Страница 11 из 15
– Если я одержу победу – а я одержу победу, мне этот Кросс из будущего должен помочь – тогда мои дети смогут получить настоящее образование.
– Сейчас ты их вывезла за границу в целях безопасности, это уже хорошо, – комментирует собеседник.
– Смогу освободить мужа из тюрьмы, – мечтает Лана.
– Но это может повлечь много крови, – замечает собеседник.
– А что делать? Дело прочно, когда под ним струится кровь, – признаёт Лана.
– Ты-то сама в безопасности, тебе ничего не будет.
– Да. Так и есть, – отвечает женщина. – Понимаю, что ты хочешь сказать. Попрошу отнестись к этому с пониманием. Философски. Кому суждено погибнуть, тот погибнет. Кого искалечат, того искалечат.
– Готова ли ты сама пожертвовать собой? Стать сакральной жертвой?
– Сакральной жертвой – нет. Зачем. Да оно никому и не нужно.
– Получается, как будто ты используешь людей…
– Подумаешь!
Лана и мужчина подписывают документы.
– Ладно, уговорил, так и быть, убедил на меньшую сумму, – улыбается Лана.
– Только ты обеспечишь должное влияние нам, нашему государству, нашим частным компаниям в случае своей победы.
– Моё слово – закон! – отвечает Лана. – Наши страны должны дружить! А ваш бизнес процветать!
Обе фигуры и их комната исчезают в серо-красном тумане.
Упреки. Разногласия
– Зачем ты исчез? Куда? – выговаривает мне Померанец.
– Был в своём времени. Срочно нужно. Было.
– Из-за тебя у нас сорвался очень важный митинг!
– А что?
– Мы так надеялись на тебя и твои чудесные способности.
– А отменить?
– Уже было нельзя. Народ уже был заведён. Знаешь, как это на массовках? Если сдашься, уступишь – протест сдувается.
– Мне очень жаль, что так получилось, – отвечаю.
– Да ладно, – в досаде отвечает Померанец.
Мне тяжело с ним. Даже не знаю, чья была идея, но съезжаю от него. Переселяюсь в гостиницу.
Телевидение
– Вы действительно человек из будущего? – восхищённо спрашивает телевизионная ведущая.
– Это правда. Абсолютно, – отвечаю под софитами на удобной тахте.
– И как у вас там? Анархия? Или порядок?
– Порядок, – отвечаю.
– У вас нет таких несанкционированных мероприятий?
– Как у вас здесь в вашем времени? – переспрашиваю.
– Да.
– Нет, конечно, – отвечаю.
– Здорово! – восхищается ведущая.
– А что вы думаете о нашей оппозиции?
– Какой?
– Так называемой несистемной.
– Той, которая выводит людей на улицы?
– Да.
– Это люди опьяненные. Утратившие связь с реальностью. Эгоистичные, – отвечаю по заранее согласованному с продюсером сценарию.
– Почему вы так говорите? – задаёт предварительно оговоренный вопрос ведущая.
– Я их лично знаю.
– Каким образом?
– Когда я телепортировался в ваше время, то я случайно оказался в их среде.
– То есть как это?
– Совершенно случайно, – говорю.
– И всё-таки вы поняли свою неправоту, что вы среди них оказались, и неправоту оппозиции, – торжествует ведущая.
– Абсолютно!
– Вот бы и остальные участники несанкционированных мероприятий взялись за ум. Вы согласны со мной?
– Конечно. Вот бы и остальные участники митингов и шествий взялись за ум, – отвечаю.
– Запись закончена! – звучит из динамика сверху.
Я потираю виски.
– Это запись, не прямая трансляция, – говорят мне.
– Мне нужно подумать, – отвечаю. – Может быть, ещё и не надо этого пускать в эфир.
– Почему?
– Личные причины.
– То есть?
– Всё же это словно предательство.
– Да, конечно, – отвечают видеоинженеры и продюсер. – Если передумаете, то мы не пустим эту запись в эфир.
Я знаю, что они врут, что по ТВ это всё равно пустят, но мне уже всё равно. Это я вижу по их глазам. Понятно, что при диктатуре ничьё мнение ничуть не нужно, кроме мнения вождя. Важна только цель. Диктатора. А его цель – личная власть. Диктатура. Будем жить. Это же и мой выбор.
