Красный рассвет. Иноходец

Этот уцелевший дом не стоял на сваях, словно на куриных ножках – как большинство домов у самого берега. Но первый этаж здесь хозяйственный: гараж, беседка, мастерская. Все завалено мусором, в пустом гараже на две машины стоит вода. На втором этаже несколько стекол выбито – от удара второго дома, но с обратной от берега стороны обнаружилась уцелевшая сухая комната. Судя по розовому одеялу и плакатам на стенах, принадлежит девочке-подростку.

– Располагайся, – взял я за руку Алису, проводя в комнату. Девушка в коридоре была явно дезориентирована, шла, выставив руки и глядя невидящим взором широко раскрытых глаз. Тыкалась бы как крот, если бы я ее не провел.

– Как ты здесь видишь вообще? Еще и в очках? – не выдержала вдруг она.

Хм. Интересный вопрос, я как-то не обратил внимания. Ну вот так, вижу: во мне, похоже, вместе с эхом Сияния проснулась частичка демонической сущности. Поэтому темнота для меня как для кошек, серыми красками раскрашена.

Или же это дело не во мне и не в Сиянии, а у этой слепошарой подруги просто куриная слепота, или как там называется неумение быстро привыкать к изменению естественного освещения. Хотя я в темных очках, так что без некоторых изменений моих возможностей точно не обошлось.

Оставив Алису в «розовой» комнате, прошел в соседнюю, с разбитым окном. Вытащил оттуда в коридор комод и небольшой стеллаж и сбросил их на лестницу вниз по ступеням так, что они встали в распорку. Выбитое окно комнаты смотрело прямо на остатки разломанного и сложенного дома, по которому, в принципе, сюда можно было забраться. Поэтому разбитое окно я перегородил большим шкафом, уронив его, так что через это окно влезть без шума не получится.

Полностью мои манипуляции, конечно, возможность попасть на второй этаж не перекроют, но, если кто-то ночью попытается подняться к нам, я хотя бы заранее это услышу.

Кухня в доме находилась на первом этаже – куда я с трудом спустился через свою же баррикаду. Холодильник не работал, да и продуктов там оказалось мало. Взял пару готовых гамбургеров в магазинной оберточной бумаге, молоко, нашел в кухонных шкафах кукурузные хлопья, бросил в пакет с едой глубокую тарелку, ложку.

Когда нашел внизу зеркало, снял очки – глаза нормальные. Отлично, просто отлично. А то ориентируясь в темноте в солнцезащитных очках, внимание привлекаю и вопросы провоцирую, не без этого.

Возвращаясь на второй этаж, перелез через баррикаду, отметив места, куда надо еще хотя бы кресло бросить, вернулся в «розовую» комнату. Алиса уже забилась в угол между стеной и кроватью. Сидела на полу, поджав колени к груди и обхватив их руками.

От еды девушка отказалась. Подойдя к окну, я задернул занавески наполовину и сел на подоконник, начиная ужин. Так чтобы и за улицей следить-наблюдать, и чтобы мой силуэт вдруг не увидел никто.

Неспокойно мне как-то – отметил я, жуя холодный гамбургер. Потому сюда и пришел, а не к людям. Понятно, что гораздо комфортнее было бы переночевать в жилом комплексе кондоминиума, который с берега видели, или попробовать попроситься на ночлег в дворцовый особняк неподалеку. Массивное здание, наверняка там на втором этаже все в порядке.

Но предчувствие меня от этого останавливало.

Вроде бы здесь другой мир, совсем другие соединенные, вернее, в этом мире разъединенные штаты, но все же чувствую, шестым чувством, назовем это так, что добром случившееся не кончится.

Американцы парни увлекающиеся – золотой середины у них нет. Они, даже в благополучном своем обществе, то исполнившую в Унесенных ветром роль Мамочки актрису на премьеру не пускают, потому что для черных по законам штата должен быть отдельный зал, то «Унесенных ветром» из списков к показу вычеркивают, как расистский фильм, при этом вводят обязательные культурные расовые квоты.

Здесь же, в этом мире, где под эгидой ООН существует институт негров, не-граждан, вообще опасаться уличных беспорядков велело само Провидение, как тут говорится. В общем, в особняке или кондоминиуме было бы комфортнее, но, по моему разумению, лучше перебдеть, чем недобдеть.

