Страница 3 из 38
В своем дневнике Колумб оставит свидетельство обуревавших его сомнений. Он никак не мог решить, как в будущем поступить с жителями Сан-Сальвадора: отправить ли их в качестве рабов в Кастилию или же превратить в пленников на самом острове, «ибо достаточно пятидесяти человек, чтобы держать их всех в покорности и заставить делать все, что угодно».
Известно, Колумб до самой смерти утверждал, что он открыл путь к Индиям.
Был ли он сам в этом уверен, сказать трудно. Вступив в 1498 году неподалеку от устья Ориноко на материк и пять лет спустя побывав у берегов Гондураса и Панамского перешейка, он, возможно, в душе догадывался, что отнюдь не в Азии находятся все эти земли. Но лишь единственный раз, насколько мы можем судить, в письме к властителям Испании — Изабелле и Фердинанду напишет: «А Вы, Ваши высочества, обрели такие земли, и их столько, что это иной мир…»
Впрочем, под иным в данном случае Колумб вернее всего подразумевал иной, чем ранее известный азиатский мир.
Однако уже в 1494 году знаменитый ученый-гуманист Пьетро Мартир де Ангьера, который всего за год до того полувопросительно писал о том, что «некто Колон дошел, как он полагает, до индийского берега», заметит: «Люди, привезенные Колумбом, не принадлежат ни к одной из известных национальностей. Они не жители Индии, не негры, не мавры, они не похожи и на подданных Великого хана.
Это какие-то новые люди. И это какой-то Новый мир».
Десять, считая Диего, жителей открытых по ту сторону Атлантики островов привозит в Испанию, возвратись из своего первого путешествия, Колумб.
Едва корабль подошел к берегу, как на борт поднялись инквизиторы и потребовали, чтобы им предъявили: списки команды,
В списках числились лишь правоверные католики.
«А это кто такие, — спросили инквизиторы, — что это за полуголые люди с длинными, черными, отливающими синевой волосами?»
Не вдаваясь в подробности, Колумб направляется в кормовую надстройку. Оттуда он выходит с привезенной им с Эспаньолы золотой маской. Удар меча — и вот уже разрублена на две части дивная маска. Большую часть Колумб молча вручает инквизиторам. Прервав дознание, они покидают борт корабля.
Шестеро из десяти привезенных индейцев — так назовет островитян Адмирал — будут сопровождать его во время торжественного приема в апреле 1493 года. Справа от возвышения, где находились король и королева, стояли на нижних ступенях живые экспонаты, привезенные пленники. На них были золотые маски.
…Золото — вот что, прежде всего, интересует испанцев. Золото и земли, приносящие пряности.
Скромного служащего банкирского дома Медичи во Флоренции тоже интересует золото. Но помимо всего прочего его волнуют и дальние страны. Чего только не вычитаешь порой в донесениях торговых агентов! Каких только рассказов не наслушаешься от возвращающихся из дальних странствий матросов, загорелых, пропахших морем и солью, видевших такие чудеса, о которых никто, кроме них, и понятия не имеет.
…Он подсаживался к этим отчаянным парням, и, словно наяву, перед ним возникали гордые корабли, бесстрашно идущие сквозь бури и штормы, дальние бухты, окаймленные буйной и сочной зеленью. Полунагие люди, вооруженные луками и копьями, шагали по им одним ведомым тропинкам, ведя за собою моряков к спасительным ручьям; сочные, диковинные плоды гроздьями свисали с деревьев.
Из уст в уста передавала молва рассказы о поистине прекрасных землях и дальних островах.
Вот бы побывать там, своими глазами увидеть все это!
В 1492 году Америго Веспуччи попадает в Севилью: выполнял поручение своей фирмы. Он жил там несколько лет и был, вероятно свидетелем триумфа Колумба. Путь, который проделал Адмирал от гавани Палос, куда вернулась «Нинья», до Барселоны пролегал через Севилью.