…А просто мне не нравится, когда меня предают. Демократы меня в общем предали. Они на поводу своих эгоистичных интересов. Я и сам в ответ поступаю зеркально. Время, в котором я жил, то самое якобы тоталитарное будущее – право. Люди – скоты. Только некоторые из людей более человеки, чем другие. Те, что у власти. Надо быть реалистом.
Звоню по заранее данному мне номеру телефона. Это спецслужба.
– Я знаю, по какому маршруту и как пойдёт будущее шествие. И знаю, что они хотят окружить омоновцев и прорваться к зданию Правителя. А позже его захватить и заставить капитулировать, подписав манифест об отречении.
– Отлично! Вы нам очень помогли. Выезжаем за вами! Покажете нам более детально их маршрут!
Встреча с Правителем
Правитель мне кивает и улыбается под пышным убранством помпезного дворца и под хрустальными люстрами:
– Вы очень помогли нам, всему народу нашей страны и лично мне, ведь я – это и есть народ! – говорит он, пожимая руку.
– Я – тоже за справедливость! – отвечаю. – Ведь и я – тоже народ!
– Хм, – отвечает Правитель. – Ну, в какой-то мере… Ты – народ будущего! – он смеётся.
Так мы оба смеёмся, напряженно разглядывая друг друга. Зачем он меня к себе пригласил? – думаю я. Что от него можно ожидать? – думает наверняка Правитель.
– Я, конечно, понимаю, почему ты сбежал из будущего, – подмигивает Правитель.
– Почему?
– Потому, что тебе надоело жить в твоём хаосе. В анархии. Во вседозволенности. Когда якобы правит народ, а на самом деле развращенные олигархи не могут поделить тело народа, – опять подмигивает Правитель. – Ты, как и я, ненавидишь демократию! Ту, из которой ты сбежал!
– Абсолютно! – по наитию отвечаю, не понимая, к чему клонит тиран. – Жизнь у нас там в будущем совсем не сахар!
– Какой у вас политический строй? Более подробнее, а? – пытливо смотрит правитель.
– Строй… – тяну, не зная, что ответить.
– Да, строй! При каком строе вы там в будущем живёте?
– При таком строе, – тяну, подбирая слова. – Не могу подобрать слов. У нас нельзя особо на эту тему выражаться. Извините.
– Да, именно таков ваш строй! Я же знаю, при каком строе вы там все живёте! При так называемой демократии! Извращенцы у власти! Зато у нас можешь говорить всё, что думаешь. Об этой вашей демократии. Причём, совершенно безнаказанно! И о нас, нашем строе, тоже можешь говорить всё, что думаешь! Но – только хорошее! Разве нет?
Улыбаюсь и киваю:
– Спасибо за аудиенцию. Вы читаете мои мысли.
– Ты помог разобрачить заговорщиков, – говорит Правитель. – Ты большой молодец! Ты красавец!
Молчу.
– Я понимаю, почему ты вначале попал к ним. По твоей демократической привычке! Подобное тянется к подобному!
– Ну да, – отвечаю.
– Ты, наверное, отщепенец. У вас там демократия и полное безумие, а ты один из немногих здравомыслящих людей.
– Почему вы так считаете?
– Увы, безумие наступает.
– Как?
– Люди хотят сами всё решать. Это сумасшествие. Человек, который работает тяжело по восемь а то и больше часов, не в состоянии трезво мыслить.
– Конечно!
– Хорошо, что ты это понимаешь. Это как испокон в приморских странах для моряков дальнего плавания запрещено голосовать, потому что у них там от их «одно и то же тяжелое и гадкое каждый день» крыша едет.
– Демократия, это массовая манипуляция немногими избранными многой быдломассы, – вспоминаю уроки истории и то, чему учили меня в школе. – Кто лучше манипулирует, тот и победил.
– Но это такая глупая лотерея.
– Так и есть, – поддакиваю.
– Слушай, покажи фокус! – подмигивает Правитель.
– Какой?
– Прикажи моим охранникам положить на пол оружие, – мигает он на стоящих в нескольких десятках метров от нас в конце зала охранников.
Я смотрю на охранников. И даже посылаю им мысленную команду сложить оружие. Но у меня ничего не получается.