Святоша

Мы спотыкаемся о ее кровать в беспорядке полотенец и спутанных конечностей, заваливаясь под одеяла в кучу.

В ее комнате тихо и темно. Здание - дыра, но это - убежище. Здесь пахнет Скарлетт, ее одеяла мягкие, ее кожа прижимается к моей, теплой. Наши ноги сплетены вместе, и Скарлетт прижимается лицом к моей груди под одеялом, прижимаясь ко мне и всем телом. Ее руки неловко свисают по бокам, а зубы стиснуты, поэтому я делаю то, что она не может. Я обхватываю ее руку и прижимаю к себе.

Темнота всепроникающая, и я не могу разглядеть ее лица. Но сердце Скарлетт бьется об меня в тревоге. Она первая нарушает тишину.

— Ты любишь сказки на ночь?

Этот вопрос кажется решающим. Как будто то, что я скажу или сделаю в следующее мгновение, определит ход перемирия, которое мы, кажется, объявили. Ее голос слишком мягок, и это не совпадение, что она спрашивает меня под покровом темноты.

— Я живу ради них, — говорю я ей, и это правильный ответ.

— Я знаю одну хорошую, — предлагает она.

Скарлетт сама не своя. Ее голос другой. Нервный. И она теперь теплая, но все еще не отстраняется.

— Весь во внимании, куколка.

Скарлетт наклоняет голову, пробираясь под мой подбородок и держит ее там, ее губы прижимаются к моему горлу, когда она говорит.

— Давным-давно, — говорит она. — Все сказки начинаются именно так, так что смирись с этим... жила-была девочка по имени Тенли. Весь мир был ее устрицей. Но особенно - Верхний Ист-Сайд Нью-Йорка. В ее королевстве было больше платьев и нарядов, чем большинство девушек могли бы понадеяться иметь. Тенли на самом деле не заботилась об этих вещах, но подыгрывала им ради видимости. Она училась в школе-интернате в Лондоне и изучала разные языки. Лето она проводила в Хэмптоне, а всю зиму путешествовала за границей. Ей были доступны все преимущества, которые только может дать серебряная ложка. Котильоны[9], тайные общества, святая троица Лиги плюща. Она готовилась к ним всю свою жизнь. Для нее уже все было приготовлено. Правила были написаны, доска разработана. Она двигалась в одном направлении, с положенными остановками и значимыми вехами на пути. — Скарлетт делает паузу, и я сжимаю ее. — Тенли было суждено выйти замуж за принца, — продолжает она. — Он был хорошим принцем. Хороший принц, из уважаемой семьи, со всеми драгоценностями и замками, которые можно было купить за деньги. Поначалу Тенли не очень заботилась о нем, но со временем она стала его уважать. Ей было трудно все время притворяться. Днем она практиковалась и репетировала каждое свое слово, а ночью теряла себя в книгах и мечтах о других мирах. Мир, где она могла быть самой собой, и никому не было бы до этого дела. Мама, конечно, говорила ей, что эти мечты неосуществимы, и она должна считать, что ей повезло, что перед ней такая прекрасная жизнь. Так что Тенли сделала то, что ей сказали. Она влилась в коллектив и выступала. Она двигалась по доске и превзошла все ожидания, возложенные на нее. Но этого было недостаточно. Этого никогда не было достаточно.

Волосы Скарлетт падают на меня, щекоча, но я не двигаюсь. Я даже не дышу, пока она шепчет свои признания в темноте. Единственным способом, на который она способна. Ее голос отдаляется, когда Скарлетт говорит о том, как ее воспитывали, и она слишком увлечена моментом, чтобы понять, что я вообще сейчас здесь.

— Тайные общества не были бы желанными, если бы в них принимали любого старика Джека или Джилл. Ты должен быть особенным. Ты должен заслужить это право. Хотя некоторые люди - как Тенли - должны вступать в них из-за своей родословной. Она знала, что ее примут, несмотря ни на что, даже если она не понравится девочкам. Даже если они не хотели, чтобы она там была. И они не хотели этого. Поэтому в ночь ее посвящения в «Птицы пера» ее предали. Не только Птицы, но и ее принц. Она была жертвенным агнцем, принесенным на заклание. Ценной игрушкой, которую принц со своим друзьями использовал, чтобы заслужить право быть допущенным в свой орден. И они использовали ее. Безжалостно украв ее добродетель и оставив умирать посреди леса.

