Страница 36 из 38
Оставалось только наполнить воздушный шар горячим воздухом. По мысли экспериментаторов, если у инков действительно были воздушные шары, вряд ли они могли сыскать что-нибудь более простое для этой цели.
Все удалось на славу. И десятиметровой высоты тетраэдр с основанием около тридцати метров. И тростниковая гондола-лодка. И специально вырытая шахта глубиной в четыре метра, в которой разожгли костер.
Аппарат поднялся в воздух. Он достиг высоты примерно в двести метров, но затем стал, резко снижаться. Не помогли и сброшенные воздухоплавателями мешки с балластом. Он шел к земле, все, убыстряя ход.
Полет, однако, закончился благополучно. И хотя обоих участников полета — англичанина Джулиана Нотта и американца Джима Будмена — выбросило вон из гондолы, они не ушиблись. Тем временем шар снова принялся набирать высоту, и пролетел еще около трех километров, прежде чем совершил мягкую посадку в песок.
«Древние перуанцы, — сказал в одном из своих интервью Джулиан Нотт, являющийся вице-президентом Британского клуба воздухоплавания, — могли бы летать, используя такие шары. Делали ли они это — особый вопрос».
Первым ученым, обратившим внимание на загадочные чертежи и рисунки в пустыне Наска, был Пауль, или, как его называли на американский лад Поль Козок, немецкий исследователь, преподававший с конца 30 х годов в университете Лонг-Айленда.
В Перу он впервые попал в 1939 году — интересовался историей «цивилизаций, основанных на орошении», высокими цивилизациями Латинской Америки.
В поисках следов древних каналов и ирригационных систем он объездил немало земель на севере Перу и уже, было, собрался в обратный путь, когда случайно узнал, что в трехстах пятидесяти километрах к югу от Лимы, в Наске, тоже есть каналы.
Козок не был бы Козоком, если бы он тотчас не отправился туда. Вместе со своей переводчицей, поскольку испанский язык в ту пору знал неважно.
Переводчицу звали Мария Райхе. Так же, как и Козок, она уехала из Германии в 30-х годах. Была домашней учительницей, потом окончила математический факультет университета. Работала и переводчицей: английский, испанский, немецкий. То, что перед ними были вовсе не каналы, Козок и его спутница (а она станет впоследствии его женой) поняли довольно быстро.
Тогда что же?
Трудно сказать, кто именно из летчиков еще в 20-х годах увидел загадочный клубок изображений на пустынном плато. Бесспорно одно: именно авиации обязаны мы тому, что расплывчатые линии (порой даже не поймешь, что изображено) приобрели более или менее четкие очертания.
Именно с воздуха и открывается по-настоящему не только вся огромная панорама, но и истинная конфигурация тех или иных фигур и рисунков, и абсолютная прямизна составляющих геометрические фигуры линий (уверяют, что они ни на дюйм не отклоняются в сторону).
Это, между прочим, лишний раз подтвердил и Джулиан Нотт: «С высоты мы все-таки сумели по-настоящему оценить вид причудливых фигур и линий в пустыне Наска».
Но кто же смотрел на них с воздуха до изобретения авиации? До эры монгольфьеров?
А может быть, смотрели с каких-нибудь пирамид? С наблюдательных вышек?
Может быть, эти чертежи и схемы (они занимают, если говорить о всем конгломерате фигур, обширную площадь, примерно шестьдесят миль в длину и от пяти до десяти миль в ширину) имеют какое-нибудь отношение к астрономии? Ведь известно, что и в счислении, и в астрономии немалых успехов достигли древние народы, населявшие просторы Мексики и Перу. Земледельческим народам астрономические данные необходимы!
