Страница 15 из 16
— А если и так? Вы недовольны действиями кавалерии и в то же время держите гвардейский корпус на прикрытии железнодорожной магистрали вместо пехоты. Уверен, вам не помешают некоторые дельные советы.
Генерал на секунду опешил от моих слов. Вряд ли Дмитрий раньше позволял себе нечто подобное. Нет ничего хуже не владеть информацией.
— Мне приказы Жилинский отдает. Ему Верховный Главнокомандующий великий князь Николай Николаевич Романов, а не великий князь Дмитрий Павлович Романов, находящийся в чине корнета!
— Жилинский тыловая крыса, который не видит текущей обстановки, и в случае провала первым будет топить именно вас, Павел Карлович. Обычный чиновник при дворе императора. Подкрепления вам не видать, а тылы все дальше, да и враг свою землю знает лучше вас. Стратегию войны предоставляют из Ставки, но тактически вы сами решаете, как добиться той или иной цели.
Я знаю, что он не может напрямую нарушить приказ, но, когда еще выйдет позлить командующего армией. А нет, был случай в моей жизни…
— Приказ один, и я его выполню. Скоро мы двинемся на Кенигсберг для окружения восьмой армии.
— Что отдалит первую армию все дальше и дальше от второй армии Самсонова. Как вы думаете, противник воспользуется таким большим разрывом, и что намного важнее, растянутой логистикой? Мобилизационный план выполнен не полностью, логистика хромает, а приказы все сумасброднее. О каком наступлении на Кенингсберг может быть речь?
— Командующий фронтом видит всю ситуацию. И не вам, Дмитрий Павлович, критиковать опытных генералов. Безусловно, вы повели себя героически, и ваши действия не останутся без должной награды, но…
— Опытные военные выстраивают сначала оборону, после чего двигаются вперед. Попутно активно уничтожая логистику противника. Развитые железные дороги Германской империи позволят в короткий срок перекинуть целую армию. Самсонов обречен, если вы не поддержите его.
Наконец-то задумался над моими словами. Надо ковать железо, пока горячо. У Самсонова двести пятьдесят тысяч личного состава, и по сравнению с ним Ренненкампф, может, не столь храбр, но гений тактики и стратегии. То, что сделал командующий второй армии, даже не сделает обычный студент, играющий в стратегии. Поэтому и застрелился, когда понял, что потерял столько солдат. Или он тоже полностью полагался на Жилинского?
— Чем дальше первая и вторая армия будут друг от друга, тем проще противнику уничтожить вас по одиночке. Если я возьму ответственность на себя, вы согласитесь помочь генералу Самсонову?
Генерал отвернулся. Верность династии у него в крови, как и у многих обрусевших немцев, но приказ и собственный опыт видят перед собой всего лишь юношу.
— Не вижу причин согласиться с вами, Дмитрий Павлович, — гордо ответил генерал, подняв подбородок.
— Не делайте поспешных решений, Павел Карлович. Подумайте, соберите свой штаб. И начните, в конце концов, шифровать сообщения. По рассказам пленного, им полностью известно о всех поступающих приказах и донесениях.
— Вы…
Дальше слушать было нечего. Типичный твердолобый генерал. Неплохой офицер, но не полководец. Да и рыцарские правила войны не доведут его до добра. Заметил, что отношение офицеров и некоторых солдат к немцам было не просто уважительным. Некоторые русские дворяне относились к немцам как к более продвинутой нации, и особенно это применимо к штабным офицерам.
Военный культ, крепкий унтер-офицерский состав, мощная промышленность. Одна подготовка резервистов чего только стоит. Сражение под Каушеном показало, что немецкий ландвер далеко не пушечное мясо. В отличие от Российской империи, у офицеров поощрялась инициатива и свобода действий, но все это меркло перед одним фактором.
Морально-идеологически немцы давно были готовы к войне с Россией. Руководство Второго Рейха уделяло много внимания подготовке собственного населения. В России люди не понимали целей войны, хотя избежать ее не было никакой возможности. Немцы, наоборот, хотели войны! Курьез, о котором как-то читал, что немцы по ошибке вручили обе ноты об объявлении войны на случай мобилизации и за «оскорбительные действия».
В общем, непонятно, что делать и как быть. В тяжелых думах я не заметил, как на выходе из штаба армии на меня налетела молодая девушка и прижалась к груди. Неожиданно я почувствовал к ней тепло и нежность, на лицо самопроизвольно наползла улыбка. Вот это поворот. Срочно необходима информация.
— Дмитрий, почему ты не писал мне? Я так испугалась за тебя, — подняла на меня глаза темноволосая девушка.
Спасение, как всегда, пришло очень вовремя. Старшая сестра Мария Павловна Романова. Проделки сознания и чужого вмешательства делали жизнь в чужом теле намного сложнее. Почему сразу нельзя было напомнить о том, что у меня есть сестра?
— Я… очень рад тебя видеть, но что ты здесь делаешь?
— Это не так важно. Важно, что мой брат стал настоящим героем, как и мечтал. Рассказывай, мне надо знать все! — притопнула ногой великая княжна Мария Павловна.
Встреча с сестрой, которая знает Дмитрия с самого детства, испытание похлеще атаки чужой кавалерии.