Бессмертник

– Он, видимо, уже давно в этом теле, всё человеческое выжег и пытается теперь удержать облик, – заметил Брют.

– Выясните, при каких обстоятельствах всякий-разный занял чужое тело. – Скат Иваныч медленно докуривал сигарету. – И вызовите Волчкова и Зябликова, чую, придётся побегать.

– Боюсь, они не успеют, сейчас на другом конце города шушеру гоняют, – сказал Брют, но всё равно потряс ворот рубахи, вызывая из ткани рой пчёл. Те с тихим жужжанием моментально исчезли в воздухе.

– Ого! Что это? – не понял Глеб.

– Рой, – кратко ответил Брют.

Он явно не стремился рассказывать больше.

Глеб с интересом осматривал зама. Никаких рисунков пчёл на одежде не было, татуировки Брют тоже не скрывал. Одну носил открыто – знак Великого дуба. Ещё одна – знак зоркого глаза – была у него за ухом.

– Дырку во мне проглядеть решил? – Взгляд у Брюта был светлый, цепкий.

– Пытаюсь понять, откуда пчёлы полетели.

– Как ты попал в Стражу, если ничего про пчёл не знаешь? – беззлобно подколол стажёра Брют.

Глеб обиделся и снова переключил внимание на анафида. Бес продолжал медленно двигаться вдоль стены, помогая себе длинной рукой. Вторую он прижимал к груди.

– Ощущение, будто его ранили, – задумчиво сказал Глеб, проводя рукой по коротко стриженной макушке.

– Долго ещё будем кино смотреть? – одёрнул их Скат Иваныч.

Брют двинулся вдоль улицы, стараясь держаться параллельно чудовищу. Глеб шёл следом. Скат Иваныч остался стоять на месте, хмуро глядя на анафида. Людей с улицы убрали тем же незримым роем пчёл, чтобы не мешались и не стали случайно жертвой беса.

Всякий-разный обратил наконец внимание на Стражу и остановился. Обернулся, посмотрел назад, поскрёб лапой асфальт, а потом дико заорал и бросился на Глеба. Тот не ожидал такой прыти, споткнулся и полетел прямо в лапы чудовища. Брют тут же оказался рядом, начертив в воздухе охранный знак, который с силой толкнул анафида в сторону Ската Иваныча. Босс был готов. Из-за спины он достал огромный серп, одним отточенным движением махнул лезвием, и Глеб услышал глухой стук на другом конце улицы. Голова всякого-разного катилась далеко от тела, распадаясь на грязные ошмётки.

– С нечистью, нарушившей договор, разговор короткий, – отрезал Скат Иваныч.

Глеб смотрел, как развалилось тело анафида, а лёгкий порыв ветра лишил возможности разглядеть, что раньше тут что-то было.

– А говорил, придётся побегать, – проворчал Брют. – Зря парней только отвлекли.

– Не зря. – Скат Иваныч смотрел в сторону, куда улетела голова чудовища.

Рядом стояла фигура, наклонив голову набок, и смотрела на Стражу.

– Что, ещё один? – простонал Глеб.

– Видимо, тот, что первого ранил, – согласился Брют.

Фигура не стала ждать, пока Стража начнёт действовать, она шустро наклонилась, подхватила с земли прах головы и метнула его в Ската Иваныча и его подчинённых.

– Ложись! – рявкнул Скат Иваныч. – Глаза закрыть!

Глеб опять замешкался и почувствовал, как чёрный туман заволакивает улицу и начинает разъедать глаза.

– Дурень, что тебе сказано! – Скат Иваныч пнул стажёра по ногам, и тот грохнулся на спину.

– Это что за колдовство? – просипел Глеб, жмуря глаза, которые неистово жгло.

– Развеется, будешь выяснять, – ответил босс.

– Два нападения рядом, ещё и в центре, – проговорил Брют где-то рядом.

– Расслабились, – бросил Скат Иваныч.

Брют хотел возразить, но передумал. Толку в этом не было никакого. Пустая перепалка на загаженной улице.

Чёрный туман держался недолго. Не стал дожидаться, когда появятся Волчков и Зябликов, поднялся вверх и растворился среди домов.

– Бардак, бардак, – ворчал Скат Иваныч, поднимаясь и отряхивая одежду от пыли.

– Босс, людей пускаем? – спросил Брют.

Скат Иваныч кивнул.

