Страница 8 из 12
– Голова кружится, – прошептала она, усаживаясь в его машину. – Хорошо приложил меня, сволочь!
– Так… Значит, это все же был мужик? Ты это поняла или рассмотрела?
– Мужик. Рассмотрела. – Аня прикрыла глаза, облизнула пересохшие губы. – Нет воды?
Вода в его машине была всегда. Раньше нет, теперь да. Заслуга Аллы. А еще у него в машине теперь имелась постоянно обновляющаяся аптечка. И аппарат для измерения давления. И огнетушитель с неистекшим сроком использования. Тоже Алла за этим следила. И он, как ни странно, был ей за это благодарен. Нет, он умом понимал, что все это иметь необходимо, но никогда не успевал поменять, дополнить, проследить. Руки не доходили.
Анна выпила воды – половину маленькой бутылки, подышала тяжело и часто. Поморщилась. Потом, не открывая глаз, произнесла:
– Это совершенно точно был мужик, Гена. Не очень высокий.
– Как ты это определила со спины?
– Я видела его колени. Они были ниже моих, – пояснила она, поморщившись.
– А если у него короткие ноги, а? А туловище…
– Не мели вздор. Его дыхание пришлось мне не на шею, а ниже. И угол нанесения удара. Он точно ниже меня…
– Получается: нападавшим был мужчина, рост примерно метр семьдесят пять. Размер обуви? Примерный.
– Стопа небольшая. Аккуратные летние туфли, вычищенные до блеска. Черные. Обычные. Самые обычные. Брючины до шнурков. Не укорочены. И запах…
– Что? От него воняло?
Он наблюдал, как она пьет, роняя капли на подбородок. И не вытирает их потом. Этим всегда раньше занимался он. Аккуратно, едва касаясь указательным пальцем, смахивал капли воды с ее подбородка.
– Нет. Как раз нет. От него хорошо пахло. Очень дорогой запах.
От художника, с которым у Анны, кажется, завязался роман, тоже восхитительно пахло. Гена даже поинтересовался, что за парфюм у него. Но Валерий Павлович предпочел отмолчаться.
Конечно, это не он напал на Анну. Он выше Анны. И размер обуви у него не кукольный. Но…
Но ему сейчас так хотелось бы замарать художника подозрениями. Жаль, что не выходило.
– Эстет… Напавший на меня человек аккуратный… Поехали, – скомандовала она, плотно закрывая глаза.
И только он хотел поинтересоваться, куда ее везти, как она сказала:
– Домой…
Подняться она ему не позволила. Пробубнила что-то про взрослую девочку и добавила про охранника, который у нее уже есть.
Стало ясно, что имеется в виду художник.
– Ты ему так доверяешь? – поинтересовался он перед тем, как уйти от подъезда, в который еще полгода назад они входили всегда вместе.
– Я никому не доверяю в принципе. Но ему доверяю чуть больше, чем тебе.
Анна холодно улыбнулась и скрылась за тяжелой железной дверью подъезда. А он поехал домой, где его ждала Алла.
Ждала, уже трижды разогревала ужин и несколько раз успела позвонить, спросить, что случилось. Он отмахнулся от нее дежурным: «Все потом». И теперь по пути домой размышлял: какую часть правды ему рассказать Аллочке? Врать не хотелось. Она была славным человечком и не заслужила такого к себе отношения. Но и признаться в том, что бросил все и помчался на происшествие, случившееся с бывшей женой, Гена тоже не мог. Алла не подавала вида и обходилась без претензий, но он-то видел, что ее коробит от одного упоминания имени его бывшей жены.
Смешная, подумал он с нежностью. Никак не может понять, что с Аней все в прошлом.
Он поворочал ключом в замке, понял, что дверь не заперта, распахнул ее. И Аллочка тут же кинулась ему на шею, шепча какие-то нежности и целуя много и часто.
– Малыш, мне надо разуться, – осторожно отодвинулся он от нее. – Я весь в пыли, прости.
– Ох… – жалко улыбнулась она, рассматривая его штаны. – Новые брюки…
В пыль он упал коленями, когда пытался поднять с земли Аню. И вот уж о чем он в тот момент вообще не думал, так это о том, что на нем новые брюки. И что Алла может расстроиться. Он видел съежившееся тело на асфальте, голову в крови и, кажется, дышать в тот момент перестал, боясь, что не нащупает на ее шее пульса.
