Угонщик

— Где ты был⁈ — девушка сидела у меня на коленях, и уткнувшись мне в грудь, орошала ее слезами: — Мне было так страшно, ты представить себе не можешь, насколько!

Насколько Свете было страшно я примерно представлял. Сначала она несколько минут не открывала дверь, не веря, что в ее дверь стучат не злые бандиты. Наконец впустив меня, Светлана вцепилась в меня, как маленькая обезьянка и отказывалась слазить с рук.

— Я от Катьки, подружки моей шла. Мы посидели, вина выпили немного совсем. А эти на лестнице сидели, между этажами. Я их даже в лицо не разглядела, вернее не присматривалась, думала сосед сидит, он часто с друзьями на лестнице курит. Но они спокойные, никому не мешают.

Света поелозила по мне попой, утраиваясь поудобнее и продолжила выговариваться.

— Я ключ в замок вставила, а повернуть не успела, голову повернула, а они уже за спиной стоят. Один старик совсем, злой, у него и голос и глаза, как мертвые. А второй повыше, лет восемнадцать, волосы длинные, кудрявые, наверное, завитые и морда, оплывшая такая, вся в прыщах. Старик меня вот так взял за лицо, я даже вырваться не могла и говорит, что Степа на зоне в карты проигрался и их послал за деньгами, что у меня на сохранении. А если я их не отдам, что они со мной что-то страшное сделают. Я даже дальше не поняла ничего, мне так страшно было…

Света усиленно зашмыгала распухшим носом.

— Все, все, Светочка, успокойся. Ты сейчас дверь на все замки закрою, а завтра я…

— Нет! — девушка взвизгнула и с силой вцепилась мне в шею: — Я тебя не отпущу. Я не останусь одна. Я боюсь…

— Чего ты боишься? Они же сказали, что завтра только придут…

— Нет! Нет! — Света уже не слушала меня, просто вцепившись в шею, не слушая мои увещевания. Пришлось встать, вместе с повисшей на мне девушкой дойти до кухни, набрать полный стакан холодной воды из-под крана и вылить прямо на затылок, на волнистые каштановые волосы.

— Ты придурок! Ты то делаешь! — Света стояла передо мной и растерянно хлопала глазами, вода, не торопясь, капала на линолеум с ее волос и моей рубашки.

— Ты успокоилась?

— Я? Кажется, да. Только мне теперь очень хочется тебя убить.

— Ну и хорошо, что ты меня слышишь. Я не могу у тебя сейчас остаться, у меня собака дома сидит, его выгулять надо.

— Не оставляй меня здесь одну, пожалуйста. Я не могу здесь одно оставаться! — Света молитвенно сложила руки перед грудью, умоляюще глядя на меня.

— Хорошо, собирайся. Возьми вещей дня на три и поехали, а то ночь уже скоро.

Света, пометавшись по квартире минут двадцать, с трудом запихнула кучу вещей в чемодан из коричневого кожзаменителя, причем половину тряпок и пар обуви я, безжалостно, отбросил в сторону.

Простояв минут десять у дома Светланы, мы не смогли никого остановить, мимо нас проехала всего пара машин. Пришлось идти в сторону Центра, где движение было пободрее. Через пять минут перед нами остановился побитый жизнью синий «Жигуленок» второй модели, с молодым парнем за рулем. К моему удивлению, парень особо не торговался, согласившись добросить нас за три рубля.

Проскочив уже полупустые улицы центра, синяя «двойка» нырнула в тьму узкой улицы возле Дизентерийной больницы. В этом районе я никогда не был, по моим представлениям, тут была промзона кирпичного завода, озеро, возникшее на месте затопленного карьера, редкий частный сектор, гаражи и замусоренные до крайности, заросли кустарника.

— Земляк, а мы куда свернули? — я спокойно смотрел в ветровое стекло, на желтые пучки фар, мечущиеся впереди, по узкой, пробитой между кустов, колее.

— Мы тут напрямки выскочим. Да, еще, мне надо в гараж заскочить, бензина плеснуть.

Я посмотрел на панель — стрелка указателя топлива лежала на боку, датчик был либо сломан, либо машина ехала на чистом кислороде.

— На заправке что, заправится религия не позволяет?

— Да не! Какая религия? Я у знакомых водил топливо покупаю за пол цены, а в гараже у меня бочка на двести литров. Вот я из нее и заливаюсь, а сегодня что-то не рассчитал.

