Страница 49 из 93
Когда обитель возникла, то преподобный Зосима послал в Великий Новгород одного из братии за антиминсом и получил его. Отсюда завязались первые сношения монастыря с древним Новгородом, и усердие богатых новгородцев не замедляло жертвовать монастырю, участки земли с рыбными ловлями. При третьем настоятеле, Ионе, была исходатайствована от правителей Великого Новгорода, «ото всех пяти концов его», грамота на вечное владение островами Соловецкими; бесценный документ этот, писанный полууставом и снабженный восемью вислыми свинцовыми печатями, хранится в монастырской ризнице. На документе нет ни года, ни месяца, ни числа; но он совершенно свеж и нерушим на вид.
Только в 1452 году посвящен был в игумены преподобный Зосима; для этого ездил он сам опять-таки в Новгород; в 1465 году, в тринадцатый год настоятельства, перенес он с берега нетленные мощи преподобного Германа. Новгородская вольница, не раз наносившая ущерб обители, вынудила Зосиму еще раз поехать в Новгород. Все новгородские вельможи были милостивы к нему, кроме одной только Марфы Борецкой. Она велела отогнать его от дома; «затворятся двери дома этого, и пусть будет двор его», — ответил Зосима. Позванный обратно раскаявшейся в своей поспешности Марфой, преподобный был угощен на богатом пиру. Молча сидел он и видит страшное видение: знатные посадники — Борецкий, Селунев, Арзубьев и другие трое сидели без голов. По окончании пира, Марфа вручила Зосиме вкладную крепость на владение участком земли на Карельском берегу. Представшее преподобному видение и предсказание его о запустении двора Марфы Борецкой скоро исполнились: Иоанн III, взяв Новгород, сослал Марфу, а шестерых названных бояр казнил. Дарственная запись на Карельское побережье тоже хранится в монастыре. Зосима скончался в 1478 году. Соляные варницы обители заведены им.
Особенно покровительствовал обители Иоанн Грозный во время игуменства св. Филиппа, впоследствии знаменитого митрополита московского. Василий Иоаннович пожаловал монастырю несудимую грамоту. Михаил Феодорович дал ему право по всем исковым делам обращаться непосредственно в приказ Большего двора и освободил все монастырские подворья по всей Русской Земле от постоя и повинностей. В 1765 году монастырь сделан ставропигиальным и состоит в непосредственном ведении Св. Синода, а не местного епархиального начальства. В 1865 году окончилось единоличное управление настоятеля, и учрежден «собор» из шести человек. В описываемое время настоятельствовал архимандрит Мелетий; счетом это пятьдесят восьмое настоятельство.
Петр I посетил монастырь дважды. В 1694 году, после опасного шторма у Унских Рогов, приехал он 7-го июня и оставался здесь три дня: в 1702 году прибыл он 10-го августа на тринадцати кораблях с царевичем Алексеем и остановился между Анзерским и Муксалмским островами 11-го августа Великий Преобразователь России сам читал здесь Апостол и обедал за братским столом, 12-го ездил по острову на коне, 15-го пел на клиросе и того же числа с флотом отправился к Нюхатской волости, чтобы идти на Повенец.
В 1844 году посетил Соловецкий монастырь великий князь Константин Николаевич, в 1858 году император Александр II, в 1870 году Великий Князь Алексей Александрович, а в 1885 году Великий Князь Владимир Александрович.
Монастырь расположен на большом Беломорском острове, имеющем около ста верст в окружности. Кругом него раскинуто пять малых островов и рассеяно много мелких, безыменных. Остров Муксалма соединен с Беломорским длинной гатью, сложенной из огромных валунов; по ним вьется дорога, словно лента по морю, по синему морю; в двух местах гати перекинуты небольшие деревянные мосты, под которыми резко обозначаются течениями, смотря по временам дня, приливы и отливы моря, расстояние Соловков от Кеми 60 верст, от Сумы — 120, от Онеги — 108, от Архангельска — 306 верст. Острова очень богаты пресной водой; на них насчитывают до 300 озер.
