Красный рассвет. Иноходец

Девушка хотела было направиться к берегу, но я ее жестом остановил: лодку, чтобы не испортить, нужно вынести на берег на руках. Понятно, конечно, что царапины на днище – не самая главная проблема сейчас, когда берег захлестнуло волной цунами. Но все же трагичная катастрофа не повод плевать вообще на все.

Лазер, в теории, на руках можно переносить вдвоем прямо с мачтой. Вот только в Алисе я не был уверен – во-первых она босая, мало ли наступит на что запнется и уронит. Во-вторых ее колотит по-прежнему, может и просто не удержать. Поэтому я попросил ее подержать лодку на воде, а сам высвободил из стопоров все веревки и, поднатужившись, достал мачту. Перехватив ее, покачиваясь под тяжестью от напора дующего ветра, отнес ее и положил на песок пляжа.

После этого аккуратно вынесли лодку. Я отстегнул от мачты гик, вдвоем с Алисой быстро скрутили парус вокруг мачты. Невоспитанная красотка, конечно, образцовое хамло, но вроде сообразительная – ни разу не затупила, и все, что я говорил, выполняла быстро и четко. Не переставая дробно стучать зубами от холода.

И только после этого, под ее просящим взглядом, я достал из кармана телефон и разблокировал экран. Мобильной сети, ожидаемо, не было, доступна только опция экстренных вызовов. Но я, на самом деле, и туда звонить я сейчас не собирался – Алисе я солгал на воде, только чтобы ее успокоить.

Мы оба живы и здоровы, из повреждений – только ссадина на коленке Алисы, которая возникла во время экстренной эвакуации из воды в лодку перед лицом надвигающейся волны. Тысячи людей сейчас в гораздо более худшем положении, чем мы, поэтому я не собирался занимать линию экстренной помощи только для того, чтобы девушка попробовала связалась с родителями. И этим, возможно, отняла бы у кого-то золотое время для спасения жизни. Когда я сообщил об этом Алисе, она открыла было рот, но чуть погодя подумала, и закрыла. Спорить даже не стала.

Аккуратно сложили парусное вооружение рядом с лодкой, которую поставили в неглубокую ложбинку на пляже. И только после этого я принялся предметно осматриваться по сторонам.

Мы сейчас находились на большом пустынном пляже. Чуть дальше – идущая вдоль побережья двухполосная дорога, по которой без аллейного порядка растут одинокие пальмы, а также большие и раскидистые дубы. Не такие густые, как у нас в России, листва гораздо реже. И среди окружающей зелени то тут, то там белеют одинокие дома, не выше трех этажей. Хорошие такие дома, солидные особняки, выстоявшие под ударом стихии.

В престижный район приплыли, похоже. Дома устояли, почти все деревья тоже, лишь несколько завалено. На дороге асфальт почти скрыт нанесенным песком. Далеко слева, ближе к горлу залива, куда я не пошел, виднеется четырех или пятиэтажный кондоминиум, как называется это здесь. Кондоминиум, или жилой комплекс, как называлось это у меня в России иной реальности. Как здесь это называется, пока не знаю.

Ни в домах поблизости, ни в жилом комплексе неподалеку ни одного очага света. Ну, ожидаемо. Но в целом выглядит все не так плохо, как я ожидал. Дело, наверное, в барьерных островах – к берегу рассеченная ими огромная волна пришла уже не такой огромной, и не снесла здесь вообще все до основания.

– Пойдем, – бросив снятый жилет в лодку, махнул я Алисе.

Еще причаливая к берегу, приметил удивительно как уцелевшую сине-белую вывеску магазина спортивных товаров неподалеку, на нее сейчас и ориентировался.

– Максим, – окликнула меня Алиса, догоняя. – Может, посмотришь, появилась ли связь?

Это у нее от холода, интересно? Десяти минут не прошло, как вместе смотрели в телефон, который предлагал только экстренные вызовы.

Я остановился и выразительно глянул девушке в глаза. Потом вздохнул, достал телефон, посмотрел. Связь, ожидаемо, не появилась, что я и продемонстрировал Алисе.

Хотел было сказать, что опция глупых вопросов в общении со мной более не предусмотрена, но удержался – очень уж жалко девушка выглядит. Растерянная, босая, обхватила себя руками и трясется вся крупной дрожью.

– Пошли, – махнул рукой и не оборачиваясь, двинулся в сторону спортивного магазина.

