Святоша

Он действительно святой. А я — дьявол.

Но вместе мы — пара, созданная на небесах.

— Да, — говорю я. — На самом деле, это чертовское «да».

Зал разражается смехом, хлопаньем, хаосом и несколькими язвительными насмешками, когда Рори надевает мне на палец кольцо с булыжником, а не камешком, а затем поднимает меня на руки.

Он целует меня на глазах у всех, а затем Найл поднимает свой бокал.

— Как я на это смотрю, — говорит Найл. — Я не теряю сына, но приобретаю дочь.

Тосты продолжаются в течение следующих десяти минут, и, в истинно ирландской моде, они смешные и продуманные.

Все счастливы. Но больше всех счастлива мама Рори, она не перестает плакать и суетиться вокруг нас двоих.

— Внуки, — говорит она. — Я хочу внуков.

— Да, — Рори ухмыляется мне. — Мы уже работаем над этим.

А потом он наклоняется, чтобы прошептать мне на ухо.

— Как только ты подпишешь свидетельство о браке, ты перестанешь принимать таблетки.

ЭПИЛОГ

Рори

Мамуля вся в слезах.

Бегает по церкви и старается, чтобы все было идеально. Я не могу вырваться из ее рук даже на минуту, и мне будто снова пять лет.

Она не выпускает меня из виду, потому что до сих пор верит в это глупое суеверие о встрече с невестой перед свадьбой.

Вот почему я придумал план.

Конор сидит в углу, обнимается со своей подружкой, которая теперь крайне редко отлепляется от его лица, когда я щелкаю пальцами.

— Мне нужно, чтобы ты кое-что для меня сделал.

Он издает стон, и Айви улыбается ему, искренне привязавшись к бедному парню. Я рад, что он наконец-то нашел кого-то, кто заставит его отрастить пару яиц.

— Я вернусь после, — говорит он ей, прежде чем подойти ко мне.

— Что тебе нужно?

— Ну, во-первых, ты мог бы стереть эту дерьмовую ухмылку со своего лица, — говорю я ему. — Это день моей свадьбы, и мне сегодня обещан классный трах.

Он ухмыляется, и это действительно не помогает.

— Да у тебя, парень, недотрах, как я погляжу, а?

— Ты и представить себе не можешь, — говорю я. — Мамочка не отпускала всю неделю. Скарлетт не ложилась в мою постель уже семь дней.

— Ну, сегодня она в нее ляжет, — уверяет меня Конор.

— Нет, это не может ждать, приятель. Я качаю головой. — Мне нужно отвлечься.

— Чего задумал? — спрашивает он.

— Может, что-нибудь может произойти с цветами. Заставить букет исчезнуть на некоторое время. Оставить записку с выкупом. Мне, черт возьми, все равно, просто сделай так, чтобы это произошло.

— Сделаем, — говорит он и насвистывает, уходя.

Затем я подсылаю Кроу, потому что я знаю свою мамочку, и одного отвлечения будет недостаточно.

— Уже сделано, — говорит мне Кроу, прежде чем я успеваю что-либо сказать. — Мак сейчас потребуется срочный ремонт платья. Это даст тебе двадцать минут, по крайней мере.

— Спасибо, приятель.

Я хлопаю его по спине, а затем закатываю глаза, когда вижу его взъерошенную рубашку.

— Дай угадаю, ты помог ей с платьем?

Он пожимает плечами, а я качаю головой.

Все трахаются, кроме меня.

Как только Мак попадает в поле зрения мамочки, я выбегаю оттуда, как будто мои туфли горят. Скарлетт в гримерке, когда я нахожу ее, и она ухмыляется, когда видит, как я пробираюсь внутрь.

Она просто великолепна.

Моя мамочка убедила ее надеть белое. Какое-то принцессино пуховое платье и все такое. И одна мысль о том, что я понимаю, насколько плохо ощущает себя мой дьяволенок в наряде столь невинного цвета, заставляет меня буквально выпрыгнуть из штанов от возбуждения при мысли об этом.

— Давно пора, — говорит она.

— Как ты вообще узнала, что я приду? — спрашиваю я.

— Прошло семь дней, — говорит она. — Я знала, что ты просто не сможешь не прийти.