Пустая улица тут же стала многолюдной.

Три стражника смотрели, как заполняются кафе и лавочки в самом центре города. Никто и не заметил, что буквально пять минут назад ходу на эту улицу не было.

– Знаете, – подал голос Глеб, – а в целом-то всё неплохо.

– В плане? – уточнил Брют.

– Теперь у нас есть первый подозреваемый.

Поезда и вокзалы всегда вызывали ощущение грядущего приключения. И неважно, едешь ты в соседний город или просто на дачу. Суета, объявления, которые озвучивают настолько невнятно, что о смысле остаётся только догадываться, – всё это дарило чувство, что грядут изменения в привычной рутине. С этого всегда начиналось путешествие Норы к родным.

Толкотня на станции пригородных электричек напоминала рынок выходного дня – тут тоже что-то продавали, народ носил огромные рюкзаки со странным содержимым, дети носились по чужим ногам, а усталые мамочки делали вид, что их это не касается.

Сами поезда выглядели так, будто застряли в прошлом веке: ржавые, разрисованные всеми красками мира, прокуренные в тамбурах. Почему-то именно на этом направлении составы не стремились заменить на более новые. Этим фактом всегда возмущалась бабушка Норы:

– Когда уже вспомнят про наше направление? Везде уже сто раз обновили поезда, а тут ржавые телеги спорят меж собой, какая более ржавая.

Нора села в электричку и сразу отзвонилась маме, чтобы та не забыла открыть калитку. Заглянула в общий чат, Таиса опять накидала кучу фотографий с Плотвичкиным. Эти же фотографии она потом закинет в блог, рассуёт по всем альбомам и у каждого будет спрашивать, видел ли он их. Не увидеть шансов ноль.

Быстрый смайлик, чтобы показать, что Нора всё прочитала, наушники в уши, и ближайший час смотреть, как пролетают за окном чужие дачи, редкие леса и лысые поля – неотъемлемая часть любой поездки.

Рядом сел опрятный молодой человек. Нора скосила глаза, чтобы оценить, насколько приятно с ним сидеть. Оказалось, вполне. Аккуратный, он пах какой-то луговой травой и немного землёй. Даже ботинки были светлыми и чистыми. Нора засмотрелась на незнакомца, тот закинул ногу на ногу. На мгновение девушке показалось, что нога легла два раза. Будто задублировалась дорожка на видео. Нора поморгала, отвернулась к окну. Минуту погодя снова посмотрела на парня, тот скрестил на груди руки. И опять движение получилось какое-то задвоенное. Нора нахмурилась. В этот момент молодой человек посмотрел на неё и удивлённо поднял брови. Нора сразу отвернулась.

Вышел он через две станции, всю дорогу сидел спокойно и наблюдал за пассажирами, периодически поглядывая на Нору. На станции он обернулся, и Нора готова была поклясться, что на неё смотрели двое. Этот странный молодой человек и какое-то чудовище внутри него.

– Надо больше спать, – тихо прошептала себе девушка и переключила трек.

До дачи она доехала без приключений, на станции купила фруктов и фермерский творог и пошла вглубь садового товарищества. Странный парень не шёл из головы, он цеплялся второй парой рук, вытаскивал из памяти случайного пассажира метро. И почему-то это всё накладывалось на кошмар. Авария из сна тоже не отпускала её. Было ощущение, что всё происходило на самом деле.

Дорога до участка шла через озеро. Нора всегда подходила к воде и купала в ней руку, здороваясь с огромным водоёмом. Сегодня озеро было спокойным, солнце играло на воде, словно раскидывало по поверхности мелкий бисер. В детстве Нора очень любила это сравнение и как-то сказала бабушке:

– Когда я вырасту, то сделаю из этого бисера браслет.

Бабушка посмеялась.

От мыслей отвлёк телефон, мама её потеряла. Не задерживаясь, Нора поспешила на участок к своим. Огород и небольшой сад всегда действовали на нее умиротворяюще. За калиткой оставались переживания, страхи и постоянные подначки Таисы. За годы дружбы та ни разу не побывала на даче, и только сейчас Нора поняла, что рада этому. Пусть в этом мире будет хотя бы одно место, защищённое от бесконечной критики подруги.

– Ты к нам надолго? – спросила бабушка, пока Нора разбирала покупки.

– На праздники, как раз экзаменов нет.