрос и есть авантюрист, который решает: брать задание с такими условиями, задачами и вознаграждением, или нет. И неважно, что он встретит — если авантюрист взял запрос, то он обязан его выполнить. Иначе можно попрощаться со своей репутацией и спуститься на пару рангов ниже. Исключение лишь одно: смерть. Неважно чья. Опытный авантюрист всегда готов не вернуться с задания. Или вместо него вернётся лишь браслет или то, что он использует для опознания.
— Но, всё же, зачем? — Лудик всё не унимался, пытаясь выискать причину, по которой кому-то могла понадобиться эта рухлядь.
— Это что, так важно? Может быть, они хотят её восстановить, может быть, окончательно разрушить.
— Но…
— Лудик, — я повысил голос. — Тебя, как авантюриста, должно заботить лишь одно: выгоден ли контракт, что ты берёшь, или нет. Если выгоден: рвёшь себе жилы, но выполняешь. И тогда у тебя будет что жрать, пить и где спать. А если невыгоден: забываешь о нём и ищешь выгодный. А найдя — выполняешь. Молча.
Парни осуждающе посмотрели на равнинного эльфа. Тот немного помялся и извинился за то, что задавал много ненужных вопросов.
— Вот и славно, — я постарался сделать свой голос как можно добрее. Это подействовало и с лиц парней сошла тревога. — А теперь за мной, мы идём к зверю. И помните: молчите, пока я не разрешу.
Мы направились на север по весеннему лесу, на деревьях которого едва успели набухнуть почки и лишь изредка встречались маленькие зелёные капли молодых листочков. Я ожидал момента, когда наша компания перейдёт незримую черту. Ту черту, за которой начинался кусок леса, куда не ходят ни лесничие, ни охотники. И мы прошли её.
Трель птиц стала громче. Всюду виднелись поваленные старые деревья, сиротливо доживавшие свой век в виде корма для жуков, грибов и паразитов. Никто их здесь не искал, чтобы порубить на части и приволочь к землянкам, где благородные по рождению разумные сожгли бы их под аккомпанемент историй из жизни наставника.
Эти места редко посещали разумные в обычное время — слишком опасно для жизни заходить настолько глубоко в чащу. Особенно когда здесь хозяйничало существо, способное одним ударом когтистой лапы разметать на части разумного, по глупости забредшего на его территорию. Именно поэтому землянка, оставшаяся за нашими спинами, давно уже не использовалась и никогда и никем использоваться не будет: зачем тревожить понапрасну силу, с которой тебе не совладать?
Лишь раз в год, на короткий миг — всё меняется.
Если вспомнить, то контрабандистам Южного Мыса, как и подобным им азартным разумным, плевать на сезон года. Им также неинтересно время суток и что они будут грабить — прибрежная ли деревушка иль глубокий рейд. Им плевать на всё, кроме азарта. Именно кипящий в крови азарт подталкивает узнать ответ на главный вопрос в их кровавой, наполненной смертью, адреналином и выпивкой жизнью: сколько мы ещё успеем ограбить, убить и увести в рабство, прежде чем смерть поведёт наши души к богам? Так и авантюристам, на короткое время становиться плевать на всё. И больше всего — на свою бесценную жизнь. Ведь приз, хоть и не окупит её, но вполне способен окрасить будние дни яркими запахами, вкусами и заполнить наслаждением ближайшие полгода.
Мы прошли сквозь небольшую лесную поляну, метров семьдесят в диаметре, и углубились в чащу вновь. Это была последняя поляна перед логовом зверя — оставалось пройти полкилометра. Я ещё раз сказал ребятам помалкивать. Они нервничали, это отражалось на их лицах и бегающем взгляде, которым парни окидывали ближайшую округу. Но нервничали они не из-за долгой прогулки по первозданному, хищному лесу или близости к таинственному существу –солнце клонилось к вечеру, благородные боялись не успеть ко второй части охоты на порождения.