Венсеремос!

— Вам и не нужно никуда ввязываться, все сделаем мы сами, — тщательно подбирал слова Вася. — Нам нужна только информация, где можно добыть бесхозную бомбу. Причем ни в коем случае не советскую. Я поднимал старые газеты, есть несколько подходящих случаев.

— Например?

— Голдсборо, Паломарес, Туле.

— В Паломаресе нашли все заряды, последний на глубине почти в километр, — Кузнецов задрал голову поглядеть на верхушки елок, от которых шел густой хвойный дух. — И как вы собираетесь залегендировать извлечение бомбы? Туле в Гренландии, там, кроме американских военных и полусотни эскимосов вообще никого нет, любые работы немедленно станут известны.

— Да, примерно так же обстоит и с остальными случаями, — согласился Вася. — В Голдсборо бомба вообще осталась в болотце на территории семейной фермы. Потому-то нам и нужна информация — как выглядит, где мы ее могли добыть и так далее.

— Тетенька, дайте напиться, а то так есть хочется, что переночевать негде, — обратил свой скепсис в шутку генерал КГБ.

— Боитесь, что вычислят вашу агентуру? Так ее сдадут и без этого, кто-нибудь из перебежчиков. А вот перспективы для вас откроются потрясающие. Ну, если мы сумеем разрушить выстроенную ЦРУ в Латинской америке структуру.

— У вас есть списки американских агентов?

— Да, причем по большей части с фотографиями, — выдал замануху Вася. — И работа эта не прекращается.

— Поделитесь?

— Поменяемся. А в качестве аванса… Безменов еще не бежал?

— Кто?

— Безменов, журналист, из Индии. Ваш сотрудник.

Кузнецов покосился на Васю — откуда дровишки? Но объяснить сейчас нечем, так что касик решил ограничится вбросом, визави наверняка назначит проверку, вот пусть и убедится:

— Если вы согласитесь на передачу нам информации, я назову еще несколько имен.

— Не надо ставить условий! — не сдержался и повысил тон Кузнецов.

Вася хмыкнул, пожал плечами и принялся разглядывать смешанный лес. Среди еще зеленой листвы пожелтевшими и подсохшими листочками уже проглядывала близкая осень. Странные ощущения вызывала у него Чехия — не горы, как в Боливии, не степь, как в Аргентине, а холмы. Наверное, метров пятьсот максимум, смех один. Горы тут тоже есть, но где им сравниться с Андами…

Вечером в палату, больше похожую на двухкомнатный гостиничный номер-люкс касику принесли ворох газет. На первых полосах немецких и английских красовались крупные заголовки «Ангел смерти» в Израиле!«, фото Йозефа Менгеле и заявление премьер-министра Израиля Голды Меир. Следствием занимается возрожденное 'Учреждение 006», ведшее розыск по делу Эйхмана, суд назначен на конец октября по обвинениям в преступлениях против человечества, против еврейского народа, в принадлежности к преступным организациям. Среди свидетелей — чудом выжившая после экспериментов в Освенциме семья Овиц.

На следующий день дровишек в топку подкинул и Советский Союз, объявив что в его руках находятся Рошман, Кучман и Мюллер и что в том же ноябре пройдут суды над ними в Риге, Львове и Донецке. Внезапно понавылезавшие правозащитники стенали на тему «предопределенности приговоров», но им вполне корректно отвечали, что свою судьбу поименованные персонажи предопределили сами и что свидетельских показаний и у России, и у Израиля более, чем достаточно для вынесения каждому трех-четырех смертных приговоров.

На третий день добавили Берлин и Варшава — ГДР и Польша опубликовали часть имеющихся у них документов с присовокуплением, что основной массив будет передан в качестве доказательств судебным инстанциям Израиля и СССР. Даже этих фрагментов хватило, чтобы вскрыть неприглядную роль нескольких человек из высшего истеблишмента ФРГ, и заставить еще многих замереть от страха — упомянуты ли их имена?

Это немедленно использовал ставший год назад федеральным канцлером Вилли Брандт и потребовал обстоятельного расследования — и все понимали, что под удар попадут в первую очередь его политические противники из ХДС, после чего правые долго не смогут подобраться к управлению страной.

А уж что началось, когда Израиль и Советы объявили, что эту шоблу военных преступников наловил Че Гевара, и все судебные процессы, по сути, посмертный памятник ему…

На пятый день, когда ожидание стало совсем нестерпимым, вернулся Кузнецов и положил на тонконогий журнальный столик перед Васей пухлую папку:

— Можете переписать и перерисовать. Сами документы, разумеется, я вам не отдам.

Вася перелистал — то, что надо! Утеря плутониевого заряда вроде бы у побережья Алжира, но на самом деле может и в пустыне… Отлично, просто отлично!

Вася представил панику в Вашингтоне и зло ощерился:

— Добром за добро, Борис Семенович. Олег Лялин, Лондон, взяли на интрижке с вольнонаемной сотрудницей. Поляков Дмитрий, ГРУ, это он выдал Маслова и Доброву.

Ох, как тяжело глянул на Васю Кузнецов, но все равно подал на прощание руку и добавил:

— Вот еще что… Найдите хорошего бутафора, пусть он сделает вам макет изделия.