Параллельные

— Это вас мой муж послал?

— Нет, что вы, что вы, — излишне поспешно замотала она головой, чем навела меня на мысль, что без Нечаева здесь всё же не обошлось.

«Ну что ж, вот выпишусь, и устрою ему такой позитив!» — злобно пообещала самой себе.

Следующие полчаса психологиня вещала о том, что не стоит циклиться на жизненных бедах. К этому времени я уже могла садиться и вставать, хотя собственным ногам не доверяла, словно боясь того, что они подведут меня в любой момент. Но к концу позитивистской речи я уже была готова наплевать на свои страхи, встать и побежать, лишь бы подальше от этого оплота принятия, осознанности и смирения.

— А не пойти ли вам… на хрен, — в какой-то момент выдала я, вконец утратив самообладание. На самом деле, на саму деваху мне было абсолютно параллельно, но тот факт, что через неё Илья пытался как-то сгладить свои грешки, бесил неимоверно.

— Вы слишком агрессивно настроены, — вздохнула моя спасительница. — Это вам мешает…

— Сейчас мне мешаете вы, — закатила я глаза, поражаясь неспособности людей понять очевидное.

— Это в вас сейчас сопротивление говорит. Такое бывает, когда старые сценарии поведения…

Костя зашёл в палату ровно в тот момент, когда я, всё же решившись сползти с кровати, доковыляла до окна, где на подоконнике стояла простенькая, но вполне весомая ваза.

— Как ваши… — начал Козырев, но оторопело заткнулся, став свидетелем живописной картины: я таки осилила подъём вазы и швырнула её в сторону психологини. Та противным голосом взвизгнула и подлетела к застывшему истуканом Косте в попытке спрятаться за его спину.

— Да что вы себе позволяете?! — верещала она. — Вы точно сумасшедшая! Психованная! Я буду жаловаться!

— Скажите мне то, чего я не знаю, — устало ухмыльнулась я и побрела обратно к кровати. На душе было на удивление тепло, как если бы чужое мнение меня больше не трогало.

Правда, формулировка «вы точно сумасшедшая», наводила на мысль, что, возможно, девушка успела до этого пообщаться с Кариной. Впрочем, мне было пофиг. Своим терапевтом я её не воспринимала, исповедоваться не собиралась, следовать советам — тем более.

— Дура! — пискнула девица.

— А вы постарайтесь мыслить позитивно, — проворковала я ей, — если не получается, то это всё ваше сопротивление, — добавила с приторной улыбкой, больше напоминавшей оскал. После чего потребовала: — Костя, убери её куда-нибудь, пока я ей шею не свернула.

Спорить Козырев не стал.

Когда он вернулся, я уже снова устроилась на постели и развлекала себя тем, что подкидывала в воздух пульт от телевизора, будто заправский жонглёр. Ключевое слово — «будто».

— Зачем ты так? — покачал головой друг.

— С пультом?

— С психологом. Она же помочь хотела…

Хмыкнула.

— Самоутвердиться она хотела. А на меня ей было глубоко… фиолетово. Гонорар свой отрабатывала. Кстати, можешь передать Нечаеву, что это было его самое хреновое вложение денег.

— А при чём тут он? — попытался защитить дружка Козырев, за что получил мой полный сарказма взгляд. — Ладно. Проехали. Ты как?

— Отлично, — соврала. — Строю план мести. Как ты думаешь, что лучше стребовать себе — виллу на Фиджи или квартиру на Майорке?

— Ты сейчас серьёзно? — не на шутку напрягся Костя, должно быть не веря в мою корыстность.

— Более чем. Хотя нет, — щёлкнула пальцами, — ты прав. Есть же более извращенный вариант. А что, если продать свою долю бизнеса его конкурентам?

— Нина!

— Нет, ну положено же мне что-то там при разводе. Судя по интернету — половина.

— Ты ёрничаешь.

— Нет, Костя, я пытаюсь жить дальше.

Мой собеседник устало покачал головой и сел рядом.

— Слушай, — с гипертрофированным энтузиазмом обратилась я к нему, — а ты, как его безопасник, должен же быть в курсе всех его делишек?! Открой мне какую-нибудь Илюхину схемку. Вот такусенькую, — изобразила пальцами известный жест «на донышке», — я его вот за это засужу.

— Нина, — в который раз повторил Костя, — ну ты же не такая.

— Забавно, — тут же сдулась я, сворачивая весь свой цирк, — оказывается, все вокруг знают, какая я, все… кроме меня. А я вот не знаю.

