Награда для главаря

– Плюс-минус, – неопределенно ответил Эдуард.

Такой разговор навевал еще больше уныния. Оборотень, который, должно быть, знал всю мою подноготную, ничего не торопился рассказывать о себе, а нам еще предстояло провести немало времени вместе.

Мне плохо представлялся прием, который собирались устроить родители. Воображение рождало картины большого зала, в котором сотни свечей освещали бы кружащиеся в танце пары, и большую, огромную ель. Но это были лишь фантазии. Как все будет происходить в действительности, я не знала.

– Так ты здесь работаешь? – решив не сдаваться так просто, я поравнялась с Эдиком и уставилась на него.

На ходу оказалось не очень удобно смотреть, задрав голову, но это в любом случае было лучше, чем возвращаться в свою комнату, или того хуже, в кабинет. Скорее всего, там уже никого не было, и именно поэтому за мной послали Эдуарда.

– Вроде того.

– Ты со всеми так разговариваешь?

Парень внезапно остановился и осмотревшись по сторонам, толкнул меня в плечо, вжав в стену.

– А ты всегда такая болтливая? – процедил он сквозь зубы.

Должно быть, от удивления мое лицо вытянулось, потому что он тут же отпрянул, в то время как я замерла испуганным тушканчиком, прижав руки к груди. От такой неожиданной перемены в поведении у меня на пару секунд пропал дар речи, а Эдуард тем временем одернул на себе пиджак и продолжил:

– Тебе тут не рады, принцесса. Так что помалкивай и делай что велят, если хочешь остаться цела.

– Ого, – я тряхнула волосами, мысленно укорив себя за то, что растерялась. – И кто же не рад? Это предостережение или угроза?

Парень прищурился, открыл рот, будто собирался ответить, но не стал, что меня не обрадовало. Значит, ему было, что еще сказать.

– Тебя это волновать не должно.

Парень пошел дальше и мне пришлось последовать за ним. Покусав губы, как часто бывало во время размышлений, я поняла, что если еще раз растеряюсь или струшу, Эдик – иначе я его называть отныне не стану – или кто-то другой, запросто мог взять такое поведение со мной за основу.

Мне приходилось часто сталкиваться с неприятием и даже ненавистью, но именно сейчас я меньше всего ожидала подобного. Пришлось быстро перестраиваться, забыв на время о своих переживаниях.

– Рада, что мы перешли на ты, волчонок, – обогнав его, я изобразила самую счастливую улыбку, на которую была способна. – А то выкать и одновременно клацать зубами глупо.

На этот раз лицо Эдика приняло глупое выражение, и я засчитала раунд себе.

Мне было не впервой изображать безразличную веселость, когда больше всего хотелось забиться в темный угол и спрятаться ото всех.

– Так что ты хотел рассказать?

Мы уже оказались на первом этаже, когда Эдик наконец-то довел нас куда надо и открыл передо мной вполне обычного вида дверь. Оставаться с ним наедине не хотелось, но тут хотя бы находились слуги, чье передвижение я видела и слышала, в отличие от странных шорохов наверху.

– Не бойся, кусаться не буду, – хмыкнул оборотень, проследив за моим взглядом.

– Еще бы, – буркнула себе под нос и шагнула внутрь, сжав кулаки.

Комнатка оказалась небольшой и совсем простенькой, и без единого окна. Больше было похоже на каморку. Справа притулился стол, а слева крупный шкаф со стеклянными дверцами. Эдик принялся вытаскивать из него небольшие коробочки, а мне осталось только стоять, вытягивая шею от любопытства и ждать.

– Тут все самое необходимое для нахождения в поместье, – Эдик положил передо мной три коробки. – Ошейник, а не эта дешевка на твоей шее.

Я коснулась своего нелюбимого, но уже такого родного ремешка.

– Настойка, ее нужно добавлять по три капли в воду перед сном и выпивать, и баллончик.

– У меня такой есть, – я указала пальцем на перцовку, самую обычную на вид.

– И где же он? – поднял бровь Эдик.

– В куртке.

– Без ошейника и средства защиты нельзя слоняться по поместью, если захочешь выйти на улицу, то нужно спросить разрешения у родителей и идти с сопровождением.

– Расписаться после этого нужно? – спросила я.