— Скарлетт.

Я хочу просить её остановиться. Я услышал достаточно. Но это эгоистичная просьба, и она меня не слышит. Секреты свободно льются с ее губ.

И я знаю, что завтра на моих руках будет еще больше крови.

— Она не могла вынести возвращения туда. Встретиться лицом к лицу с принцем и его друзьями. Поэтому она позволила им всем думать, что она мертва. Она бежала из королевства и никогда не оглядывалась назад. Она была одна, но счастлива.

— А была ли она счастлива? - шепчу я ей на ухо.

— Истории должны заканчиваться счастливым концом, — отвечает Скарлетт.

— Но, возможно, история еще не закончилась.

Она вздыхает.

— Ты прав. История все еще пишется.

— Расскажи мне, что будет дальше. Та часть, где она встречает своего нового короля. Потому что к черту принцев. Тенли нужен король.

Она кивает мне и продолжает.

— Ладно. Итак, она встречает своего короля. Он был хорошим королем. Хорошим королем. Сильным королем. И по пути его следования всякий раз, когда он улыбался девицам, они кидали к его ногам трусики.

Я фыркнул, и она улыбнулась мне в плечо.

— Он был очаровательным, забавным и храбрым, в общем, всем, чем должен быть хороший король.

— Но... — говорю я.

— Но, — отвечает она. — Дело в том, что при всех хороших качествах короля, у принцессы их не было.

— Чушь, — говорю Скарлетт.

После этого она некоторое время молчит, погрузившись в размышления. Я не давил на нее, и, в конце концов, она сама пришла в себя.

— Рори, — шепчет Скарлетт, прижимаясь к моей коже.

— Да?

— Я думаю, она могла бы отдать ему свое сердце. Если бы ей еще было что отдать.

— История еще не закончена, — напоминаю я ей.

Скарлетт кивает и позволяет себе расслабиться, вдыхая мое дыхание так же, как я вдыхаю ее.

— Тенли.

Она не отвечает, да я и не жду от нее ответа. Поэтому я просто говорю ей то, что должно быть сказано.

— Они мертвы, милая. Они просто еще не знают об этом.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Скарлетт

Иной, знаете ли, никому не враг, а только самому себе.

Чарльз Диккенс

Я до сих пор очень живо помню дискуссию, которая состоялась у нас на уроке английской литературы в тот роковой день. Мы читали «Гамлета». Темой обсуждения было то, как он пожертвовал своими отношениями с Офелией в пользу погружения в безумие.

Именно с этой мыслью я просыпаюсь. Запутавшись в Рори.

Мне предстоит свой собственный спуск в безумие, и придется идти на жертвы.

Прошло всего два дня.

Два дня, а я еще не рассказала Рори об Александре.

Я ничего не делаю без умысла. Я не была уязвима прошлой ночью. Я была готова пожертвовать собой. Иногда правда - лучшая мотивация, чем уловка.

И я умышленно рассказала Рори эту историю. Он вызвался отомстить за меня, как я и предполагала.

И тут все пошло наперекосяк.

Ловушка была расставлена. Все, что мне нужно было сделать, это рассказать ему об Александре, он же агент Ройс.

Такие девушки, как я, не просят о помощи.

Они подстраивают все так, чтобы кто-то предложил им помощь.

Рори предложил ее, по-своему.

Я знаю, что не могу справиться с Ройсом в одиночку. Он хорошо знает, как я буду действовать, и у меня нет ни единого шанса подсадить его на наркотики. О физической схватке не может быть и речи, потому что я не Мак и не могу справиться с ним в одиночку.

К этому добавляется тот факт, что он федеральный агент. А это значит, что он должен исчезнуть без следа. В буквальном смысле.

Без ДНК. Никакой крови. Никаких хлебных крошек, ведущих ко мне.