Советский Голем

19 ноября является советским календарным праздником. Ныне он называется «День ракетных войск и артиллерии», сменив первоначальное название — «День артиллерии». По советским правилам такие праздники комментируются всей со­ветской прессой. В самом деле «Правда» опубликовала интервью с командующим стратегическими ракетными войсками генера­лом армии Толубко. Статьи, подписанные его заместителями и другими военными, опубликовали все советские газеты.

Советская Россия не опубликовала ничего! Такой открытый вызов не мог бы раньше иметь место в ССОР, поскольку он рассматривался бы как величайшее политическое преступле­ние. Это был открытым вызов ВПК. 27 ноября открылся оче­редной пленум ЦК. В день его открытия «Правда», очередной раз поменявшая свою позицию, публикует передовицу, где го­ворится что кроме повышения эффективности производства «нет иного пути прогресса экономики и роста народного благо­состояния». «Речь идет, —говорилось далее, — о более активном переводе всего общественного производства на рельсы интенсивного развития улучшения конечных результатов, ускорения темпов НТР». Стало быть, единственным путем экономического роста является интенсивный рост «Непрерывно наращиваются производственные фонды, вовлекаются новые и новые трудовые ресурсы. А вот ко­нечный результат, — обвинял Брежнев, — мы получаем мень­ший, чем должны были бы... Отсюда диспропорции, дефи­циты, недостатки». Брежнев резко обрушился на капстроитель­ство. Ежегодно, — сказал Брежнев, — сюда идет более одной пятой национального дохода. Строим мы много. Вместе с тем, положение дел в капитальном строительстве удовлетворить нас не может. Сроки строительства часто затягиваются. Неза­вершенное строительство значительно превысило нормативы... Здесь допускаются не только ошибки, местничество, но и слу­чаи явного самоуправства. ЦК располагает некоторыми кон­кретными фактами и даст поручение их расследовать…».

Это есть не что иное как прямая угроза, хотя мы не знаем полного текста речи Брежнева.

О результатах пленума можно судить по партсовещаниям после съезда. Романов рапортовал, что в Ленинградской области на треть сокращено количество одновременно сооружаемых объектов и почти вдвое начинаемых вновь. Правда опубли­ковала редакционную статью, где говорилось, что «партия исхо­дит из того, что обществу совсем не безразлично, какой ценой будут удовлетворены его потребности, какие ресурсы и время будут при этом затрачены. Есть привычка, «своего рода тра­диция», уделять больше внимания наращиванию объемов про­изводства, нежели качеству продукции».

Петр Федосеев заявил, что экстенсивный экономический рост исчерпал себя. Отныне, — пообещал он, — будет осуществлять­ся только интенсивный рост. По Федосееву советская экономика находится в крайне тяжелом состоянии и все это из-за неверной политики капвложений. Он прямо напал на концепцию НТР, со­гласно которой научно-технический прогресс должен опреде­ляться его внутренней логикой. Он призвал также к эффектив­ному контролю капстроительства со стороны местных властей (т. е. территориальных обкомов). Однако, многие толковали но­ябрьский пленум иначе. Так, член ЦК Л. Бородин заявил, что «центр всех усилий согласно ноябрьскому пленуму — мобилиза­ция трудящихся на выполнение заданий пятилетки». Ни слова об интенсивном росте, ни слова о недостатках капстроительства.

Есть много оснований полагать, что последовавшее вскоре вторжение в Афганистан было сознательно спровоцировано ВПК, который противился соглашению ОСВ-2 и планам сокра­щения стратегического капстроительства и дальнейшего вооружения. В самом деле это вторжение вновь изменило со­отношение сил и естественно усилило позиции ВПК. Как про­явление этого усиления в ЦК было проведено разрекламиро­ванное совещание по капстроителаьству, проведенное Кириленко. Это совещание было как бы реваншем за ноябрьский пленум.

