Страница 15 из 73
Глава 6
Глава 6
Сначала Тим даже обиделся.
«Я тут благородный подвиг совершаю, так сказать, жертвую собой во благо Родины и товарищей, а они… — думал он, — козлы неблагородные, то есть, неблагодарные, хотя бы какую-нить речь толкнули на прощание. Мол, мы тебя никогда не забудем или что-то в этом роде. Ни полслова, словно бросили товарища в городском парке, а не на дикой территории, кишащей чернозадыми, свирепыми ублюдками. И Сара… хотя бы слезу проронила. Невеста называется…»
Впрочем, скорее всего, Тим больше стебался над собой.
А потом до него дошло, что подобные вояжи по диким территориям, просто банальная обыденность для скаутов. Их и создавали для рейдов по тылам врага. И подобных прогулок, Тимофей с товарищами, совершили уже немало. Как минимум, от раза в месяц. А после окончания учебки в Вафа-Вафа, в качестве экзамена, будущих скаутов, вообще отправляли в пешее одиночное турне на вражескую территорию с одним пистолетом и ножом. Так что, мягко говоря, ничего героического в предстоящем путешествии не просматривалось. Конечно не для обычного человека, а для скаута Селуса.
Вот тут Тимофей слегка огорчился, потому что уже приготовился примерить геройский венец.
Но очень быстро пришел в себя, вспомнив про предстоящий дождик из напалма. И припустил со всех ног куда подальше.
И очень вовремя.
Через несколько минут послышался нарастающий пронзительный визг, а потом за спиной Тимофея начали вспухать огромные огненные клубы.
Несмотря на то, что бомбы взрывались в нескольких сотнях метрах сзади, все вокруг сразу наполнилось мерзким синтетическимсмрадом. Температура воздуха резко поднялась, жар стоял такой, что листва деревьев и грязь под ногами начала дымиться.
— Твою же мать… — Тим подхватил подмышку отстающего Бурбона и побежал дальше, уже не заботясь о маскировке.
Самолеты вновь и вновь заходили на бомбежку, но, к счастью, вскоре Тиму удалось вырваться из зоны поражения.
Совершенно выбившись из сил, Тимофей съехал на заднице в глубокую ложбину, сразу набрал полные ладони мокрой грязи и ткнулся в них саднившим лицом. Сердце бешено бухало, глаза слезились, а носоглотка горела, словно сквозь нее пропустили соляную кислоту.
— Гребанные нигеры… — слегка отдышавшись, он прислушался, потом сбросил с себя ранец и с наслаждением опрокинулся на спину.
— Прх-хрр… — одобрительно проворчал Бурбон и тоже смешно растопырил лапки.
— Хм… — хмыкнул Тим. — Вот смотри, бестолочь. Собаки — гавкают, кошки — мяукают, лошади — ржут, гуси — гогочут, а медоеды? У вас есть свой язык?
Звуки издаваемые медоедом действительно было невозможно как-то систематически классифицировать. Бурбон постоянно удивлял Тимофея, он, то гавкал, то мяукал, то ржал, гукал, икал, рычал, хрипел и пищал. В общем, медоедский язык оказался очень богатым.
— Пи-хуй! — непонятно высказался Бурбон и было собрался свалить, но Тим поймал его за петлю на медоедской разгрузке и освободил от груза: пистолета и фляги. — Теперь вали, скотыняка…
А сам первым делом напился воды, а потом занялся ревизией имущества.
Как очень скоро выяснилось, с имуществом дело обстояло более-менее терпимо.
Все оружие осталось при Тимофее: винтовка и два пистолета, а вот боеприпасов к ним в наличие было откровенно мало: два полных магазина к «немке», с учетом патронов в пачках и по два магазина к пистолетам, учитывая заряженные.
И как бонус, всего одна граната РГД-5.
Из провизии наличествовало еще меньше: слегка початая полуторалитровая фляга чистой воды, грамм двести самогона в маленькой бутылочке из-под какой-то микстуры, грамм сто пятьдесят билтонга и маленькая пачка галет, на этом продовольственные запасы заканчивались.
Тимофей тяжко вздохнул, припомнив, чем его реципиенту приходилось питаться в учебном лагере скаута.
Курсантов не кормили вовсе. Жрать приходилось только то, что поймал в окружающей действительности. Причем походя, времени на поиск пропитания не давали. Поймал кузнечика или слизняка — сожрал, попалось засохшее обезьянье дерьмо — радуйся, ибо сандвичами и стейками полакомится можно только во сне. Впрочем, спать тоже было некогда.
Раз в неделю инструкторы устраивали праздник живота: убивали павиана, но жрать его разрешали только тогда, когда трупик основательно протухнет.
Отбор был жесточайшим, отсеивались даже выносливые как лошади аборигены из народов шона* и матабеле*, не говоря уже о белых. Но Тим Бергер окончил курсы с отличием, за что в учебном лагере получил свое прозвище.
Сам Тимофей тоже прошел хорошую школу. В компанию он пришел без военного опыта, но инструкторы в тренировочном лагере очень быстро, качественно и безжалостно вбили в него основные боевые навыки. Дальнейшее обучение прошло уже в подразделение, где точно так же никто с новобранцами не церемонился. Правда, жрать тухлую обезьянью печень ему не приходилось.
шона — народ, живущий преимущественно в Зимбабве, в сопредельных районах Мозамбика, а также Ботсваны.
матабеле — народ группы банту, проживающий в основном на юго-западе Зимбабве. Численность населения — приблизительно 2,58 млн. К матабеле близки такие народы как зулу и ндебеле.
— Воистину, кто умер — тот умер, кто остался — тот остался, — хмыкнул Тимофей и полез за картой.
«Сотой милей» скауты неофициально называли оперативный район, с замбийской стороны водохранилища Кариба, в котором родезийская легкая пехота часто проводила рейды.
Но туда еще предстояло добраться.
— Около тридцати миль? — Тим поскреб пальцами слипшуюся от грязи бороду. — Хотя… сначала лучше определиться на местности.
Слегка передохнув, он выкарабкался наверх и нашел открытое место, чтобы сориентироваться по солнцу, сверился с компасом, еще раз глянул на карту, наметил маршрут, а уже затем занялся поиском места ночевки, потому что дело шло к вечеру. Бурбон свалил в джунгли и пока не возвращался.
Искать долго не пришлось; Тим выбрал место повыше и посуше, тщательно исследовал местность в округе, потом вырыл ложбинку и застелил ее ветками, устроив себе постель. Дальше разделся и достал аптечку. Африка такая Африка, любая царапина могла доставить очень много проблем, вплоть до ампутации.
Ссадина на виске, ободранный локоть, распоротая кожа на плече… — Тим приглушенно матерился от боли и злости, но не успокоился, пока не обработал все раны.