Святоша

На долгое мгновение я задерживаю дыхание, не зная, что будет дальше. Но одна рука на моей спине превращается в две, и он обнимает меня, притягивая к себе. Его губы у моего уха, пробуждая первобытную потребность в нас обоих, когда Рори шепчет.

— Тогда потанцуй для меня.

Только он не отпускает меня.

Я протягиваю руку и запускаю пальцы в волосы Рори, откидывая его голову назад, чтобы я могла поцеловать его в шею, пока двигаю бедрами по его эрекции.

Я отчаянно нуждаюсь в этом. В нем. Я отчаянно хочу почувствовать что-то хорошее. Все, что угодно, лишь бы избавиться от боли внутри меня.

Рори забирает ее так, как никто другой не может.

Он наклоняется вперед и захватывает мой рот своим. И мы целуемся так, как никогда раньше не целовались. То, что происходит между нами, - это сила природы.

Я хочу его.

Я хочу его так чертовски сильно, и я говорю ему об этом.

Он берет меня за руку и тащит через заднюю дверь к своему полностью черному «Доджу Челленджеру». Как и большинство мужчин, Рори наслаждается вибрациями и звуками, которые издают эти малыши. И я дам ему это.

Он чертовски горяч за рулем.

Он не такой броский, как Кроу, в своем синем спортивном «Гран Туризмо», потому что Рори - классик. Ему не нужны навороты и свистки.

Все, что ему нужно, - это кто-то, кто его поймет.

И я здесь, и я говорю ему, чтобы он не забирал меня обратно к себе.

— Давай сделаем что-нибудь сумасшедшее, — умоляю я его.

— Что ты имеешь в виду, сатана?

— Покажи мне, из чего сделана эта машина.

Рори улыбается, и на его щеках появляются ямочки.

— Тебя это заводит, милая?

— Есть только один верный способ выяснить это.

Я расслабляю голову и устраиваюсь поудобнее, пока Рори ведет машину. Далеко, на пустой участок шоссе. Я хочу, чтобы он продолжал ехать, во веки веков, держа одну руку на моем бедре, а другую на руле.

Я играю с радио и нахожу хорошую станцию.

Начинает играть «Havoc[11]» Скайлар Грей.

Рори прибавляет газу, и переключает передачу и давит на акселератор. Семьдесят. Восемьдесят. Девяносто и выше.

Он опускает стекла, и мои волосы развеваются вокруг лица. Я смеюсь, кричу и высовываю лицо из окна. Он просовывает руку между моих бедер и внутрь меня.

— Без трусиков? — он кричит, перекрикивая музыку и ветер.

— Никаких трусиков.

Я раздвигаю для него ноги и расстегиваю верх своего платья. Я мокрая из-за него, из-за этого, из-за адреналина, в котором я так нуждалась.

Он дает мне это с трудом.

Трахает меня своей рукой, пока ведет машину.

— Это достаточно быстро для тебя?

— Быстрее, — говорю я ему.

Стрелка спидометра поднимается вверх, а вместе с ней и темп движения его руки. Я близка к этому, и я мог бы получить удовольствие от этого.

Вместо этого я отстегиваю ремень безопасности и перелезаю через рычаг переключения передач.

— Господи Иисусе, — ворчит Рори, когда я оседлаю его.

— Я сделаю всю работу.

— Скарлетт.

Этот недоделанный протест обрывается, когда я стягиваю верх его джинсов и достаю его член.

— Держи руки на руле, — говорю Рори.

А потом я использую его, чтобы возбудиться. Трусь о него всем телом, но не впускаю внутрь.

Вибрация машины отдается под сиденьем, в то время как вибрация его стонов отдается в моей груди.

Я не хочу, чтобы это заканчивалось.

Рори отчаянно хочет, чтобы это началось. Его член пухлый и болезненно набухший, из него вытекает сперма, когда я трусь о него.

Рори лижет мою ключицу, а затем кусает меня. И на долю секунды я позволяю ему пощупать мои сиськи, прежде чем заставляю его снова положить руку на руль.

— Я собираюсь трахнуть тебя по-королевски, — говорю я ему.

— Скарлетт?

— Да?

— Садись, блядь, на мой член. Сейчас.

