Страница 6 из 109
Хоть Силы и Выносливости прибавилось, но я едва смог перевернуться с правого бока на живот. Но я не отчаялся и вновь попытался встать, напрягая одеревенелые мышцы. Тужась и кряхтя как дед, у меня получилось распрямить все ноги и встать — но левая передняя лапка предательски подвернулась, я кубарём выпал из кладки и с грохотом стокилограммовой гири рухнул на пол пещеры.
Жгучий импульс из левого крыла ударил в мозг, но вместо гримасы на моей морде была улыбка. Сильную боль глушила радость от осознания, что скоро я буду полноценно двигаться, меня больше не будут переворачивать с боку на бок, как тряпичную куклу.
Внезапно мягкое и тёплое чувство окутало больное место. Ликура с помощью магии лечила моё сломанное крыло, вокруг него кружилась едва заметная зелёная дымка. Рядом стояла сестра и смотрела на своего единственного брата глазами существа, мир которого перевернулся вверх тормашками.
— Не стоит торопиться, сын мой, — сказала Ликура, когда зелёная дымка исчезла, а боль в крыле исчезла вместе с переломом, будто ничего не произошло. Мама стальной, но нежной хваткой челюстей подняла меня и перенесла обратно в кладку. — Вам с сестрой всего лишь год. У вас всё впереди, не стоит торопиться. Сейчас нужно подготовиться к вашей спячке. Три года я буду смотреть на ваши спящие тела, и охранять вас. Теперь я полечу и принесу вам еды. Калиса — не выбегай из пещеры.
— Хо-ро-шо, — протянуло моё мелкое наказание и, проводив маму взглядом, забралась в кладку. — Как думаешь, ужас ночной, кого мама принесёт? Я надеюсь, что оленя. Хотя бы косулю. Не козла, это не вкусно! — при упоминании рогатого животного Калису передёрнуло от носа до кончика хвоста.
— Я с тобой согласен. Что угодно, лишь бы не козла.
— Сильно ушибся?
— А чего спрашиваешь?
— Ты не огрызнулся, когда я назвала тебя ужасом ночным.
— Мне не до этого. Пройдёт пару лет, и я тоже смогу ходить. Для меня это настолько радостно, что я даже не хочу бодаться с тобой.
— Конечно, будешь ходить. А теперь давай спать, маленький братик. Мама нескоро вернётся.
— Ты не права. Я буду не только ходить, но бегать и даже летать.
В спину уткнулся чей-то нос.
Внимание, выполнено задание «Сроднитесь с сестрой»
Получена награда: 100 опыта.
М-да. Велик и непостижим хаос мыслей в чужой голове. Откуда такая резкая перемена в отношении? Может, с разбегу убиться об стену, чтобы меня начали любить по такой логике?
Рядом послышалось мерное сопение сестры.
— Ты спишь? — я поинтересовался у неё.
— Нет ещё, а что?
— Помоги мне перевернуться на другой бок.
— Крыло сильно болит, да?
— Да не особо, мне просто лень шевелится. Ведь я раненый, мне нужен покой и забота! — сказал я с нескрываемым удовольствием от собственного сарказма.
— Дурак! Я ведь за тебя волнуюсь.
— А чего за меня волноваться? Я не разобьюсь, да и немаленький уже. Оставь свою жалось кому-нибудь другому.
— Как это не волноваться? Как это не маленький? А кто же ты, если не мой маленький, младшенький братик? –она потрепала лапой по моему загривку.
— Не трогай мой загривок, иначе я тебе хвост откушу! Когда-нибудь уж точно!
— Откусишь, маленький братик, откусишь. А теперь давай спать, — ещё раз ткнувшись носом мне в спину, Калиса свернулась калачиком и мирно засопела.
Три года пролетели для семейства драконов одним мгновением. Пока детёныши крепко спали, медленно вырастая во время своей первой спячки, в логово прилетел ещё один дракон. Для хозяйки пещеры это была родная сестра по материнской линии: Ликура вылупилась во второй кладке, а Изулиса в первой.
И если человек может сплетничать пока язык не устанет — то дракон может сплетничать месяцами, пока голод не даст о себе знать. Сначала полюбоваться спящими детёнышами, порадоваться за сестру, перетереть все косточки отцу выводка, рассказать кто из драконов исчез, о новостях в мире, потом вновь полюбоваться детёнышами, снова порадоваться за сестру и так далее.
— И всё же, моё сердце переполняется радостью за тебя, когда я смотрю на твоих детёнышей.
— Будет тебе, Изуса, я сама вне себя от счастья. Ты мне вот что скажи: первородный источник жизни хоть один открылся вновь? Конечно, Сиала придётся оставить в пещере, но…
— Забудь об этом, дочь, — Изулиса и посмотрела на Ликуру взглядом, полним раскаянья. — Просто забудь. О последнем источнике я слышала две сотни лет назад, и он уже тогда истощался. Ты хочешь раскрыть магическую стезю Калисы?
— Да. Но как это сделать, раз ни одного источника нет?
— Скармливай ей высших эльфов. Их от равнинного эльфа можно отличить бледной кожей и…
— Я знаю, как они выглядят и внешне, и магически. Ты предлагаешь мне такой способ из-за их родства с первородной магией жизни? Но ведь это опасно! Её стезя может повредиться или, того хуже, форму изменить.
— А других возможностей нет, — покачала головой Изулиса. — Сейчас все так делают. Обычно между первой и второй, либо между второй и третьей детской спячкой. В это время самый высокий шанс того, что всё пройдёт без осложнений. Только убедись, что у Калисы Магии не меньше двадцати очков, иначе… Ты и сама знаешь, что тогда произойдёт. С Сиалонусом придётся поступить так же, но только скармливай ему разумных, зашедших на путь тьмы. Подойдёт высший вампир или низший лич. Но только этих двух, иначе его эфемерная душа не справится с таким потоком скверны. Ты в курсе, из-за чего так придётся поступить?
— Да, — Ликура посмотрела на своих долгожданных детёнышей. — Хенгеус рассказывал, что во время катаклизма почти все первородные источники магии смерти были искажены и остался один-единственный. К нему все стали слетаться. И чтобы он не истощился, чёрные драконы ввели правило: каждая дракониха может окунуть в источник лишь троих своих детей, неважно из какой кладки. Двух девочек и одного мальчика. Хенгеус также рассказал и то, что о повреждениях первородных источников магии узнали не сразу. Больше сотни детских душ расщепились на эфир скверной, просочившейся в источники, — Ликура глубоко вздохнула, переполняемая горечью сочувствия матерям из прошлого. — Да, ты права, я не чёрный дракон, меня к источнику не пустят. Да я и сама не смогу к нему пройти, оставшись в живых — первородная магия смерти в таких количествах губительна.