Тетя нечто подобное объясняла всем сотрудникам в кафе при приеме на работу, а еще показывала, где находятся огнетушители. Не удивилась бы, если бы Эдик упомянул не совать вилку в розетку и не падать с крыши. Будто я и так не жила в строгих рамках безопасности всю жизнь.

Я все же взяла коробочки, которые настойчиво придвинул ко мне парень.

– Зачем?

– Ну, что я выслушала тебя и все поняла.

– Нет, – Эдик поправил и без того идеально уложенные волосы. Похоже, я его нервировала. – После заката из своих покоев выходить нельзя.

Порядки не сильно удивили, но почему-то осталось ощущение, что в основном они направлены исключительно на мою персону.

– Тогда всего доброго, дорогу до комнаты я как-нибудь найду сама. Помню, как мы шли сюда, – я поспешила ретироваться, чтобы дольше необходимого не оставаться наедине с этим оборотнем, который больше напоминал высокомерного павлина, чем волка.

Вздумал меня запугивать, и при этом не мог связать двух слов. Безумно хотелось уже остаться одной, а еще лучше что-нибудь наконец-то съесть.

Держа в руках коробки с “дарами”, я вылетела из каморки раньше, чем Эдик успел возразить.

На деле я плохо запомнила дорогу, но что могло быть сложного в том, чтобы найти свою комнату, зная, на каком этаже она находится? Я быстрым шагом прошла мимо двух девушек в форме и юркнула в закуток под лестницей как раз вовремя. Из своего темного укрытия я увидела, как оборотень в синей форме пробежал мимо и унесся по ступенькам наверх. Видимо, решил догнать, полагаясь на мои слова, а не на нюх.

Тихо хихикнув, я распрямилась и уверенная в своей полной безопасности, вышла из укрытия, тут же врезавшись в кого-то.

Коробочки упали на пол с глухим стуком и их содержимое рассыпалось по полу.

– Простите, – я бросилась их собирать, но тот, в кого я практически влепилась с размаху всем телом, успел сделать это за меня.

– Это мне следует извиниться.

От низкого бархатистого голоса мурашки пробежали по затылку. Я взяла из рук мужчины перцовку и чудом уцелевший флакон с настойкой, и неловко положила их обратно, только после этого решившись посмотреть ему в лицо.

– Мы уже виделись недавно, – мужчина немного наклонил голову набок, будто смотрел на диковинную вещицу, тогда как я к своему стыду начала краснеть.

Сейчас я могла рассмотреть не только синие глаза. Он оказался красив, но не вылизанной модельной красотой. Мужчина, которого я видела на улице и который помог мне поднять рассыпавшиеся коробки без слова упрека, при первом же взгляде приковывал к себе внимание. Харизма, магнетизм, не знаю, как еще это было назвать, но я на пару секунд забыла, в какую сторону вообще должна идти и что мне не следует так смотреть на него.

– Да, – я постаралась изобразить на лице улыбку. – Простите.

– За что вы уже во второй раз извиняетесь?

Хороший вопрос. Чтобы успеть придумать ответ я осмотрелась. Ошейник все еще лежал на полу. Тонкое плетение из серебряных колец, подобно воротнику из кольчуги, который я должна отныне носить.

Мужчина проследил за моим взглядом и подцепил ошейник пальцами, но тут же недовольно рыкнул.

На его коже остались красные отметины как от ожога.

– Нет, не трогайте, – я поспешила убрать подальше вредную вещицу и хотела осмотреть руку мужчины, но он сжал ее в кулак. Только сейчас я заметила покрасневшие костяшки. Должно быть, он один из охранников, если ему приходилось пускать в ход кулаки.

– Спасибо, что помогли, – я выдавила из себя улыбку и выпрямилась.

– Не за что.

Мой взгляд остановился напротив груди незнакомца. Я решилась посмотреть на него еще раз и снова столкнулась с внимательным взглядом синих глаз.

– Мне нужно идти, – зачем-то сказала я и практически заставила себя отвернуться.

Передо мной оставался только путь по лестнице, по которой я не хотела идти. Предвкушая встречу с Эдиком наверху, смогла немного прийти в себя. Запах табака, смешанный с уличным морозом будто околдовал меня вместе с глазами незнакомца. И только сделав пару шагов, я смогла выйти из этого странного кокона ощущений, заглушивших все другие на время.