Разбей

– Мне не нужны деньги, мой дорогой мальчик. Они не приносят мне никакого счастья. Я довольна тем, что у меня уже есть. Я лишь хочу поскорее к нему отправиться. – Она поднимает взор на небо и смотрит туда с невероятной любовью. – Он меня уже заждался.

Парень молчит. Я не могу видеть его эмоции, так как он стоит ко мне спиной, но я могу слышать, как его дыхание перехватывает.

В воздухе повисает такое тягостное напряжённое ощущение, такое мрачное, что мне едва удаётся дышать. Но догадки насчёт происходящего не заставляют себя долго ждать: скорее всего, миссис Майер говорит о своём умершем муже. Или о брате… Или о ком-то другом. О ком-то очень близком и важном.

Внутри меня что-то содрогается от столь грустных мыслей.

– До свидания, миссис Майер, – наконец говорит Гай спокойным голосом. – Спасибо за всё.

Ему будто всё становится понятно.

В этом предложении чувствуется нотка скорби и… прощания?

Я стою как дура, неспособная разобраться в происходящем, но чувствую, что напряжение развивается.

– Наверное, уже прощай. – Она переводит взгляд на меня и добавляет: – Береги его, Каталина. Он очень хороший человек, и у него прекрасное доброе сердце.

Я не могу найти слов, которые были бы уместны в этой ситуации, поэтому просто молча смотрю на то, как миссис Майер снова подходит к двери.

Мы с Гаем идём обратно, пока женщина машет нам рукой. Идём до тех пор, пока домик с его жительницей не скрываются за деревьями.

Всего спустя полчаса мы просто гуляем по жёлтому, оранжевому и красному лесу, наступая на сухие ветки. В голову почти не возвращаются сцены из последней странной встречи. По крайней мере, в мою голову точно.

Тишина леса такая спокойная и умиротворяющая.

Я слышу лишь звук собственного сердцебиения и шелест опавших с деревьев листьев под ногами. Вечернее небо темнеет ещё больше от надвигающейся грозы: облака прикрывают луну, и всё вокруг погружается в ещё бо́льший мрак.

Я откусываю небольшой кусочек от пирожного, стараясь насладиться этим вкусом как можно дольше. Оно действительно потрясающее. Нигде прежде я не пробовала ничего подобного, хоть за всю жизнь успела съесть не мало самых различных сладостей, которыми меня угощал папа.

Я поворачиваюсь к Гаю, который идёт рядом со мной, полностью погружённый в свои мысли. Не хочется его тревожить, но мне придётся, потому что эта идиллия кажется мне слишком безмятежной и в какой-то степени напряжённой.

– Так тебя зовут Гай, – нарушаю я тишину.

Парень словно резко выныривает из потока мыслей и только сейчас вдруг вспоминает о моём существовании. Отвечает:

– Да. Секретом продержать это не удалось.

– А зачем из имени делать великий секрет?

Он не отвечает, будто и впрямь это было его целью.

– А фамилию я тоже из уст других людей узнаю? – спрашиваю я.

В ответ получаю пожимание плечами.

Кажется, этот парень не слишком разговорчив. В прочем, как и я в обычное время. Однако с ним у меня вдруг мозги набекрень пошли.

– А что это была за милая женщина? Это же не бабушка твоя была?

– Нет, не бабушка, – качает головой он, – но она очень близкий друг нашей семьи.

– Правда? Расскажешь подробнее? Как так получилось?

– Миссис Майер жила здесь со своим мужем. Однажды мама прогуливалась по этим местам. Хотела побыть наедине с собой, подумать, отдохнуть от суеты города, потому что часто мама говорила, что тишины ей вполне хватает для счастья… – Гай молчит несколько секунд перед тем, как продолжить: – Она была беременна. И когда она проходила именно по этой дороге, на неё напали. Пара уродов хотели ограбить её, всячески угрожали. Но ей очень повезло: рядом жила семья. Муж миссис Майер как раз выходил в лес, чтобы наломать дров для печи, и он заметил маму, пытающуюся бежать от кого-то. Её схватили за волосы, пытались заткнуть. Мистер Майер выстрелил в воздух, напугав ублюдков, и те тут же скрылись. Он спас мою маму. И меня вместе с ней. После этого он пригласил её в дом, и миссис Майер хорошо о ней позаботилась и помогла вернуть обратно домой. С тех самых пор моя семья очень благодарна им. Мы часто посылали им деньги в виде помощи, но после того, как мистера Майера не стало… Она просто отказывается брать какие-либо деньги. В прочем, ты только что сама всё видела.