В конце января советские руководители начали очевидную серию обязательных предвыборных речей, рассмотрение кото­рых дает возможность определить отношение того или иного руководителя к основным проблемам СССР. Больше всех кри­тиковал существующую политику капстроительства Михаил Соломенцев, председатель Совета Министров РСФСР и канди­дат в члены Политбюро. Призывали искать внутренние ре­зервы для дальнейшего экономического роста также Черненко, Щербицкий, Русаков, Алиев, Капитонов.

B то же время Кириленко и Суслов[2] делали ударение на «необходимости крепить экономическую и оборонную мощь СССР», что в СССР является обычной формулой запроса новых бюджетов.

Одна из самых радикальных речей принадлежала первому секретарю ЦК Казахстана Динмухамеду Кунаеву. Он потре­бовал дальнейшего роста масштабов производства, реализации большой программы строительства, ввода новых крупных мощностей в каждой отрасли экономики.

Покойный Петр Машеров, первый секретарь ЦК Белоруссии потребовал, чтобы наука стала доминирующей силой на про­изводстве, т.е. призвал к усилению позиции технократии.

Анализ этих выступлений показывает, что ВПК и его пар­тийное лобби взяли верх и отразили попытки подорвать их позиции. Интересно, что Советская Россия в первые дни после Афганистана вновь попыталась косвенно критиковать ВПК. «Опыт минувшего десятилетия, — говорилось в передовице газеты, — вновь подтверждает фальшь позиции тех буржуаз­ных экономистов (?!), которые пытаются создать впечатление, будто гонка вооружений стимулирует развитие всей экономи­ки и научно-технического прогресса». Это опять-таки аргу­мент, не применяемый на Западе.

Но это было одним из последних выступлений Советской России такого рода. Вскоре она перестала критиковать ВПК прямо или косвенно.

Итак, Брежневу и поддерживающей его части бюрократии не удалось сделать что-либо для выполнения своей широко­вещательной программы сокращения капстроительства и пере­хода на интенсивные методы роста. В 1980 г. планировалось освоить 119 млрд. рублей новых капвложений, в то время как капвложения на техническое перевооружение составляли все­го 18,1 млрд. рублей

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В результате в роли партии, как управляющей силы, про­изошла существенная эрозия. Очень точное наблюдение сдела­ла израильский советолог Илана Касс. По ее мнению, монисти­ческая модель, рассматривающая партию, как источник всей власти в СССР, должна быть заменена новой структурной моделью, включающей в себя возникающий полицентризм. Даже внешняя политика, как утверждает Илана Касс, не является более монополией партии и ее лидеров.

От тотального управления обществом партаппарат все более переключается на административную деятельность. Джерри Хоу полагает, что партия в настоящее время является посред­ником в улаживании различного рода конфликтов. Ричард Косолапов, главный редактор журнала Коммунист как бы под­тверждает это мнение, говоря: «На этапе развития социализма, огромное значение в направлении деятельности партии при­обрела ее способность объединять интересы и усилия различ­ных групп трудящихся, направляя их в одно творческое русло».

Касториадис же полагает, что партия является просто адми­нистратором, в то время как основной силой советского обще­ства является армия. Факты, однако, показывают, что тако­ва лишь тенденция советского общества, но к такому положе­нию оно еще не пришло.

Так или иначе, принципом руководства в советском обществе является уже не прежнее единодушие, диктуемое партией, а бюрократическое разграничение обязанностей в рамках единой организации, что позволяет в принципе сосуществование в со­ветской системе различных враждующих групп. Именно это и называют в СССР сейчас «коллективным руководством». Его смысл — «каждый отвечает за свое».

Итак, вместо гигантской монолитной системы, какой оно было раньше, советское общество превращается в совокуп­ность массивных, пересекающихся структур, соревнующихся друг с другом в борьбе за власть и бюджеты.

Как это ни парадоксально, но вытеснение партийной бюро­кратии от реальной власти может повести к еще большей агрес­сивности СССР во внешней политике и возможно толкнет его в сторону глобальной войны.