Страница 7 из 149
7-й (2-й Дальневосточный): Китай, Таиланд, Синьцзян; 8-й (Средневосточный): Турция, Иран, Афганистан, Индия;
9-й (совколоний, оперучета, въездных и выездных виз).
В 5-й (Англо-американский) отдел вошло отделение НТР, которое в 1939–1942 годах возглавлял Л. Р. Квасников.
С октября 1941 по февраль 1942 года штаб Первого управления вместе с большей частью служб НКВД находился в эвакуации в Куйбышеве. Семьи сотрудников центрального аппарата внешней разведки были эвакуированы в Алма-Ату и Новосибирск.
В апреле 1943 года НКВД СССР был вновь разделен на наркоматы госбезопасности и внутренних дел. Первое (Разведывательное) управление перешло в ведение НКГБ СССР. В общей сложности к концу войны за рубежом действовало свыше 96 легальных и нелегальных резидентур НКГБ, в отдельных странах (США, Китай, Иран, Великобритания и др.), как и ранее, имелось по нескольку разведаппаратов.
В годы Великой Отечественной войны деятельность разведки была подчинена одной задаче — разгрому врага. Лозунг «Все для фронта, все для победы» был законом всех разведчиков. Работа велась по трем основным направлениям:
1. Разведывательно-диверсионные операции в тылу немецко-фашистских войск. Здесь действовало свыше двух тысяч чекистских отрядов и групп. Крупные отряды возглавляли разведчики — Д. Н. Медведев, С. А. Ваупшасов, К. Г. Прокопюк, Д. Н. Орловский, В. А. Карасев, Д. М. Рабцевич. Базируясь в отряде Медведева, совершал свои разведывательные операции и акции возмездия Н. И. Кузнецов.
2. Добыча информации по Германии, Италии, Японии и их сателлитам. Разведка получала данные о планах германского военного командования. Например, в марте 1942 года — о подготовке немецких дивизий для наступления на Сталинградском направлении. В мае 1943 года — о подготовке немцев к наступлению на Курской дуге (сообщение лондонской резидентуры и разведчика Н. И. Кузнецова).
Важную информацию по Японии добывал наш агент в Китае Пенковский. В частности, получил сведения о том, что Япония не собирается нападать на Советский Союз. Это подтверждало аналогичную информацию Зорге и позволило принять решение о переброске наших войск с Дальнего Востока на запад.
Сотрудники разведки внедрялись в разведывательные и другие подрывные центры противника, в немецкие разведывательные школы. Разведчик Бурханов был внедрен в созданный немцами профашистский так называемый «Туркестанский комитет», где умело вел разведку, «дослужился» до звания майора войск СС.
Агентура нашей разведки стала основным ядром антифашистской организации в Германии, которую гестапо именовало «Красной капеллой». Во Франции наша агентура создала и возглавила отряды Сопротивления. В Италии агент Калуцци сформировал партизанский отряд, который отважно сражался с фашистами. В бою Калуцци погиб как национальный герой и был награжден итальянцами Золотой медалью.
3. Разведка в странах-союзниках, о их действительных планах и намерениях. Добытые материалы в значительной степени облегчали руководству страны и Советской Армии правильно планировать и проводить боевые операции, координировать свои действия с союзниками. Через агентуру были получены данные о попытках сепаратных переговоров наших союзников с немцами. Особо следует отметить активную работу по добыче необходимой Советскому Союзу информации Кима Филби, Дональда Маклейна и еще некоторых источников в США и Англии.
Бытует представление, что агентурно-оперативные группы сети Разведывательного управления Генерального штаба (так тогда называлось Главное разведывательное управление — ГРУ) и Иностранного отдела (ИНО) НКВД владели надежной агентурой, имевшей доступ в высшие эшелоны военного командования вермахта и политического руководства Германии, и что советское руководство проигнорировало поступавшие из этих источников материалы о подготовке и непосредственных планах развязывания Гитлером войны против Советского Союза.
Разведуправление Генштаба и ИНО НКВД действительно располагали важными источниками информации с выходом на руководящие круги немецкого военного командования и политического руководства, но не имели доступа к документам. К тому же получаемая информация из кругов, близких к Гитлеру, отражала колебания в германском руководстве по вопросу принятия окончательного решения о нападении на Советский Союз.
