Спящий бог

Вдруг Эпон наклонился вперед и схватил жезл. Красный камень на вершине палки полыхнул тем же багровым пламенем, что горел в глазах мага и я понял, что все еще далеко не закончилось. Тем временем метаморфозы продолжались. Грудная клетка с сухим треском разошлась тюльпаном ребер и Эпон запустил внутрь себя руку. Там он что-то схватил и рыкнув выдернул из тела. Это было всеи еще бьющееся сердце! С сердцем в одной руке и жезлом в другой, маг встал на ноги и страшно прокричал в сторону гуймуров — Дрэнг жинз пордахен! Шумарг чащезн!!

После этих слов, набалдашник жезла полыхнул и гуймуры как резиновые подскочили на ноги. Повинуясь воле некроманта, твари тут же бросились на меня. Однако я не растерялся. Жизнь в этом мире меня кое чему уже научила. Главный урок, который я извлек — проблемы надо решать по мере их важности. На гуймуров плевать, шкуру они мне не прокусят. С этой мыслью я размахнулся и со всей дури запустил клинок в голову ожившему трупу. Волнообразный кинжал к моему удивлению попал точно в глазницу Эпону и заставил того сделать полшага назад. Эпон издал крик боли и попытался вырвать нож из головы.

Пока маг возился с кинжалом, гуймуры подскочили ко мне и попытались взять реванш. Вожак с разорванной пастью прыгнул вперед, вслед за ним в атаку кинулись две оставшиеся твари.

Пятый по счету барак или шестой? Блин, они все на одно лицо. Кажется шестой. Была не была. Я толкнул дверь и вошел. Внутри было темно, хоть глаз выколи. Под ногами что-то с грохотом упало, покатилось и в углу помещения раздался скрежет кресала. Через пару мгновений в бараке горело два факела, а на меня уставилось сотни глаз. Я решил не тушеваться и прошел к грубо сколоченному столу, стоявшему в центре между рядами нар.

— Мусамото! — громко крикнул я.

— Хай! Алеша-сан — с третьего яруса спрыгнул мой японский гном. Бороду Мусамото завязал на манер здешних обитателей, одет был в стандартный хитон серого цвета — вот, пожалуй и все изменения, которые произошли с Кивами.

— Собери срочно старейшин — по-мелотски произнес я.

— Что случилось? — коротко поинтересовался Мусамото, одевая ботинки.

— Началось восстание — устало пояснил я, вытирая пот со лба. Ну, и ночка выдалась! Сначала гуймуры, потом маг, потом обратно воскресший маг, и опять гуймуры. Думал, что все, конец мне. Вместе доконают. Ан нет! Меч выручил. Волкообразных тварей я развалил на пополам на раз. Было такое ощущение, что клинок сам водит моей рукой. Это при том, что я никогда в жизни не держал в руках что-то острее вилки и столового ножа.

Может во мне проснулись навыки прежнего владельца тела? С Эпоном тоже в итоге разобрался, хотя пришлось повозиться. Задачка стояла еще та! Как убить уже и так мертвого мага, который к тому же принялся долбить меня заклинаниями. Только кинжал и спас. Оно видимо, тоже был магической природы и сильно мешал колдовать. Эпон пару раз пытался его вырвать, но все бесполезно. Клинок будто вмуровали в череп некроманта.

Пара прыжков, кувырок в сторону от серого языка какой-то дряни наколдованной магом и я рядом с ним. Один взмах меча, и волшебное оружие под оглушающий визг сносит Эпону голову с плеч. При этом камень в рукояти просто взорвался серий ярких вспышек, впитывая в себя багровое пламя, выплеснувшееся из глаз некроманта. На всякий пожарный я еще изрубил обезглавленное тело в мелкий фарш. Пусть попробует воскреснуть в этих тонких кусочках салями, которые остались от его рук, ног, таза…

— Алексей, это тридцать четвертый, это шестой, а это сто пятый — представил мне подошедших гномов японец. Ах, да. Я совсем забыл, что гномам запрещено иметь свои имена. Тридцать четвертый был натурально похож на танк времен второй мировой войны — мощный, приземистый, с квадратным телом и приплюснутой головой. Никакой шеи я не заметил. Борода черная, местами с проседью. Глаза смотрели на меня строго и требовательно — мол, что приперся посреди ночи? Шестой наоборот не производил никакого впечатления. Отвисшая губа, ниточка слюны, взгляд идиота. Я оглянулся вокруг и ужаснулся. На меня глядели одни шестые. Во взгляде большинства коротышек не было ничего человеческого. Каламбур однако, но тем не менее. Это были пустые, покорные судьбе лица, с потухшими глазами и равнодушными гримасами. Даже мое ночное вторжение не разбудило их сонного существования. Натуральные рабы.