Пересекли дорогу, осмотрелись. Здесь совсем недавно стояла пара придорожных построек – обе на сваях. Вот только одну смыло, остались лишь бревна с разным раскиданным вокруг мусором торчать. Второе здание, сам магазин, частично уцелело – только одной боковой стены не было, которая вместе с выломанными бревнами свай лежала поодаль.

– Is anybody here? – громко крикнул я, глядя наверх. – Есть кто-нибудь? – также громко повторил на русском.

Ответа не было. Или людей с продавцом унесло вместе с частью здания, либо же они сами ушли отсюда после прохода волны. Лестницу наверх смыло, но совсем рядом, впечатанная потоком воды в крупные выстоявшие бревна свай, лежала на боку машина, частично заваленная мусором и плетками водорослей. С нее вполне можно перепрыгнуть на сохранившуюся часть внешней галереи магазина.

Поставил ногу на глушитель, залез наверх. Через открытое пассажирское стекло заглянул в салон. Как здесь в полицейских сводках говорят: «Крупный белый мужчина, на вид около пятидесяти лет». Мужчина на водительском месте, определенно мертвый – в машине набралось достаточно воды, так что голова его полностью скрыта.

Обернувшись, подал руку Алисе. Помог ей забраться наверх, показал пройти вперед. Девушка вместо этого заглянула в салон и коротко взвизгнула.

– Не надо туда смотреть, – запоздало произнес я.

Потянув за руку, я поднял Алису на ноги и, поддерживая, провел ее вперед, так что она твердо встала на переднем крыле.

– Допрыгнешь?

Отвечать Алиса не стала. Качнулась, прыгнула – легко перелетев отделяющий нас от галереи метр расстояния. Невоспитанная, но сообразительная и спортивная.

Я собрался было прыгнуть на внешнюю галерею магазина следом за ней, но не стал. Осторожно присел, через приоткрытое пассажирское стекло просунул руку в салон, пошарил по обивке двери. Надо же, ручка стеклоподъемника есть. Покрутил, открывая стекло до упора. После лег на дверь и пролез внутрь машины, так что голова и плечи оказались в салоне. Аккуратно открыл бардачок.

– God bless the Second Amendment, – уважая традиции местных территорий, не удержался я от благодарности Господу за Вторую поправку, увидев матово-черную беретту с коричневыми щеками рукоятки.

Ни кобуры, ни запасного магазина в бардачке не оказалось. Но и так в хозяйстве пистолет лишним совершенно не будет. Вылез из машины, достал магазин. Стандартный, на пятнадцать патронов, наполовину пуст. Вот такой я пессимист. Оттянул затвор, посмотрел наличие патрона в патроннике. Не было. Впрочем, если бы был, я бы не удивился. Америка же, южные штаты.

Перепрыгнул на галерею, после убрал пистолет за пояс шорт сзади и повернулся к ожидающей меня Алисе.

– А зачем тебе пистолет? – подрагивающим от страха голосом спросила девушка.

Смотрит на меня при этом как кролик на удава. Похоже, из тех людей, которые боятся оружия. Просто боятся оружия, даже если оно на них не направлено.

– Ты на каком факультете учишься?

– Я не… я школу только закончила.

– А на каком учиться будешь? В МГИМО же собралась?

Так и спросил: «будешь». Судя по риторике компании «мажоров», они предопределенно поступают, куда родители скажут, а вопрос сдачи экзаменов для них вовсе не вопрос.

– Д-да. На факультет Международно-правовых отношений, – моментально ответила Алиса. Похоже, наличие у меня пистолета добавило ей плюс десять к скорости и полноте ответов.

– Ясно. Так вот скажи мне, товарищ Алиса, как будущий правовед-международник, чему ты только что стала свидетелем?

Губы девушки задрожали. Точно у нее иррациональный страх перед оружием, и ее сейчас потрясывает уже не от холода. Ответа на вопрос у нее, кстати, не оказалось.

– Ты только что наблюдала акт мародерства в моем исполнении, – произнес я. – И сейчас ты сама будешь совершать подобный акт, если смотреть на вопрос с юридической плоскости. Поэтому, пока ты пойдешь искать одежду, чтобы прикрыть свои голые булки, я пойду вон туда к кассе, найду бумагу с ручкой и напишу записку, где кратко изложу обстоятельства нашего визита и пообещаю занести деньги за одежду, как только появится возможность.