В начале и середине 30-х годов, как уже выше отмечалось, Берзину, Урицкому, Артузову, Боровичу (по линии Разведупра Красной Армии), Слуцкому, Шпигель-гласу, Серебрянскому, Эйтингону (по линии ОГПУ— НКВД) удалось создать в Западной Европе и на Дальнем Востоке (Китай—Япония) мощный агентурно-диверсионный аппарат, располагавший более чем 300 источниками информации. Особую роль в создании этого аппарата сыграли так называемые специальные агенты-нелегалы. Их имена я уже выше называл, но они достойны того, чтобы их можно было повторять неоднократно — это Арнольд Дейч (Ланг), австриец, привлекший к сотрудничеству известную «пятерку» Кима Филби и других в Англии; Теодор Малли, венгр, бывший католический священник, работал в Англии и Франции; Богуславский, поляк, бывший сотрудник разведки генштаба Польши; Шандор Радо, Леопольд Треппер, Рихард Зорге, Эрнст Волльвебер.
В 1939 году была установлена связь с ценным агентом под псевдонимом Друг, который был привлечен к сотрудничеству еще десять лет назад, являясь заместителем шефа штурмовиков Рема. Он считался влиятельным лицом в окружении стремившегося к власти Гитлера. После расстрела Рема Друг содержался германскими властями в заключении. Освободившись в 1939 году, он получил назначение в Шанхай генеральным консулом Германии. Там он регулярно встречался с Зорге, дезавуируя некоторые материалы, переданные последним. Непосредственно с Другом работал заместитель начальника внешней разведки НКВД по Дальнему Востоку Мельников.
Судьба этих людей сложилась по-разному. Дейч погиб в 1942 году на торпедированном немецкой подлодкой советском транспорте, шедшем в Англию. Малли и Богуславского расстреляли по указанию Ежова в годы террора. Радо и Треппер, попортив нервы немцам «Красной капеллой», оказались в лагерях НКВД—МГБ. Зорге повесили японцы. Волльвебер возглавил разведку, потом МГБ ГДР, но стал жертвой интриг Ульбрихта.
Я уже говорил о том, что массовые репрессии в 1937–1938 годах нанесли серьезнейший удар нашим разведслужбам, однако разведывательная деятельность продолжалась. Хотя мы и потеряли временно связь с рядом ценных агентов, агентурным сетям в Скандинавии, Германии и в странах Бенилюкса повезло. Источники информации в Германии (группы Шульце-Бойзена — штаб ВВС, Харнака — министерство экономики, Кукхоффа и Штебе — МИД, Лемана — гестапо) были привлечены к сотрудничеству нелегалами, супругами Зарубиными, резидентом Белкиным, агентом Гиршфельдом, избежавшими репрессий. Связь с ними поддерживалась регулярно. Помимо этих источников, в 1940 году к ним добавились сотрудничавшие с нами на основе доверительных отношений и вербовочных обязательств знаменитая актриса Ольга Чехова и князь Януш Радзивилл, имевшие прямой выход на Геринга. Резиденту НКВД Гудимовичу вместе с женой Морджинской удалось в Варшаве создать мощную группу, осуществлявшую тщательное наблюдение за немецкими перевозками войск и техники в Польшу в 1940–1941 годах.
Серьезные агентурные позиции, как помнит читатель, мы имели также в Италии. Еще в 1937 году нашей разведкой под руководством заместителя начальника ИНО НКВД Шпигельгласа были добыты важные документальные сведения об оперативно-стратегических играх, проведенных командованием рейхсвера (позже вермахта). Этим документам суждено было сыграть значительную роль в развитии событий и изменении действий нашего руководства перед германо-советской войной. Думается, что именно эти действия и побудили Гитлера выступить в 1939 году с инициативой заключения пакта о ненападении. Знаменательно, однако, что зондажные подходы к советскому руководству по осуществлению этой идеи немцы предпочли осуществить не по линии разведки, а по дипломатическим каналам через своего посла в Турции фон Папена еще в апреле 1939 года.