Каналы, пересекающие остров, — дело рук Филипповых, этого великого человека русской истории, вышедшего из Соловков. Они соединяют многие озера и осушают местность. Почти весь остров покрыт лесом, причем характер лесов не одинаков: в северной части, к Муксалме, деревья приземисты, елочки или безвременно сохнут или вымерзают, и заметно преобладает карликовая береза-сланец с её мелкими, жесткими, круглыми листиками и постоянной наклонностью стлаться по земле; в южной части, к Секирной горе, лес рослый, Строевой, а трава пестреет различными цветами. Чтобы убедиться в том, что значит для растений «дыхание Севера», стоит сравнить север и юг сравнительно небольшого Соловецкого острова.
Центральные здания монастыря, представляющиеся внушительной громадой, окружены, как известно, каменной стеной, сложенной в 1584 году монахом Трифоном, «довольно искусным в военном деле». Стене этой минуло уже 300 лет; но она непоколебима своими десяти-аршинными камнями и восемью башнями; длина её — одна верста; в воротах помещены модели тех кораблей, на которых приезжал в монастырь Петр Великий. Кругом вся стена покрыта дощаной крышей; местами приходится подниматься и опускаться; сквозь амбразуры и стрельницы блещет море с зеленеющими островами; в башнях стоять старинные пушки.
В этих стенах, словно в каменном кольце, заключены святыни обители, десять храмов, из которых главным является, конечно, собор Преображения Господня, построенный св. Филиппом в 1558 — 1566 годах. Иконостас его пятиярусный, с древними иконами, нижние ряд которых — в богатых ризах, и над ним длинным поясом тянутся раскрытые створки. Фрески по стенам новые. Кроме храмов, стены монастырские окружают пятнадцать отдельных корпусов: жилых, образовательных и хозяйственных; тут же несколько часовен, и вся эта сплоченная масса оживляется денно и нощно православными молитвами иноков и богомольцев. Вечно шумит и бьется о твердыни монастырские Белое море; но черные иноки в храмах Благовещения, на Голгофе и на Секирной, совершают такое же неусыпное, как шум моря, бесконечное, неустанное чтение псалтири. Черными и белыми являются тут и бесконечные стаи пернатых, тоже чередующихся с точностью удивительною: едва прилетают в марте месяце чайки, — вороны, обитавшие всю зиму, почти все исчезают куда-то бесследно, можно бы сказать непостижимо. И все это повторяется из года в год, без изменения.
Звон монастырских колоколов разносится далеко по морю, постоянно примешиваясь к его неумолкающему прибою; всех колоколов в центральной обители 42, на прочих островах и скитах еще 43. На особой низенькой колокольне, почему-то называемой здесь готической, в центре садика висит колокол в 72 пуда весом, называемый «Благовестник»; он подает свой почтенный голос только в особых случаях; колокол этот пожалован обители в 1860 году в Бозе почивающим императором Александром II и отлит из украшений, которые имелись налицо при погребении тела императора Николая I. На нем, кроме изображений, — три очень длинные надписи, повествующие о бомбардировании обители англичанами в 1854 году.
Чрезвычайно богата и отлично устроена просторная ризница монастырская. Здесь имеется много различных грамот: и новгородские — Марфы Борецкой, и почти всех наших царей, начиная от Годунова и Василия Шуйского. Богатейших риз и стихарей не оглядеть; самая дорогая — царя Михаила Феодоровича; подарков Иоанна Грозного очень много; роскошны мечи Скопина-Шуйского и князя Пожарского; замечательна книга «Сад Спасения» (1811 года), в которой описано житие Зосимы и Савватия «зу графным мастерством», и число изображений в ней, пестреющих водяными красками, неисчислимо. Очень богаты многие шитые образа, Евангелия, ладаницы, кубки. Тут же хранятся различные подвижнические вериги, ризы Филиппа и Зосимы и деревянные сосуды, служившие последнему при богослужении.