Достоверно известно: в 1499 году флорентиец, наконец, осуществил свою давнюю мечту. Он принимает участие в экспедиции Алонсо де Охеда, отправившейся (тут же после возвращения Колумба из третьего плавания) к берегам новооткрытого материка.
…Побережье современной Гвианы (ее первой и открыла экспедиция Охеды); северный берег Южноамериканского материка (от залива Пария до лагуны Маракаибо) — около трех тысяч километров; острова Арубо и Кюрасао. Венесуэлой, маленькой Венецией назвал широкую полосу увиденного им побережья Охеда: свайный поселок индейцев у полуострова Парагуана напомнил ему стоявший на сваях красавец город в венецианской лагуне.
Неплохо, очевидно, разбиравшийся к тому времени в морском деле Веспуччи побывал и на Эспаньоле, был свидетелем разбойничьего набега Охеды на Багамы. Предприимчивый идальго вывез отсюда в Кадис множество индейцев.
До сих пор не утихают споры ученых о том, участником скольких экспедиций был Веспуччи. В своем большинстве исследователи пришли к единогласию относительно того, что вряд ли мог Веспуччи свою первую экспедицию, якобы до той, которую он проделал вместе с Охедой, осуществить еще в 1497 году — хотя он и сообщает об этом в одном из своих писем. Вряд ли, потому что об этом деянии наверняка сохранились бы и иные сведения, а их нет. Или во всяком случае они нам не известны.
В упомянутом письме сказано, что Веспуччи принял участие в экспедиции, которую возглавляли Висенте; Пинсон и Хуан де Солис. Но в 1497 году вроде бы никуда не отправлялись эти моряки. Зато достоверно известно, что в 1499 году, то есть тогда, когда Веспуччи плавал с Охедой, а также в 1500 году Пинсон действительно находился в плавании и открыл устье Амазонки и остров Тобаго.
Экспедиция Пинсона вернулась в Палое 30 сентября 1500 года. За месяц с небольшим до этого Веспуччи отправил флорентийскому послу в Испании письмо с описанием экспедиции Охеды!
Спорны сведения и еще об одном плавании Веспуччи.
Бесспорно, однако, что в 1501–1502 годах Америго Веспуччи находился в плавании на португальских кораблях у берегов Южной Америки. В числе других он участвует в открытии немалого отрезка побережья Земли Святого Креста — Бразилии. Четырьмя годами позже, в 1505 году, за услуги, как было сказано в королевском акте, «которые он оказал и еще окажет кастильской короне», ему было даровано кастильское подданство.
Все-таки, вероятно, бывший банковский служащий достиг немалых успехов в мореходном деле, если его в 1508 году назначили на только что учрежденную должность главного кормчего Кастилии.
Он занимал ее вплоть до смерти, случившейся в 1512 году.
Главный кормчий — это означало, что он принимал экзамены от тех, кто стремился получить дипломы на звание кормчих, то есть штурманов, следил за составлением карт и глобусов, надзирал за составлением секретной сводной карты — Падрон реаль.
Веселый, наблюдательный человек, он был и очень любознательным. И хорошо писал. Его письмо к другу детства, знатному флорентийцу Пьеро Содерини читается и сейчас как своего рода путевой очерк, изобилующий прелюбопытными подробностями.
Климат, растительность, животный мир — Веспуччи помнит обо всем. Особенно, однако, его интересуют люди.
«Люди эти не очень высокого роста, но хорошего телосложения. Оружием им служат лук и стрелы. Поскольку у них нет ни железа, ни какого-либо другого твердого металла для наконечников стрел, они используют в качестве наконечников зубы животных или рыб или же острый клин твердого дерева, закаленный на огне. Кое-где пользуются луком и женщины. Все — и мужчины, и женщины — искусные стрелки. Все они отличные пловцы и чрезвычайно опрятны.
Вместо кроватей они используют большие сетки из хлопчатобумажного волокна, прикрепляя их к деревьям. Кое-кому может показаться, что это не очень удобно, однако я готов засвидетельствовать, что спать в таких сетках — одно удовольствие, сам испытал.
Люди здесь живут и довольствуются тем, что им доставляет природа».