Именно с этих позиций подошел к делу Козок. Советский журналист В. Весенский, беседовавший с Марией Райхе, в одной из своих статей расскажет: «21 июня 1939 года Поль Козок стоял на одном из «каналов» — прямом, как стрела. Желто-бордовое солнце пустыни медленно опускалось на горбатую гору. Козок бросил последний взгляд на светило, любуясь красочным закатом, и вдруг отметил: солнце садилось точно на линии «канала», уходившего за горизонт. «Мари, какое сегодня число?» — «21-ое», — ответила она, еще не догадываясь, о чем идет речь. «А месяц?» — «Июнь» — теперь она тоже смотрела на линию, бежавшую от них по пустыне к светящемуся кругу.
Козок по опыту знал, какое большое значение придавали древние наблюдению за светилами, припомнилось ему и то, что одним из первых их достижений было открытие феномена «стояние солнца», когда оно в течение нескольких дней восходит и заходит почти в одних и тех же точках горизонта. На языке кечуа есть даже слово, означающее «привязанное солнце». Поэтому ученый догадался легко. «Это линия земного солнцестояния», — сказал Козок».
«Самая большая в мире книга по астрономии» — назовет он впоследствии рисунки Наски. С помощью этой книги жрецы, по его мнению, могли точно определить начало времен года. Рисунки Наски имели для их создателей и культовое, и прикладное значение. «Они, по всей вероятности, использовались, как атрибуты календаря, регистрировали смену времен года и столь необходимое время наступления паводка».
Ученый вновь и вновь возвращался в Наску, и в 1941, и в 1948–1949 гг. Вместе с Марией Райхе он, в доказательство своей концепции, открыл немало интересного. В 1959 году Козок умер.
Мария Райхе продолжала трудиться.
Старая женщина (ей за восемьдесят) самоотверженно трудится и сейчас.
Это ее стараниями гипотеза Козока становится все более весомой.
Она живет в маленьком домишке в нескольких километрах севернее города Наски, совсем рядом с пустыней. Работает она в основном по ночам: во-первых, не так жарко, как днем, во-вторых, на рассвете в утренних лучах четче видны и линии, и фигуры.
Впрочем, изучение и исследование она ведет отнюдь не только на земле. С воздуха тоже.
Еще в 1947 году, отдав собственный фотоаппарат (его прислали ей в качестве премии за фотографии рисунков Наски и ничего другого мало-мальски ценного у нее не было) владельцам первого в этих краях вертолета, она поднялась в воздух: хотела увидеть рисунки, хотела проверить свои расчеты и карты. Летела, свесившись за борт, держа в руках стационарный аппарат для аэро-фотосъемок, снятый с самолета, тяжелый и громоздкий, и рада была радешенька, что сумела все-таки уговорить сотрудников Министерства авиации предоставить ей этот аппарат.
Потом мужественной женщине летчики помогали неоднократно.
А у нее работы все прибавлялось. Разыскание фигур. Топологические планы. Нанесение линий на карту. (Учтите, есть фигуры в двести метров длиной, и линии, протянувшиеся от них в разных направлениях на десятки километров!) Проверка с воздуха — правильно ли нанесены рисунки и линии.
Райхе сумела определить, что «несколько параллельных линий указывали на точки восхода и захода солнца во время летнего или зимнего солнцестояния. Иные «следили» за восходами и заходами луны». И, по ее мнению, именно линии представляют наибольший интерес.
Что же касается рисунков, то многое здесь еще в стадии догадок.
Марии Райхе удалось достаточно убедительно ответить и на вопрос, каким образом сумели спроектировать и перенести на поверхность пампы во много раз увеличенную карту звездного неба.
…Полосками снимался каменистый грунт пустыни. Так, чтобы обнажился светлый слой находившейся под ним глины. Техника исполнения линий была такова: первоначально художники делали эскиз, сравнительно небольшой, размером два на три метра. На эскизе каждую прямую разбивали на отрезки. Эти отрезки, соответственно увеличенные, переносили на поверхность пампы при помощи двух кольев и веревки.
С кривыми древние художники, видимо, поступали также — разбивали каждую кривую на много коротких сочлененных дуг. А потом определяли на эскизе радиусы дуг и центры соответствующих им окружностей. Далее оставалось только перенести дуги — в необходимом увеличении — на местность.