Вера воды

Мы оставались в дрейфе настороженно. Атакующие строи крепко держали лезвия-культро в ожидании начала чего-то ужасного, но ужасное не случилось. К нам действительно выплыл простой переговорщик.

– Премного извиняюсь за свою задержку. Как только мне сказали о том, что за территорией города находится целый строй экваториальных марр, я сначала счел эти слова за глупую шутку. Но теперь я нахожусь здесь, и даже не могу поверить своим глазам, – обратился переговорщик сразу ко всем нам. Он не выглядел враждебно, и даже больше скажу, он и сам выглядел очень испуганно. – Пожалуйста, можно мне переговорить с вашим духовным предводителем? Лантаном, кажется?

В основном пятиугольнике поднялся небольшой шум, но Лантан не стал выходить из строя на разговор с переговорщиком.

– Вынь из карманов все вещи для начала, – сердито сказал архиерей Лантан.

Переговорщик замешкался, и не стал выполнять его просьбу. Но он практически сразу понял, что мы больше не пророним ни одного слова, пока он не сделает то, что ему сказали.

Тогда он виновато вынул из кармана тот же инструмент, что был в руках у Воллы, консула Язычников в Паксе перед тем, как на нас напала стая рыб-культро. По всей видимости переговорщик хотел воспользоваться этим инструментом, когда архиерей выйдет из защитного строя. Он бросил его в песок, и уставился на нас с ещё большим страхом.

– Тогда, может быть, на переговоры выйдет кто-то другой? – виновато и протяжно сказал он.

Снова прошлась волна обсуждения, что длилась несколько минут. В итоге выйти на переговоры решился я, как доверенное лицо архиерея Лантана. Отныне я буду защищать интересы Пакса.

Я подплыл к нему настороженно, крепко держа свое лезвие-культро. Переговорщик, очевидно, боялся всех нас, а в особенности из-за того, что он лишился своего единственного оружия. Он понимал, что даже часовые не успеют ему помочь, если что-нибудь случится.

– Видите ли, уважаемый… как вас зовут?

– Анарел. На диалекте Пакса это имя означает «постоянство».

– Хорошо, мистер «постоянство»… Видите ли, весь Прокул очень сильно напуган вашим своеобразным… вторжением в нашу зону юрисдикции. Вы собрались объявлять нам войну?

Я ненадолго погрузился в свои воспоминания. Да, истребление Язычников вылечило бы все мои душевные раны. Но война между двумя крупнейшими городами океана закончится плачевно для обеих сторон конфликта.

– Цель нашего пребывания в ваших холодных водах зависит от желания вашего региона сотрудничать с нами. Всё может кончиться хорошо как для нас, так и для вас, если вы согласитесь с нами сотрудничать.

Переговорщик смотрел на меня растерянно. Он был мне по плечи, и был очень хилым.

– Значит, вы пришли с мирными целями?

– Повторюсь. Наша цель пребывания здесь зависит только от вас самих.

– Эта цель… она касается вашей теократической системы правления? Религиозной составляющей вашей… культуры?

– Эта цель непосредственно касается нашей Нэро и вашего консула по имени Волла.

Я ожидал подвоха со всех сторон. Я почему-то думал, что переговорщик окажется не тем, кем является, и при любом удобном случае вонзит мне нож в жабры, но он действительно был просто запуган. В глазах Язычников мы выглядим дикарями. Оно и ясно, наверняка среди народа северных вод ходит много историй о том, как их бедная нация спаслась от тирании Пакса, выскользнула из цепких лап экваториальных марр…

– Подобные вещи обсуждаются уже без моего участия, раз всё… настолько сложно. Я думаю, что завтра вас примет наш религиозный деятель. Кто-нибудь оповестит вас о том, что он может вас принять. А пока можете передать вашим… друзьям… о том, что правительство Прокула разрешает вам обосновать лагерь за пределами города не ближе, чем на тридцать метров к нашим стенам.

– Разве вы больше не хотите вести переговоры с архиереем Лантаном, лидером нашего похода?

