Путь лидера

Малеммил, конечно, лукавил. Ник прекрасно знал, что тот и левой сражается не на много хуже, чем правой, но не стал выдавать друга, позволив ему получить заслуженную порцию сострадания.

— Эх, была бы с нами Трайнарв… — Тавр вздохнул, глядя, как Малем вылавливает из миски кусок репы.

— То она бы все равно не стала лечить эльфа. — закончил за него дварф.

— Это почему это? — не понял Ангс. — Ника же она исцелила.

И действительно. Никаниэль припомнил, что старая гномиха была крайне возмущена его принадлежностью к расе лесных долгожителей.

Взгляды наемников устремились на Юлу с Гвойнаном. Они, как ветераны Черного Сокола, должны быть в курсе происходящего в отряде и прошлого его членов. Однако те будто воды в рот набрали и не торопились отвечать на вопрос.

— У нее есть свои причины… — уклончиво начала Юлланай, отводя взгляд.

— Эльфы вырезали всю ее деревню. — не стал темнить дварф. — Прямо у нее на глазах. Включая женщин, стариков и детей. Она сама чудом уцелела.

— Кфханов бред! — в сердцах воскликнул Ник.

Он, конечно, распрощался уже с детской уверенностью, что Альйон — это чистое и прекрасное место, где все создания живут в мире и гармонии, и только мерзкие орки не могут усмирить свою жажду крови.

После пересечения границы с королевствами, принц с головой окунулся в грязь, кровь, ложь, убийства, предательства и прочие «прелести» настоящей жизни, от которых был защищен, живя в уютном дворце с кучей слуг. Он отчаянно барахтался, пытаясь не запачкаться, строил из себя чистого и благородного, хотя боги носом тыкали его в дерьмо и поливали помоями.

Окончательно пелену сорвал Малем, накричав на Ника и суровыми красками реальности нарисовав истинную картину вещей. Тогда, в Тике, в секретной гостинице гильдии воров, он раскрыл глаза Никаниэлю.

Пусть не сразу, но принц осознал, что мир отнюдь не такой радужный и добрый, каким он привык его видеть. Предательство Маглегала, помогшего оркам пробраться в Эльфхейм, наличие в столице черного ковена, безнаказанная деятельность Имбоса — лишь подтверждали, что Волшебный Лес не так уж и сильно отличается от Теофана, Баербалада или любого другого людского королевства. Что бы там не говорил Мейсис про свое.

Но даже несмотря на все это, Ник не мог поверить, что его сородичи, действуя в чужой стране, безжалостно убили толпу ни в чем не повинных жителей.

Не мог!

Или не хотел…

— Я сам все видел. — глядя в землю, проронил Гвойнан. — Мы тогда ублюдка одного выслеживали, не помню как звали. Он девушек насиловал. Иногда парней. Иногда свиней. И всех убивал. Отрезал головы ржавым тесаком. Псих больной, забери его кфхан! — дварф замолчал, собираясь с мыслями. — Подсказали нам, что вроде как направился он в сторону одной деревни. И просили очень помочь им. Ведь туда со всей округи съезжались с любыми хворями. А возвращались здоровыми. Никому там не отказывали.

— Так может тот псих и порешил всех? — предположил Ангс.

Но на него тут же шикнула Юла, и Гвойнан продолжил:

— Я ведь чувствовал тогда, что добром это не кончится. Так и вышло. Человек десять мы нашли, пронзенных стрелами, а остальных закололи мечами. На каждый труп не больше одной стрелы, не больше одного удара. И все смертельные. Настоящее истребление. — он тяжело вздохнул, явно воссоздав эту картину перед глазами. Хотя с тех времен прошло ни как не меньше века. — Нападавшие ни добро ни дома не тронули. Сожгли лишь одно. Храм Аракая.

— А Трайнарв-то как выжила? — спросил Тавр, потому что дварф умолк, видимо решив на этом закончить.

— Она в выгребной яме спряталась. — ответил тот. — Просидела там трое суток. Мы бы и не нашли, но она сознание начала терять и случайно булькнула. Ей всего четырнадцать тогда было. Тощая, грязная, запуганная до полусмерти. Она-то все и рассказала. И с тех пор эльфов ненавидит. Странно что тебя, Ник, не убила. Постарела видимо.