— Ты замечательная, — попробовал он сгладить мои остроты.

— Ага, — окончательно приуныв, не стала спорить. — Проехали. Лучше расскажи, как ты? Как Ева? Как дети? А то ты торчишь у меня тут целыми днями, надеюсь, не в ущерб семейной жизни…

На самом деле я несла всё, что приходило мне в голову, отдаваясь потоку сознания, в надежде отвести фокус чужого внимания от своей израненной души. Но получилось на удивление метко.

— Мы разводимся, — огорошил меня Козырев, при этом пристально глядя на меня, словно оценивая реакцию.

— Как?! — ужаснулась я, закрыв рот ладонью.

— Вот так вот, — развёл руками приятель. — У нас в последнее время с Евой всё непросто было…

— Это из-за меня, да?! — выпалила я, на что Костя тут же пошёл пятнами, но я особо не придала этому значения, продолжив: — Из-за того, что ты всё время нянчился со мной и решал наши с Нечаевым дела?

— Нет, — хрипло отозвался он. — У нас давно это было… Знаешь, мне кажется, что наш брак в принципе был ошибкой… Мы тогда сильно поспешили.

Нахмурилась.

— Но ты же говорил, что она особенная.

— Особенная, но… видимо, не для меня. Мы только мучили друг друга.

Я задумалась, с головой уйдя в свои мысли, Косте даже пришлось коснуться моего локтя.

— Эй, ты со мной?

— А, что? Да. Слушай, а давай напьёмся? Отпразднуем крах моей веры в институт брака.

— Тебе же нельзя.

— Ну мы по чуть-чуть… — и вновь жест «на донышке».

— Нина, — с упрёком протянул он.

— Да что Нина?! Я уже больше тридцати лет Нина и чертовски устала от того, что все учат меня жизни.

***

Дни сменялись неожиданно резво, а я вместе с ними шла на поправку. Этот период запомнился мне обилием разговоров и попытками наметить хоть какой-то план на жизнь.

— Я его убью, — бушевала одним прекрасным утром мама, ворвавшись в мою палату. — Где эта скотина? Я его на кусочки порву, — правда, её праведный гнев крайне быстро сменился приступом ужаса. — Ты только посмотри на себя! Что он с тобой сделал? А я ведь всегда предупреждала, что от этого брака ждать добра не стоит!

Я бы могла напомнить ей многое другое, но не стала, в конце концов, сейчас мама была на моей стороне, а всё остальное — такие мелочи.

От Гельки, если честно, я ждала ещё более бурной реакции, вплоть до реального предложения найти киллера, чтобы тот отстрелил Нечаеву яйца. Но к моему удивлению, подруга выдала совершенно иную реакцию, придя ко мне зарёванной и подавленной.

— Мне так жаль, — шепнула она и чмокнула меня в лоб.

— Эй, эй, — возмутилась я. — Не торопись меня хоронить, рано ещё.

— Я не хороню, я переживаю. А ведь вы с ним были такая пара! Вам все завидовали. Может быть, всё ещё наладится…

В этом месте я глянула на подругу как на идиотку и задумалась: а не настало ли время пересмотреть наши отношения?

Встреча со смертью лицом к лицу сделала меня безапелляционной в принятии решений.

Илья всё это время держался где-то в стороне, ни разу так и не появившись в моей палате. Но я интуитивно знала: он рядом и наша встреча повторится ещё не раз.

А вот приход Карины накануне моей выписки я предсказать не смогла.

Глава 9.

Илья

— Нечаев Илья Николаевич, — ворвался в мою больную голову казённый голос, — вы задержаны по подозрению в убийстве гражданки Павловой Марии Александровны.

Не знаю, что больше меня шокировало в этом заявлении — Машина смерть или собственное задержание. Наверное, всё же убийство. Первые пару дней своего заточения я провёл в прострации, сидя в обезьяннике и смотря в одну точку. Даже на допросах ни на что толком не реагировал, лишь хмурил брови и грыз губы, чем нереально бесил служителей правопорядка.

— Я понимаю, — ломал передо мной комедию следователь, — дело молодое. Любовь-морковь, а потом бац — и поругались. Ну вспылил, с кем не бывает. Наверное, реально взбесила. И убивать ты её не хотел, только попугать, ножичком… Ну признайся ты в этом, будь мужиком, тебе же это самому потом на суде в зачёт пойдёт.