Но переговорщик уже не ответил, и в спешке уплыл за стены города. Я бросил мимолетную улыбку. Архиерей Лантан, услышав о том, что нам разрешили разбить лагерь, сразу же начал управлять этим процессом. Все мы после долгого пути очень устали, и поэтому в большой спешке мы начали ставить палатки из ламинарий и всего того, что у нас было с собой. Лантан успел назначить и дежурных, что надзирали за палаточным городком тогда, когда все спят.

Ближе к вечеру я заметил, что часовых на стенах Прокула стало больше раза так в два, и все они наблюдали за нашими действиями. Они явно были насторожены и шокированы нашей выходкой, ведь ещё никогда марры Пакса не устраивали подобных походов.

Я снова помолился за нашу Нэро.

Запись 2. Еретик

На рассвете меня поднял один из дежурных. Архиерей Лантан тоже уже не спал, и пожелал мне удачи, дав пару давно выученных мною напутственных слов.

– Если тебя не вернут через три часа, то мы объявим Язычникам войну. Ты и сам там долго не находись. В этих водах обитает только ложь и раздор.

Я выплыл из своей палатки, скинув с себя оковы сна. Около ворот в Прокул меня ожидал страж Язычников, но он был таким же хилым, как и их переговорщик, так что даже его крепкая броня не вселила в меня ничего, кроме озадаченности тому, что в северных водах все марры выглядят какими-то слабаками. Извините меня за подобные слова.

Он даже не поприветствовал меня, но сопроводил меня вплотную к воротам. Я мог бы переплыть стену, и оказаться в Прокуле более быстрым и менее показушным путем, но Язычники, скорее всего, просто хотят показать свою фальшивую напыщенность и пунктуальность. Ворота открылись со скрежетом, и подводное течение начало вливаться внутрь города.

Я проплыл внутрь, и удивился местной инфраструктуре. Времени обратить внимание на её необычность вчера у меня не было, но зато его было предостаточно теперь.

Массивные здания возвышались высоко над моей головой, и, откровенно говоря, я даже немного завидую, что мы такие здания не строим. В Паксе фундамент домов, храмов и прочих сооружений представляет из себя хилую конструкцию из определенного вида твердых водорослей, которые мы используем для строительства, а также небольшого слоя подводных камней, что плотно прилегают к водорослям. Такие дома недолговечны и хрупки, ведь их ломает любое сильное подводное течение, но, по крайней мере, они не ресурсозатратны в производстве. А дома в Прокуле, очевидно, очень крепки. Что уж говорить, такие дома ни одно подводное течение не снесет.

Мой спутник повел меня внутрь серого собора, украшенного голубыми стеклами, сквозь которые пробивался свет. Он остановился у входа, и сказал мне подойти к Еретику. Это звание местного «духовного деятеля». На тот момент я даже и представить не мог, что у Язычников есть своя религия.

– А… Да, экваториальная марра. Какой ты высокий и сильный, сын мой. В рядах Язычников ты бы принес больше пользы… – обратился ко мне Еретик, не скрывая своей заинтересованности ко мне.

– Я лучше скормлю себя лактенсам, нежели подамся в ряды Язычников. Я думал, что между нами должен состояться какой-то разговор. Однако, по всей видимости, вы просто пытаетесь меня завербовать в свой культ.

– Нет, что ты. Не существует ничего между нами. Существует только то неосязаемое нечто, что находится между Паксом и Прокулом. Ты представляешь интересы своего города, а я представляю интересы своего города. Личностные составляющие этой беседы исключены.

Еретик был слеп. Это я понял после того, как он многозначительно обратил на меня свой взор, будто пытался рассмотреть меня своими потухшими, белыми глазами. Затем он подплыл к престолу, и прикоснулся к лежащему на нем синему камню. Камень начал светиться, и я снова ощутил колющее ощущение внутри своего тела. Я подумал, что таким образом Еретик призывает стаю рыб-культро, но всё оказалось гораздо неожиданнее.

В соборе в разы посветлело. Прикрепленные к потолку устройства, что Язычники именуют электронными лампами (как я узнал после), включились и принялись озарять всё вокруг своим искусственным светом.