Послушав немного тишину за окном, я повернулся к Алисе и заговорил негромко. Хотя голос мой звучал пусть и негромко, но в полной тишине был хорошо слышен:

– В особняк тот мы не пошли, потому что он со всех сторон такой красивый виден. И если в этом месте появятся мародеры, вооруженные мародеры, то именно туда они придут в первую очередь. Может быть, это перестраховка, но мне кажется лучше провести ночь пусть не в очень комфортных условиях, зато в относительной безопасности.

– Вот это время отклика у тебя, – прокомментировала Алиса, намекая на то, что вопрос свой задавала еще четверть часа назад, когда мы под сенью дуба стояли осматриваясь.

Голос у нее уже не дрожит, похоже, понемногу в себя приходит. На едкий комментарий приходящей в себя девушки я внимание не обратил, продолжил:

– Километрах в десяти от берега проходит десятая федеральная магистраль.

Дорогу эту я помнил – мог по ней сюда добраться, если бы через Таллахасси поехал.

– Это самая крупная дорога на юге, идет из Флориды до Техаса и дальше. Надеюсь, трасса в порядке – и тогда на ней наверняка мы найдем пусть не помощь, но попутку до Орлеана, или лучше до Мобайла.

– Почему лучше?

– В Орлеане наверняка задница сейчас. Там водохранилище большое, если волной затворы разрушило, уровень воды поднимется и город надолго затопит. В Орлеане нам по идее надо в советское посольство, но, если они сами будут на крыше сидеть, нам вряд ли помогут.

– В Новом Орлеане нет посольства, только торгпредство.

– Да без разницы, все равно, думаю, лучше в Мобайл направиться.

– В Мобил.

– Что?

– На русском он Мобил называется.

– Как скажешь. Там наших, скорее всего, нет, но если проехать вглубь материка в Джексон, в столицу штата, вероятно, найдется хоть какое-нибудь советское представительство. А из Мобайла… ничего, что я на английском, ду ю андестенд? Из Мобайла до Джексона полтора часа езды. Так что завтра как рассветет, пойдем на север к магистрали.

– Почему ты так уверен, что Новый Орлеан затопит?

Отвечать я не стал. Был в этом мире здесь разрушительный ураган Катрина, не был – не знаю. А если даже и был, Катриной он вряд ли назывался. Зато знаю точно, что тогда бедствие парализовало город, вернув его в средневековье – полиция самоустранилась, а спасательные службы показали свою несостоятельность. Как в этом мире было и будет, точно предсказать не берусь, но смотрю без оптимизма.

Алиса ничего больше не спрашивала, сидела молча, так и забившись в уголок. Доставать ее оттуда или укладывать на кровать я не собирался. Симпатии к ней не испытываю, чтобы ухаживать, на дворе не зима, температура комфортная – как ягодицы на полу отсидит, самостоятельно на кровать залезет.

Сам же я спать не собирался. Если только подремать, сидя на подоконнике в состоянии готовности, когда мгновенно просыпаешься от любого постороннего шороха и звука. В полной тишине прошло минут, наверное, десять. Я уже не смотрел на улицу, а прикрыл глаза и отдыхал, освободив голову от мыслей.

– Ты видел вертолет?

Услышав вопрос Алисы, сначала не понял, правильно ли я понял сказанное.

– Видел ли я вертолет? – переспросил на всякий случай.

– Да, видел ли ты вертолет? – в голосе девушки послышались нотки раздражения. Опять ее хамская натура проявляется. У нее, похоже, на холоде активность снижена, а как только становится теплее, сразу расцветает цветочек аленький.

– Видел ли я вертолет когда и где? – так и не понял я, чего она от меня хочет.

– Когда мы на большой волне были и потом, позже. Из порта Галфпорта вертолет не взлетал, ты не видел случайно? – пояснила Алиса.

Вот оно что! – понял вдруг я причину того, что лодка так резво развернулась в сторону берега.

– То есть твой лохматый друг не стал за тобой возвращаться, потому что в порту вас ждал вертолет, и он, увидев приближающуюся волну, поторопился спасти свою шкуру?