Я опускаюся на его член.

— Господи, — стонет он. — А теперь трахни меня так, как будто от этого зависит твоя жизнь.

Я наклоняюсь вперед и шепчу ему на ухо.

— Держи руки на руле. Сатана собирается прокатить тебя.

Я впиваюсь пальцами в плечи Рори и трахаю его до беспамятства. Это дико, и громко, и нет ничего в мире более горячего, чем мы вдвоем. Сочетание скорости и адреналина швыряет нас обоих через край.

Он резко разгоняется, а затем нажимает на тормоза, съезжая на обочину.

Мы задыхаемся и все еще цепляемся друг за друга. Поцелуи, ласки, толчки и трения.

Я оттягиваю его назад и целую в шею, посасывая кожу, пока не оставляю след.

— Скажи мне, что меня нельзя превзойти, — требую я.

— Скарлетт, что, черт возьми, с тобой происходит?

— Скажи это. Скажи мне, что ни одна другая женщина никогда не доставит тебе такого удовольствия, как я.

Рори целует меня, и на этот раз нежно.

— Ни одна другая женщина и близко не подходит.

— Мне просто нужно забыться. — Я зажмуриваю глаза, когда они начинают гореть. — Заставь меня забыть.

— Как, милая?

Рори откидывает мои волосы назад, на плечи, и целует меня всю. Его действия полны благоговения, и именно так я понимаю, что он действительно влюблен в меня.

У меня тоже есть определенное ощущение падения.

В водоворот, из которого я не могу выбраться.

— Мне все равно, — говорю я, и это безумно. — Мне просто нужно получить кайф. Тебя. Мне нужно чувствовать себя живой.

В его глазах читается беспокойство, но Рори не выражает его вслух.

— Все, что ты захочешь, куколка, — бормочет он. — Я держу тебя.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Рори

Скарлетт не из тех девушек, которых можно сводить в кино.

Вы не покупаете ей цветы и шоколадные конфеты, чтобы поднять ее настроение.

Вместо этого вы везете ее пострелять

— Что это за место? — спрашивает она.

Я не отвечаю, потому что мне нравится наблюдать, как Скарлетт сама складывает пазл, который я ей подложил.

Это частная территория. Это место принадлежит нашему русскому приятелю Алексею. Оно затерялось где-то посреди пустыни, и мы с ребятами время от времени приезжаем сюда выпустить пар.

— Какого хрена ты делаешь? — спрашивает Скарлетт, и теперь она жестче доски, вделанной в мое пассажирское сиденье.

Что-то изменилось, и, как обычно, я не смог уловить этот момент.

— Ты сказала, что хочешь кайфануть.

— И ты решил свозить меня на прогулку в лес?

Блядь.

Лес.

Скарлетт крепкий орешек, поэтому иногда легко позабыть обо всем том аде, через который ей пришлось пройти.

Я показываю в окно, вдаль, где расставлены мишени.

Она молчит с минуту, смотрит на мишени, потом снова на меня. Она вопросительно смотрит на меня. И пришло время разобраться с этим.

— Скарлетт, ты не чувствуешь себя в безопасности со мной? — спрашиваю я. — Ты правда полагаешь, что я когда-нибудь сделаю что-нибудь, что причинит тебе боль?

— Нет, — говорит она. — Я знаю, что ты ничего такого не сделаешь.

Ее голос искренен, и это маленький шаг.

— Да, — отвечаю я. — Теперь хочу спросить тебя, как ты относишься к тому, чтобы немного пострелять?

Она улыбается.

— Мне бы это хотелось.

— Отлично, детка.

Мы выходим из машины, и я беру Скарлетт за руку. Она не сопротивляется.

Бункер находится под землей и вход туда только по отпечаткам пальцев. Я открываю дверь, показываю дорогу, пока Скарлетт идет следом.

Через минуту она уже в полном восторге. Ходит по помещению и разглядывает арсенал. Я никогда не видел ничего столь сексуального, как то, как она осматривает оружие, обутая в эти ее чертовы черные туфли на шпильках. Они смотрятся как кандалы на ее ногах, и я напрягся и рассматриваю ее ноги, когда она спрашивает, может ли она бросить гранату.

— Не-а.