Я посмотрел на последнего старейшину. Сто пятый оказался тем самым пожилым гномом, что грыз землю во время бичевания. В отличие от своих одноплеменников, этот старейшина очевидно был личностью с большой буквы. Умные глаза, жилистые мозолистые руки мастера — все говорило о том, что этот гном пойдет за тобой на край света ради свободы. Но остальные… Я еще раз оглядел ряды нар и пал духом. Бесполезно. Одно слово. Все бесполезно. Две сотни лет рабства превратили долгоживущих которышек в послушное быдло.

Я судорожно начал думать, что можно сказать им, какие слова смогли бы разбудить в их сердцах тягу к свободе. Семья, дом? Нет у них давно ни того, ни другого. Месть? Сомневаюсь. И тут меня натурально торкнуло. ОГО! Кажатся есть кое-что, что они не смогут оставить без внимания.

— Что ты хочешь от нас, чужой? — сурово спросил гном, которого я про себя обозвал Т34 — Уходи прочь!

— Вы слышали, что твориться в лагере? — облизал губы я.

— Нас это не волнует — под согласное бормотание ответил коротышка.

— А есть вообще что-нибудь, что вас волнует в этой жизни?

— Нет! — как отрезал тридцать четвертый.

— Лжешь! — рявкнул я на коротышку, пытаясь вывести его из себя — Себе лги, другим не смей! Есть в этом мире еще вещь, святая для всех гномов. Эту ценность спрятали ваши деды, завещая хранить ее и беречь. Но их внуки не справились и в мир пришло зло.

Гном побледнел и запинаясь произнес — Про какую вещь ты говоришь?

Прежде чем ответить на его вопрос, я огляделся. В глазах многих рабов зажегся интерес и… надежда?

— Священная Секира. Главная святыня гномов.

— Скажи, кто ты незнакомец?! Откуда знаешь про Горный Топор, Потрясатель Небес?

— Я посланник вашего бога Ура.

Все, главные слова сказаны. Пути обратно нет.

ГЛАВА 6

Бунт

«…В нас сидел страх, тем более стыдный, что теперь боялись мы потерять уже не жизнь даже, а всего лишь достигнутый нами — жалкий! — уровень жизни.

Этот страх сидит в нас и сейчас, видимо, мы не способны избавиться от него, и он готов согнуть, скрючить, сломать нас…»

Святотатство! — первым выкрикнул номер шесть и бросился на меня с кулаками.

Однако! Дурачок оказался вовсе не таким дурачком и среагировал первым. Если бы не Мусамото, который подставил шестому ножку, дело бы дошло до драки. А так гном покатился по полу, в то время, как седой сто пятый успел остановить кровопролитие грозным — ГНОМЫ СТОЯТЬ!.. Если ты парень, посланник нашего Творца, то… должен быть знак. Такой знак, который нельзя не заметить и нельзя не принять. Есть он у тебя?

— Да — просто ответил я — Сегодня ночью Ур разрушил Костиницу.

Раздалось мощный бамц — это сотни тяжелых гномов спрыгнули с нар и ломанулись наружу барака. Я успел лишь посторонится, дабы не быть сбитым с ног этим смерчем и остался ждать внутри. Прошло полчаса, как гомонящая толпа вновь собралась вокруг меня. На лицах коротышек не осталось ни следа былой покорности судьбе. Радость, страх, подозрительность — короче весь спектр эмоций отражался на их мясистых физиономиях. Еще минут пятнадцать гномы галдели так, что тряслись стены, но постепенно стала преобладать точка зрения, что я действительно посланник или Дух гор, как выразился Т34. Но был группа коротышек, которые скептически относились к моему нескромному заявлению. Возглавлял их номер шестой, тот самый кто первый выкрикнул «Святотатство». Его аж прям всего трясло. С одной стороны разрушенная Костиница — символ рабства и смерти, с другой стороны человек.