Его рассказ предстаёт передо мной удивительными картинками. Кадрами из голливудской мелодрамы, которая вполне могла удостоиться чести получить множество наград.

– Так… трогательно. – Я расплываюсь в широкой улыбке. – Вы с мамой, наверное, частенько вспоминаете эту историю?

В миг глаза Гая чернеют, как будто в банку со светло-зелёной краской вдруг окунули кисть с чернилами, лицо быстро меняется. Теперь я вижу горечь, печаль и тоску.

– Вспоминали. Она умерла несколько лет назад.

Его голос пронзает острая боль. Слышу в нём столько отчаяния, что сердце сжимается в тугой комочек.

– Прости, – шепчу я, испытывая при этом столько вины, словно я действительно сделала что-то поистине ужасное.

Вновь тишина.

Запах леса смешивается с моим сочувствием, а небо, словно растроганное историей Гая, издаёт звонкий гром и собирается заплакать.

– Ты можешь промокнуть. – Гай снимает свою кожаную куртку и кидает мне на плечи. – Простуда – не самое приятное, что можно отхватить в учебный год.

Его забота заставляет меня улыбнуться, и я благодарно киваю головой.

Гай смотрит на часы на своей руке, хмурится, потом выдаёт:

– Уже поздно. Нам нужно успеть вернуться вовремя, чтобы твои родители не имели к тебе никаких претензий.

Я смотрю на время, отображаемое на дисплее телефона. Ужасаюсь. Чувствую, как заполняюсь энергией.

– Да! Мне срочно нужно домой!

– Тогда идём?

Он протягивает мне руку так, будто сама я пойти не смогу. А я совсем и не против положить в неё свою ладонь. От таких сцен мама была бы в восторге: вот, из меня получается почти самая настоящая принцесса.

* * *

Привычного яркого света нет ни в одном окне. Спальня родителей погружена в мрак.

Возможно, все уже спят.

Я проверяю свой телефон на наличие пропущенных звонков или сообщений, но всё пусто. Вызывает совсем не облегчение, а даже как раз совсем наоборот – ужасаюсь пуще прежнего.

Молчание мамы никогда ничем хорошим не кончается.

– Спасибо за… За отличное времяпровождение. – Я искренне улыбаюсь, вспоминая каждую деталь сегодняшней ночи. – Мне давно не было так… свободно.

Парень сидит на своём байке, смотрит на меня изумрудными глазами и кивает в ответ, выдавая новую цитату:

– Друзья дают возможность ощутить свободу, в которой мы так часто нуждаемся, верно ведь, Каталина?

Улыбаюсь и медленно разворачиваюсь.

Я отдаляюсь от него, всё ближе приближаюсь к воротам дома, за которыми меня уже поджидают виднеющиеся охранники.

Решаю выдать:

– Тогда до следующей встречи, друг?

Я вижу лёгкую, едва заметную усмешку на его лице. А потом такое же спокойное в ответ:

– До следующей встречи, подруга.

Глава 8

Дома так тихо, что я слышу лишь тиканье настенных часов, висящих в прихожей сколько я себя помню.

Охранник пропустил меня без вопросов: я видела его усталый вид и предположила, что он не горел желанием выяснять со мной все детали моего ночного путешествия. Не могу быть не рада этому. Излишние разговоры выбивают из меня все силы.

Когда же я ступила за порог дома, меня встретила могильная тишина и безмятежность. Тёмный коридор, который вёл в гостиную, кончается приоткрытой дверью, откуда исходит единственный в доме включённый свет. Я напрягаюсь практически сразу же и медленно, словно вор, пробравшийся в дорогой особняк, куда неожиданно вернулись хозяева, шагаю к ступенькам наверх, желая бесшумно добраться до своей комнаты.

– Каталина, это ты?