Парень придавил педаль, и «Жигуленок», подскакивая на ухабах, полетел по узкому коридору среди зеленых веток еще быстрей, видно говорливый пассажир водителю стал надоедать.

— Знаешь земеля, вот два года живу в вашем городе, и он мне все больше и больше нравиться…

— Раньше где жил? — парень на секунду скосился на меня.

— Да где только не жил, но перед этим два года в Афгане. А знаешь, почему я там выжил?

— Не, не знаю. Если скажешь, буду знать. — водитель бросил на меня чуть-чуть насмешливый взгляд.

— Потому что всегда, при любой непонятке, — я откинул полу одетой на выпуск светлой рубахи и показал «водите» поясную кобуру с «Макаровым»: — я сначала стрелял, а потом разбирался.

Впереди показались пара металлических гаражей на окруженной деревьями полянке, в темноте алели несколько огоньков сигарет. При нашем приближении, пара сигарет, искрящимися светляками, полетели на землю, часть же неторопливо двинулись к нам. Водитель прибавил газу, и машина мгновенно проскочила мимо, на секунду осветив несколько человеческих фигур.

— А что с заправкой?

— Чувствую, что бензина хватит. — парень больше не смотрел на меня, не отрываясь взглядом от дороги. Через несколько минут мы, проскочив несколько частных домов, выскочили на улицу Прооперированного наркома, прямо напротив моего дома.

— Вон, к той общаге подруливай! — я протянул водителю честно заработанный им грязно-зеленый «трояк», дождался, когда Света со своим чемоданом, недовольно что-то бормоча, выползет со своим чемоданом с заднего сидения, после чего вышел сам, аккуратно прикрыв дверь. Подхватив чемодан и подав обиженной Светлане руку, я повел ее на высокое крыльцо общежития текстильной фабрики под заинтересованными взглядами куривших на углу девушек. Я открыл дверь в холл, пропуская вперед Светлану, увидел, что синяя легковушка завернула за угол, и дернул уже входящую в дверь Светлану за рукав:

— Не торопись, нам не суда, я домом ошибся.

— Ты же сказал, что мы к тебе домой едем? — Светлана, спешащая за мной по асфальтовой дорожке, ведущей к моему дому, не могла понять моих маневров: — Или это чужая квартира?

— Да, мы идем ко мне домой.

— А зачем ты в общежитие сначала пошел?

— Я не хотел, чтобы бомбила видел, в какой дом мы зашли.

— Почему? А ты правда в Афгане воевал?

— Света. — я поставил чемодан на траву и повернувшись к недоумевающей девушке, понизил голос: — В Афгане я не воевал. Сказал, что воевал, чтобы водитель поверил, что пистолет у меня настоящий и я могу правда начать стрелять.

— Зачем?

— Света, ты так и не поняла? Если бы у меня не было с собой оружия, то, я уверен, дальше тех гаражей мы бы не уехали, во всяком случае, живыми.

Я взял чемодан и пошел в сторону подъезда. Объяснять девушку мое видение на нашу поездку, стоя под балконами моего дома я не хотел. Ночью звуки, даже тихие, разносятся далеко, а я не был уверен, что на каком-либо, темном балконе не стоит, подслушивая нас, какая-то пенсионерка.

— Паша, ты меня специально пугаешь? Я тебя прошу, не надо, я и так боюсь!

— Света, давай не сейчас будем объяснятся. В квартире я тебе все объясню.

Но, Света отказалась оставаться в квартире, поэтому счастливого Демона мы пошли выгуливать вдвоем. На большом пустыре, где на двести метров в радиусе, кроме нас, с Демоном, никого не было, я тесно прижав к себе девушку, объяснил ей, что как мне кажется, группа людей у гаражей на маленькой лужайке, ждали именно нас, вернее тех беспечных пассажиров, которых привезет в этом затерянный уголок Города синяя «двойка». Меня бы, скорее всего, сразу бы убили, но это была более завидной участью, чем ждала Свету. А на рассвете, думаю, глубины заполненного водой карьера приняли бы в свои объятия еще парочку утопленников, неосторожно решивших в нем искупаться, у нас каждый год в карьерах тонут десятки людей и тела половины из них водолазы не находят, так что кто там их считать будет.