Никакой системы

Он тронул бьющуюся в груди струну, вновь выровняв течение потока времени и призраки брызнули в стороны, разом потеряв к нему интерес. Чем бы ни были стражи этого места, именно над его жизнью и душой власти они не имели, заставляя в который раз уже задуматься о том, что же на самом деле за силу отыскал он в открытом недавно преддверии.

Но мысль эта мелькнула и ушла, вытесненная гораздо более своевременным открытием. С полученного ракурса стало понятно, чем же занят Песочный человек и его спящая марионетка.

То, что Курт изначально принял за факелы, оказалось скорее чашами, закрепленными на высоких стойках ограждения помоста. И Песочник наполнял одну из них тягучей кровью из собственных перерезанных вен, пока Ольга положив руки ему на плечи вливала в его тело, судя по внешним эффектам, свою исцеляющую силу.

Алые капли, в неровном свете выглядевшие словно смола, скатывались по ладоням Алана, срывалась вниз и, касаясь дна чаши, вспыхивали, подпитывая зарождающееся там пламя. Вокруг них, там куда падали первые отблески этого, небольшого пока огня, доски помоста, словно из паутины сотканные, стремительно наливались материальной целостностью. Путь к Реке душ, чем бы ни была она на самом деле, оказался для Алана тернист.

Курт осмотрелся, пытаясь отыскать дорогу, чтобы спустится к беглецам, но не смог отыскать такового. Бывший балкон возвышался неприступным утесом, чье подножие утопало прямо в призрачных водах шуршащей мертвыми голосами реки и лишь у самой кромки стены смыкалось с песчаной отмелью, уходящей под помост бывшей сцены.

Прохода не было. А Песочный человек уже перешел по окрепшим доскам к следующему потенциальному источнику огня, став на пару метров ближе к завершению своего пути. И ничего хорошего Курт от достижения им цели не ожидал.

Сдавленно чертыхнувшись, Курт размотал паракордовые шнурки своих трекинговых кроссовок, связал их в общий жгут и соединил с рукавом куртки. Получившейся веревки на спуск не хватало ну ни как, но и выбора большого никто не предлагал, приходилось рисковать.

Зацепившись импровизированной петлей за сталагмит, он повис над темной пропастью, силясь закрепиться хоть на чем-нибудь, соскальзывая все ниже по рукаву трещащей куртки в поисках опоры. Ничего. Гладкая скала, на которой и чемпион по скалолазанию без страховки потерпел бы фиаско.

Курт оглянулся на действо, происходящее на помосте и понял, что он неудержимо опаздывает, в который уже раз за эти дни. Алан уже закончил с предпоследней чашей, и двигался к краю помоста, чьи крайние ступени облизывала серая река.

И Курт решился, отпустив конец своей импровизированной веревки и проваливаясь вниз! Конечно он попытался, используя все возможности своей реакции сверха, замедлить падение. Ухватиться и упереться даже в гладкую поверхность серого базальта, но только стер себе ладони. Высота оказалась слишком велика. Песок с неумолимой силой ударил в его ноги и приземлился он под отчетливый хруст, то ли выбитого, то ли и вовсе сломанного колена.

Тут и безвременье не помогло бы. Сломанную ногу нужно хотя бы зафиксировать правильно для нормального срастания. И, в одиночку, это проделать непросто даже в менее экстремальных условиях.

Оставалось лишь одно — не можешь идти — ползи. В конце концов, главное добраться. А, с реакцией Курта, нейтрализовать Песочника не станет неразрешимой задачей даже в таком состоянии. И он пополз.

Вот только шум, проклятый шум падения и дальнейших телодвижений не остался незамеченным под гулкими сводами текущей в шепчущей тишине пещерной реки. Алан его услышал, а затем и разглядел, отвернувшись от запылавшей ровным огнем последней в ряду чащи.

— Надо же, кто приполз к нам на огонек. Конрад, ты ли это? Плохо выглядишь, — расхохотался он. — Но ничего, вполне можешь отдохнуть. Ты успел к началу представления.

— Отпусти Ольгу, и можешь ставить здесь какие угодно спектакли. Мы уйдем и обещаю, я тебя не потревожу, — пропыхтел Курт подтягивая свое тело вперед, в направлении собеседника.

