Страница 24 из 73
Глава 9
Глава 9
Встреча получилась сдержанной.
Ян и Джанет Смиты, вели себя очень приветливо, но обошлось без слез, радостных обнимашек и прочих проявлений искренней родительской любви. Хотя было заметно, что они очень рады видеть Сару и Тима. Причем Тим отметил, что большая доля приветливости досталась ему, а не их дочери.
Тимофей не стал удивляться и объяснил себе такую сдержанность британским происхождением премьера и его жены.
В отличие от ЮАР, своих коллег по обструкции мирового сообщества, и несмотря на независимость, Родезия была и осталась британской. А ее общество всегда это старательно подчеркивало. «To keep stiff upper lip» и хоть тресни, то бишь, никогда не теряй мужества, не падай духом, не вешай нос и держись молодцом.
Прежний хозяин тела, Тим Бергер, бриттов недолюбливал, эта неприязнь передалась еще от его прадеда, который вместе с бурами колошматил наглов в англо-бурской войне. Правда, это не помешало роду Бергеров верно служить британской короне.
А Тимофей просто не стал заморачиваться по этому поводу. Неважно кто: наглы, лягушатники, колбасники, пшеки, макаронники и прочие гишпанцы с чухонцами — все равно, процент скотов и мудаков среди всех национальностей мира примерно одинаков.
Но не суть.
Гостям дали немного времени для того, чтобы привести себя в порядок и переодеться, а потом все оказались за столом в гостиной.
На столе розовел срезом ростбиф, курился парком горячий пастуший пирог, жужжал жук, атакуя лампу под потолком, бесшумно появлялись и исчезали вышколенные слуги. Тим откровенно скучал, к тому же, он по пути дико проголодался и с трудом удерживался, чтобы не навалить себе в тарелку побольше еды.
Но очень скоро от скуки и следа не осталось.
— Мама, папа… — Сара с легкой улыбкой посмотрела на родителей. — Мы… — она сделала долгую паузу. — Мы с Тимом… решили завтра объявить о своей помолвке.
Тим чуть не подавился. Да, Сара уже отдаленно намекала, что пора скрепить, так сказать, чувства брачными узами, но происходило это очень иносказательно.
В общем, произошедшее оказалось для него полным шоком.
И не только для него, даже Бурбон перестал жрать под столом и потрогал ногу Тима лапой: мол, это то, что я услышал?
Тимофею захотелось немедленно сбежать обратно в буш. Или, на крайний случай, просто послать семейку Смитов куда подальше. К браку он относился как к совершеннейшему злу и даже в мыслях не видел себя под венцом.
Но ничего этого не сделал, потому что прекрасно понимал: если помолвка сорвется — о каком-либо вмешательстве в историческую действительность придется окончательно забыть.
Так и молчал, мысленно костеря на все лады злодейку судьбу.
Смит с женой встретили новость очень сдержанно, но Тим заметил, что в глазах будущей тещи блеснул торжествующий огонек.
А еще он понял, что действие было тщательно срежессированно.
Оказывается, на завтра, на базе ранчо Смитов, был запланирован светский раут, с присутствием всего круга общения семьи премьер-министра. И именно к этому событию была приурочена помолвка.
Настроение у Тимофея окончательно испортилось. Сара сияла, а он с трудом сдерживался, чтобы не наклюкаться с горя. Впрочем, этой возможности у него тоже не было, потому что алкоголь по рюмкам и бокалам строго дозировано разливали слуги.
К счастью, после ужина Сара с мамашей убрались куда-то посекретничать, а Тимофей с Яном Смитом ушли в курительную комнату.
Тим углядел на столе бутыль с бренди, уже было собрался налить себе, но его опередил будущий тесть.
Он разлил бренди по рюмкам, неожиданно улыбнулся и хмыкнул:
— Страшно, сынок?
Тимофей вздохнул и честно признался.
— Не то, чтобы очень, но что-то такое есть.
Смит кивнул.
— Мне тоже было страшно, но я привык.
Тим посмотрел на шкатулку с сигарами и неожиданно почувствовал дикое желание закурить. Тим Бергер не курил, сам Тимофей тоже особо не увлекался курением, но сейчас потребность оказалась неожиданно сильной.
Смит заметил взгляд и подвинул к Тиму шкатулку с сигарами.
Тимофей быстро скусил кончик сигары, подкурил от настольной зажигалки и с наслаждением затянулся.
Смит немного помолчал и неожиданно задал вопрос:
— Расскажи, как дела у вас там… — он показал взглядом себе за плечо. — Ко мне доходят только сухие сводки, но хотелось бы услышать об обстановке от людей, у которых на плече мозоль от ремня винтовки.
Тим пожал плечами и через паузу скупо ответил.
— Пока справляемся.
— Пока? — премьер-министр Родезии вздернул бровь на здоровой стороне лица.
— Пока, — спокойно ответил Тимофей. — Пока терры лезут к нам только через границу с Замбией и Ботсваной, мы можем играть в эту игру бесконечно. Но что будет, если… — он неожиданно для себя криво усмехнулся. — Если Мозамбик получит независимость? Власть там неизбежно подгребут под себя прокоммунистические ублюдки, а линия соприкосновения увеличится втрое. Мы все равно будем держаться, но, увы, игра с противником у которого бесконечные ресурсы, заведомо проигрышна.
— Насколько мне известно, — Смит внимательно посмотрел на Тимофея. — Пока нет никаких предпосылок к уходу португальцев из Мозамбика. Португальские военные вполне справляются с повстанцами.
Тимофей хотел рассказать ему о «Революции Гвоздик» тысяча девятьсот семьдесят четвертого года, после которой португальские колонии разом получат независимость, в том числе и Мозамбике, но понял, что ничем не сможет обосновать подобные знания и вместо этого попытался аргументировать обычной аналитикой.
«Революция гвоздик» — бескровный военный переворот левого толка 25 апреля 1974 года в Лиссабоне, Португалия, осуществлённый подпольной армейской организацией «Движение капитанов», после которого Португалия лишилась своих колоний.
— Пока предпосылок нет… — Тим поставил пустую рюмку на стол и снова занялся сигарой.
— Смелей сынок, — Смит разлил бренди. — Ты знаешь… — он покачал головой. — Ты сильно изменился. Очень сильно. Тебя я запомнил таким отчаянным сорванцом, а сейчас ты сильно повзрослел. Впрочем, война быстро делает из мальчишек взрослых мужчин. Я на себе это почувствовал. Но говори, говори, не буду отвлекать…
Тимофей поблагодарил его вежливым кивком.