Соломина для утопающего

— Мариночка, мы, правда, больше ничего не хотели. Но для того, чтобы увидеть вас снова, принесите попозже, пожалуйста, фруктовые десерты.

Алина чуть не задохнулась от ярости. Кадрит официантку прямо на её глазах!

— Только вы аккуратнее, — влезла она. — Если десерты будут некачественные, он может быть несдержан.

Алина красноречиво постучала по своей губе с кровоподтеком.

— Клевета, — пожал плечами Олег, откинувшись на спинку кресла.

Марина в изумлении отошла, но на это уже никто не обратил внимание. Они поедали друг друга глазами. Алина почувствовала крепкую связь с этим знакомым незнакомцем, понимание с полувзгляда. Похоже, эта связь была уже тогда, с самой первой их поездки в пахнущей клубникой «семерке». Но только сейчас она смогла себе в этом признаться.

— Да ты стерва, — сказал Олег, наконец, пряча улыбку.

— Последнее время сама себя не узнаю, — вдруг призналась она. — Должна сидеть, рыдать, жалеть себя, а у меня внутри пусто. Хотя не представляю, что будет дальше.

— Я представляю, — сказал Олег.

***

Олег проводил Алину до квартиры Натальи. Через дверь слышался громкий голос Завьялова.

— Он сейчас там всю квартиру разнесет, — усмехнулся Олег.

— Он хороший, — ответила Алина.

— Я знаю. Может, дашь номер телефона, наконец?

— У меня опять его нет. Федор запер телефон в сейф. И документы там, чтобы снова бежать не удумала.

— Все-таки придется привлекать полицию. Они неохотно занимаются семейными дрязгами и домашним насилием, но ничего, мы их простимулируем.

— Давай все оставим на завтра. Попробую поговорить с Федором по телефону. У мамы-то есть смартфон, — увидела она вопрос в глазах Олега. — А сейчас просто с ног валюсь.

— Это лекарства и отходняк. Вот моя визитка, позвони, как решишь, что будешь делать дальше. Полное юридическое сопровождение гарантирую. С утра у меня рассмотрение важного дела, но в двенадцать у нас перерыв, позвоню обязательно, продиктуй телефон мамы, позвоню на него. Если что, сразу звони, не смогу ответить — звони Андрею, он всегда на связи. И не пускай своего Федю на порог, он может мамы не постесняться, что-нибудь еще учудит. Дверь у вас хорошая, металлическая, вряд ли башкой пробивать будет.

Все было сказано. Но они продолжали стоять друг напротив друга. Алина сделала шаг вперед, обхватила его за шею, поцеловала в щеку. Он повернул голову, нашел её губы. Поцеловал очень осторожно, помня о побоях. Но ей совершенно не было больно. Наоборот, какое-то неведомое чувство пробило все тело, наполнило каждую клеточку, сладко заныло внутри. Голова отключилась, и ее понесло в странные ощущения, темные, волнующие, открывающие новый мир, пьянящий и безумный, убивающий все условности и правила. Неужели так бывает от поцелуев? Олег не позволял себе ничего лишнего, держал за талию, касался волос. Но и эти невинные прикосновения прожигали насквозь, ей хотелось большего, словно все тормоза были отпущены. Она прижалась сильнее, почувствовала, что твердое мужское уперлось в живот. Ой, оказывается, это стремление было не только с ее стороны, такая игра на двоих.

Олег отстранился, посмотрел ей в лицо.

— Это лишнее. Тебе сейчас нужно прийти в себя. Скажи Завьялову, что я велел ему закругляться.

Развернулся и, не оглядываясь, пошел вниз по ступенькам. Алина смотрела на его ровную спину. Захотелось побежать за ним, приказать, просить, умолять остаться. Но она этого не сделала.

Глава 21

Ночью Алина лежала, глядя в потолок, длинные тени от фар проезжающих автомобилей двигали лучи света по серой поверхности. Она разместилась на узком диванчике, стоящем на кухне. Когда-то ей казалась их квартирка очень даже прекрасной и жилой. В комнате ворочалась мама, она взяла с собой спать Ванечку. Было слышно, что Наталье тоже не спалось.

Алина думала, что тут же потеряет связь с реальностью, как примет горизонтальное положение. Но уснуть не удавалось — только закрывала глаза, как перед ней представал образ сероокого искусителя. Он улыбался, скидывал дорогущий пиджак и оказывался с голым торсом, в холщевых штанах.