— Ах, как удобно. Но ты не спеши, дорогой друг. Раз уж все вокруг нас — пророчество, то спектаклю нужны зрители, — с этими словами Алан неожиданно шагнул ему на встречу, вскинул руку, и послушный его силе сонный песок, закрутившись в воронку, уперся в ближайшую пару чаш. И через миг пламя, дрогнув, угасло.

Настил меж преследователем и его целью поблек, теряя плотность. Сквозь него стало видно укрытую туманом темную поверхность стоячей у берегов реки.

— Я бы на твоем месте не стал проверять, насколько теплая тут водичка. Чревато. Так что, посиди. Отдохни. Как видишь некоторые вещи здесь чуть более материальны, чем другие. Попробуешь воспользоваться своей силой и никто не скажет тебе где ты окажешься, — предупредил Песочник Курта.

Вторя этим словам песок в его руках свился в кривой кинжал.

— А еще здесь многое возможно. В том числе отыскать душу той, что я жажду найти так давно. Но вот, что дальше? В реальном мире моей дочери не быть бесплотным призраком, ей нужно тело.

— Тварь! — Понял все верно Курт. — Ты опять все спланировал заранее и она нужна тебе именно для этого.

— Что поделать, я такой. Продуманный, — в притворном огорчении развел руками Алан, оборачиваясь к реке. — Да, сила ей досталась немного неудачная, но лиха беда начало, придумаем что-нибудь!

С этими словами он шагнул вниз, по ступеням к струящимся у подножия помоста мертвящим теням. И опустил свой песчаный клинок в воду.

— Пророчество исполняется, Конрад! — Прокричал он, с усилием вырывая лезвие вместе с тянущейся за ним призрачной вуалью. — Я зачерпнул из реки душ! Осталось недолго!

— Нет, стой! Давай найдем какое-то решение! — Закричал Курт, подтянувшись на перила у стойки и лихорадочно вычерпывая сырой песок из погасшей чаши и, одновременно, пытаясь наполнить ее достаточно чистой кровью из разодранных ладоней.

— Поздно! — Проорал в ответ Алан и поманив к себе спящую Ольгу, с размаха вонзил ей в грудь свое оружие. Та со сдавленным оханьем распахнула безучастные до этого момента глаза, опускаясь на колени. Пуповина теней, тянущаяся к ней из глубин Реки душ налилась темнотой, набухла и… вдруг лопнула, осыпавшись безвредными каплями на доски настила, смешиваясь с песчинками распавшегося кинжала.

— Что? Как? — Выдохнул Песочник, вновь призывая свое оружие и вновь вонзая его в девушку.

Ольга застонала и следом хрипло расхохоталась. Алан отшатнулся назад, споткнулся, теряя равновесие над пропастью серой стремнины. Песчаные плети оплели его тело, привязывая к поручням помоста, не давая упасть.

И тут, мимо все еще бьющегося над едва разгорающейся чашей Курта, промелькнула черная тень. Прыгнула через неосвещенную часть помоста. Миг, и прямо на грудь зависшего в неустойчивом положении Песочного человека приземлился Василий! А Курт осознал, что иного шанса ему может и не представиться.

— Прости, котик. Кажется выбора у меня нет, — сказал он и сдавил своей волей струну, поющую ритм реальности. — И пусть каждый найдет свою судьбу.

Нормализованное пространство хлынуло от него широким потоком, стирая из мира вокруг и призрачный помост к Реке душ и туманных стрекоз. Осталась лишь несущая свои воды река и особенно ярко освещенные кровавым пламенем чаш участки настила. Курт, ощутил, как проваливается вниз, в тень под чашей, и уцепился за сохранившую материальность окровавленную стойку, как за последнюю надежду. Отменил воздействие, пока еще хоть что-то уцелело.

Но еще раньше, ровно та же сила рванулась в стороны и от проглоченной Василием жемчужины. Рванулась, чтобы развеять песчаные канаты удерживающие Алана! И, через мгновение, человек с повисшим на его груди черным котом, беззвучно словно в немом кино, рухнули в воды Реки душ! Серые струи приняли свою добычу безропотно, словно и не заметив, и, уже секунду спустя, ничто не напоминало о произошедшем здесь.

Послесловие

Когда Курт добрался по остаткам помоста до вновь воспламенившей уже своей кровью оставшуюся чашу Ольги, та не выглядела раненой, лишь немного потерянной.