Никаниэль сидел, стиснув зубы. Конечно он узнал почерк сородичей. И если ловко управляться с оружием мог научиться хоть орк, хоть гоблин, то виртуозно стрелять из лука могли лишь единицы.

Или эльфы.

Вряд ли на деревню напал отряд самородков вроде Ангса. Их таких на все королевства небось десятка два, не больше. А вот эльфы чуть ли не рождались с луками в руках и к тому же могли веками оттачивать мастерство. Теоретически, натренироваться были в состоянии и дварфы, но, насколько знал принц, подгорные воины такой вид оружия не уважали.

Посему выходило, что Трайнарв имела все основания ненавидеть эльфов. Но зачем они это сделали? И как там оказались? Ведь Ник был уверен, что сородичи живут исключительно в Эльфхейме и не покидают его пределов. Да и Малем говорил, что не встречал ни одного за сто с лишним лет жизни среди людей.

А тут такое!

В голове Никаниэля вновь всплыла предательская мысль, что за стагнацией и разрушением веры в королевствах запросто могли стоять длинноухие тени обитателей родного дворца. И если в прошлый раз он смело отбросил эту версию, то теперь она заиграла совсем другими красками.

Сперва лишить людей магии, а потом и жрецов. Многоходовый план длиной в несколько веков. Его запросто мог начать осуществлять еще дед, а продолжить… отец? Неужели и сам Талирион во всем этом замешан? А помогал ему, значит, Тоэрус? Наверняка без придворного мага, прожившего уже где-то полтора тысячелетия, тут не обошлось. Да и остальные верховные лорды должны быть в курсе.

А когда собирались просветить самого Ника? Ведь рано или поздно он взойдет на престол и получит в руки бразды правления всей страной. Или все-таки отец не в курсе? А может он собирался посадить на трон Сина?

Нет. Это уже совсем бред. Так можно додуматься и до заговора короля против самого принца.

Но факты — вещь упрямая. И по всему выходило, что, вопреки общему мнению, в королевствах действительно живут и ведут свою деятельность десятки эльфов. Видимо от них и произошли увиденные в Тике полукровки. В тот раз Никаниэль об этом даже не задумался.

Вот только влияет ли это как-то на планы самого Ника? По сути не сильно. Он должен найти способ воскресить Элельен и приложит все возможные усилия для достижения этой цели. Все остальное — потом. Путешествует он инкогнито, и даже Малем не знает его настоящей личности. А если по пути встретятся другие эльфы, то… Лучше бы, конечно, подобного избежать.

— Грустная история. — резюмировал Малеммил, хотя похоже его она не слишком проняла. — Но верится с трудом. — ну да, так и есть. — Вы мне лучше скажите, вы тварь ту победили?

Глава 8

— Победили? Конечно! — тут же встрепенулась Ванесса. — Я в нее залезла, ну и вонища там внутри скажу я вам. В общем я залезла, походила, посмотрела. Не очень интересно. Хотя и не так скучно как медвежьей берлоге, там… Ах да! Взяла я, значит, сувенир на память, как эта штука, хлоп, и исчезла! — кендер принялась рыться по карманам. — Где же, где же… а, вот!

— А ну отдай! — взревел Тавр.

Он стремительной рысью скакнул к полурослице и выхватил у нее из рук амулет в форме спиралевидной ракушки разделенной на сектора — символ бога Ниметиса. Причем, похоже, из чистого золота. Успел купить где-то во время путешествия?

— Твое что ли? — невинно спросила Ванесса. — Не теряй больше.

Тавр пробурчал что-то невнятное про загребущие руки некоторых личностей и, спрятав талисман, пошел к котлу за добавкой.

Кендер же тем временем выудила странный предмет, выглядевший один в один, как фигурка ветвистого дерева, только плоская и размером с ее ладонь. А еще явно сделанная из кости.

— Вот. — она протянула вещицу Нику. — Получается я победила чудов… Ой. Я же гроза принцесс и спаситель чудовищ. Значит… — миниатюрная женщина задумчиво ткнула себе пальцем в щеку. — Это была принцесса?

Не выдержав, Ангс расхохотался, да так, что чуть не уронил свою миску в костер.

— Принцесса, ага. — сквозь слезы выдавил он. — Скорее уж королева. Королева монстров!