Страница 4 из 19
Высказать всё это бабушка Варя не могла, ведь мужчина был из банды Чёрного Кабана, что прибрала несколькими днями ранее себе эту территорию. Вообще, что не день, так всё новые банды, раньше сбежавшие из города, возвращались, погружая выжившие улицы в хаос.
— Давай решайся. Если не я и с пользой для дела, то сюда в любой момент придёт ублюдок и возьмёт её силой. А может даже и тебя, старуха. Хе-хе. И ничего вы в обмен не получите. Разве что побои. Так что решайся, я замолвлю у Кабана словечко за вас, попрошу не трогать.
Говорил мужчина складно, и звучало это, чуть ли не как благодать, которую он, добрый самаритянин, решил подарить двум бедным выжившим женщинам, что по нужде приторговывали медициной для путников.
За дверью, отрывая от печальных мыслей раздался грохот. Марк, дурак, опять попытался встать на скейтборд, который потребовал. За дверь прозвучало приглушённое девичье «Стой дурак, упадёшь!»
— Это там ваш калека лежит? Чего вы вообще с ним мучаетесь?
— Потому что он достоин. — ответила бабуля.
— Достоин? И что он такого совершил? Или ты хочешь сказать, что я в отличие от него не достоин? — начавшуюся гневную тираду прервал стук в запертую дверь.
Девичий голос вскрикнул: 'Ну вот, опять шов разошёлся! Далась тебе эта дверь! На вот, на, я открою, посмотри и едь обратно ложись.
Дверь открылась и на розовом детском скейте, не заезжая за порог показалось нечто страшное и уродливое. Обгоревшая кожа, гнилые рубцы и язвы, синее от ссадин тело виднелось под растёгнутой курткой, кровоточащие порезы и пустая глазница левого глаза. Культя поддерживала тело на скейте, упёршись в открытую дверь. Прошедшие через мясорубку губы и осколки зубов демонстрировали боль и страдание. Лишь правый глаз, полный нечеловеческой ярости упёрся в гостя этого дома.
— Ну и урод же ты.
В ответ мужчина вытянул единственную руку с двумя пальцами и показал международный жест направляющий адресата по всемирно известному маршруту. Оставшихся двух пальцев более чем хватало для этого.
— Ах ты сука! — Бомжеватого вида мужик встал и надел на руку кастет. — Сейчас я буду тебя лечить и избавлять от мучений, жопный ты червь!