– Ты был на происшествии? – спросила Алла, стоя за его спиной в ванной, где он в третий раз намыливал руки.
– Да.
– Что-то серьезное?
Он повернулся, она подала полотенце. Милая. Услужливая. Уступчивая. И в глазах застыла тревога. За него, между прочим.
– Что у нас на ужин? – спросил Гена, возвращая ей полотенце и целуя в щеку. – Вкусно пахнет.
– Как ты и просил, ничего жирного и острого, – оживилась Аллочка сразу, увлекая его в кухню. – Овощная запеканка с мясом индейки. Думаю, тебе понравится.
Ему понравилось. И желудок не зажгло после ужина. И настроение было приподнятым. До тех самых пор, пока Аллочка снова не спросила:
– Так что сегодня стряслось, милый? Ради чего ты пожертвовал новыми брюками? Или ради кого?
Вот говорили ему старшие товарищи, что любящие женщины как сканер. От них ничего невозможно скрыть. Они роются в самых тайных глубинах сознания, извлекают на божий свет все темные мысли. Не верил! Пока с Анькой жил, не верил. Потому что она мало внимания ему уделяла. Ей просто было некогда. И ей, и ему. И на то, чтобы сканировать мозги друг друга, у них не оставалось времени. Иногда так уставали, что только до ванной и сразу в койку. И по будильнику подъем.
А Алла…
Другая она. Чуткая, любящая, внимательная.
– Сегодня было совершено нападение на Анну, – нехотя проговорил Гена.
Они только улеглись, если что. И у него на нее были планы. И тут эти вопросы. Зачем все было портить?
– На Анну? На твою Анну?
Она даже отпрыгнула от него на другой край кровати, так ее это поразило.
– На мою бывшую Анну, – криво улыбнулся он, пытаясь дотянуться до руки Аллочки.
– Как?! Как это случилось?!
Ему кажется или она страшно перепугана? С чего вдруг?
– Мы уже поехали со службы по домам. Она шла к подъезду, когда кто-то подкрался сзади и нанес ей сильный удар по голове.
Оказывается, озвучивать это оказалось сложнее, чем видеть. Проговаривая, он неожиданно осознал всю серьезность ситуации. А что, если бы Анька не почувствовала движения за спиной? Что, если бы удар пришелся туда, куда был направлен? Ее, что же, уже не было бы сейчас в живых?!
– Она… Она жива, Гена? – голубые глаза Аллы потемнели. – С ней все в порядке?
– Да. Она жива. – Гена резко сел на кровати, поманил свою девушку рукой. – Анька в последний момент почувствовала, что что-то не то, сгруппировалась, удар пришелся вскользь. Но все равно ей вызвали скорую. Медики вызвали нас. Это не шутка: нападение на полицейского.
– И ты ездил с ней в больницу? – уточнила Алла, понемногу успокаиваясь.
– Да.
Он немного напрягся, ожидая упреков и даже слез. Но его милая девушка выдохнула с облегчением:
– Гена, какой же ты молодец! Обожаю тебя.
Она поползла на коленях к нему по кровати, обняла за шею, прошептала, что он самый лучший из мужчин, что ей с ним так повезло, так повезло…
– С ней все в порядке? – неожиданно переполошилась она снова.
– Да. Кажется, да. Легкое сотрясение. Но это лечится. – Его руки полезли к ней под пижамную майку. – Может, хватит уже о работе, малыш? Я от нее устал.
– Нет, не хватит, – шутливо шлепнула она его по рукам, падая рядом с ним на подушку. – Кто на нее напал? Она видела?
Гене пришлось слово в слово передать рассказ Анны. И пришлось следом удивляться, когда у Аллы вырвалось:
– Мужчина? Странно.
– В смысле – странно?
– Нет, нет, это я так. Просто мужчина мог и убить…
Через полчаса он уже спал мертвым сном. Без нервных подергиваний, тяжелых сновидений, ощущения, что вот-вот проснется. Уснул, как умер, – внезапно. И внезапно же проснулся. Потянулся к Аллочке, не нашел. Взял с тумбочки мобильник, посветил. Не было ее рядом. А время половина третьего ночи. Он хотел позвать ее, но счел, что орать на всю квартиру в половине третьего как-то не очень. Алла очень щепетильно относилась к общению с соседями. И ему рекомендовала.