На прошлой неделе Скарлетт рассказала мне о том, что всегда мечтала о дне своей свадьбы. В то время как большинство девушек мечтают о цветах, торте и украшениях, Скарлетт думала о том, как было бы здорово, если бы жених прокрался и грязно отымел ее перед тем, как она пойдет к алтарю.

Именно это я и собираюсь сделать.

— Пойдем.

Я хватаю ее за руку и тащу в чулан, который запирается изнутри.

— У нас мало времени.

— Ты действительно боишься своей мамы, — смеется она. — Не так ли?

— Ты, черт возьми, видела эту женщину?

— Почему ты думаешь, что я одета в белое? — отвечает она.

— Мммм...

Я прижимаюсь к шее Скарлетт и любовно покусываю ее.

— Но ты так хорошо в нем выглядишь.

— Просто подожди, пока ты меня разденешь, — шепчет мне на ухо Скарлетт.

Конечно, ее слова вызывают во мне адское любопытство. Поэтому я раздвигаю ткань ее платья, чтобы найти кружевную пару красных трусиков.

Идеально.

Дьявол, облаченный в наряд ангела.

Я зарываюсь лицом меж ее бедер и вдыхаю ее, трусь об нее, как собака. Прошло слишком много времени с тех пор, как я трахался с моей девочкой, и я говорю ей об этом, втягивая ткань ее трусиков в рот.

— Не-а.

Она хватает меня за волосы и откидывает мою голову назад.

— У нас в запасе только немного времени. Так что сделай со мной что-нибудь очень грязное.

Стук в дверь прерывает нас.

— Черт.

— Это я, — шепчет Конор. — Она будет здесь примерно через две минуты.

Я встаю, быстро целую Скарлетт в губы и рассказываю ей о плане «Б».

— Встретимся в кабинке для исповеди через пять минут.

— Ты серьезно? — смеется она.

— Как если бы у меня был сердечный приступ, детка.

Я хватаю руку Скарлетт и обхватываю ею твердый член в моих брюках. Она дважды нажимает на него, и я откидываю голову назад со стоном.

— Пять минут, — говорю я ей хрипло. — Не опаздывай.

И затем я выхожу за дверь, таща за собой Конора. К счастью, эта часть церкви на данном этапе пуста, пока все готовятся к свадьбе.

— Тебе придется стать моими глазами, — говорю я Конору.

Он кивает.

Я забегаю в исповедальню. Она меньше, чем я помню. Но сойдет. Я бы трахнул Скарлетт в консервной банке прямо сейчас, будь у меня такая возможность.

Моя маленькая дьяволица пришла на минуту раньше.

И я вознаграждаю ее, распаковывая Скарлетт и просовывая руку внутрь ее трусиков.

— Конор снаружи, — говорит она.

— Тебе не все равно? — спрашиваю я, прекрасно зная, что он может слышать все, что мы здесь делаем.

— Нет, блядь.

Она прижимается ко мне своей задницей.

— Давай покажем ему, как это делается.

И мы показываем.

Я задираю ее платье и хватаю за волосы, наклоняю и трахаю Скарлетт прямо здесь, в исповедальне.

Ничто и никогда не чувствовалось так хорошо.

Или неправильным, когда я думаю о своих собственных детских признаниях в одной из этих кабинок.

Это быстро забывается, когда Скарлетт кончает на меня за две секунды. Я просто хочу трахать ее вечно.

Я никогда не хочу покидать эту кабинку или тепло ее тела.

Но Скарлетт заканчивает все одним предложением, когда тянется назад, чтобы провести пальцами по моей шее.

— Я больше не принимаю таблетки.

Я кончаю так сильно, что почти теряю сознание. Даже одна мысль о том, что она может кончить, заставляет меня снова напрячься внутри нее.

— Это было не очень грязно, — извиняюсь я.

Я не в своей тарелке.

Но все же.

Семь дней.

— Нет, — соглашается она. — Но будет.

И затем она опускается на колени в своем белом платье, обхватывая ртом мой член, чтобы очистить меня.

КАК ОКАЗАЛОСЬ, Конор был не очень хорошим шпионом.

Я подавил смешок и изо всех сил старался выглядеть раскаявшимся, пока мама ругала нас. Но, в конце концов, она просто сдается и вскидывает руки вверх. Она забирает у меня Скарлетт, чтобы та снова стала похожа на невесту, а не на язычницу, которая только что позволила мне кончить на ее сиськи.