23 июня, нужно будет запомнить эту дату. В этот день ей открылась новая жизнь. Именно в этот день она поняла, что Федор — это необязательно навсегда. А еще она узнала, что можно страстно и бесстыдно желать, и вся эта страсть может быть направлена на одного единственного мужчину. Быть рядом с ним — и млеть от счастья, просто от того, что он есть. Никогда еще она не чувствовала такого, гормоны плясали веселыми чертиками. Получается, она еще ни разу в жизни не влюблялась. Даже не думала, что это так здорово и… захватывающе. Она чувствовала себя совсем другой, раскованной, смелой, насмешливой. А может быть она всегда такой и была, просто узнала об этом благодаря Ему? Тело ее тихо лежало на жестком диванчике, а внутри просто ревел ураган, хотелось вскочить, бежать, кричать. Она изнывала от любви и ревности.

«Но он сейчас там со своей этой… Или нет? Он же меня так целовал, он меня хотел, он меня спас! Никто не заставлял его искать какую-то девушку из Зеленовки, нестись через весь город из-за тревожного звонка. Это его выбор. Не может же быть таким чувство благодарности? Или может? Сейчас голова лопнет!»

Она думала об Олеге и почти не вспоминала о Федоре. Но мужа было рано сбрасывать со счетов…

***

На следующий день в условленное время она так и не дождалась звонка Олега. То и дело поглядывала на телефон мамы, но он молчал. Вот так, парнишка-то, как оказалось, не держит слова. Впрочем, у него важная работа, может быть, он сейчас держит речь: «Ваша честь, прошу прервать судебное заседание, мне срочно нужно позвонить самой прекрасной девушке на свете!» Алина улыбнулась своим глупым мыслям. Мама с Ванечкой засобирались на прогулку. Ну что ж, пусть звонит и говорит с ее мамой, раз не держит обещание.

Через некоторое время после их ухода раздался звонок в дверь. Алина глянула в глазок, увидела букет из розовых роз. Ах, вот почему он не звонил, решил прийти сам! Заулыбалась, посмотрела в зеркало — бледная после бессонной ночи, на подбородке небольшой синяк. Футболка, домашние штаны на резинке, волосы забраны в хвост. Да, не богиня. Надо было, как встала, хоть чуток накраситься.

Она распахнула дверь. На пороге с большим розовым букетом стоял… Федор. Порыв закрыть дверь он пресек сразу, зашел в квартиру. Гладковыбритый, одетый в голубую рубашку, так шедшую к его глазам, он принес запах дорогого парфюма и цветов.

— Алиша, я извиниться. Вчера перегнул палку. Но это от бешеной любви, ты меня просто с ума сводишь. Узнал, что ты с кем-то валандалась в деревне, выпил чуток, вот с катушек и слетел.

— Федор, я ни с кем не валандалась, как ты говоришь. И ни разу в жизни тебе не изменяла. Никогда.

Она хотела сказать это твердо, но голос выдавал ее волнение и страх. Стоило появиться мужу, как все вернулось на круги своя, она стала маленькой неуверенной девчонкой, вечно виноватой и слабой.

— А кто же с тебя снял наручники, дорогая?

— Мама пришла, сантехника привела, — смалодушничала Алина.

Федор сунул ей в руки букет, по-хозяйски обошел квартирку, пристально осмотрел обувницу и вешалку.

— Милая, я знаю, что ты не могла переспать с другим мужчиной. По крайней мере, по собственной инициативе. Давай все забудем, закроем тему. Собирайся, поехали домой. Где Ваня?

Алина несколько раз резко выдохнула, потом набрала воздух в легкие:

— Федя, я приду домой только для того, чтобы взять свои документы, которые ты у меня отобрал. Я не буду с тобой жить.

Она стояла в прихожей, опустив букет вниз. Шипы больно кололи ладонь. Федор схватил ее за плечи. Она испугалась, что сейчас он потащит ее на кровать. Но он расцепил пальцы, потрогал разбитые губы:

— Это я тебя вчера так? Ты имеешь право злиться. Ладно, давай сделаем паузу. Я оставлю тебе деньги. Поживи без меня день, два, три, неделю. Я оставляю за собой право навещать сына и тебя. Подумай, я ведь раньше на тебя руку не поднимал, ты сама дала мне повод, правда? Обещаю, больше пальцем тебя не трону, погорячился, я же уже все объяснил. Не сомневаюсь, ты соскучишься по мне. Да и жилплощадь у нас более просторная. Скоро приду, принесу телефон, чтобы мы могли созваниваться. Мы — семья. У всех бывают трудности, просто их нужно преодолеть.