Угонщик

Ну а если граждане начинали сильно упираться, не понимая лозунг «Нового времени», что «Делится надо!», и бежали за защитой в милицию, то в дело вступали родственник Славы со смешной фамилией Кружкин со своим другом Александром Ивановичем, которые работали парой. Взяв наперерез адвокатские удостоверения и договора о оказании правовой помощи членам преступной группы, правозащитники смело бросались в бой, приводя растерявшимся от их напора милиционерам, что имел место всего лишь бытовой конфликт, подлежащий разрешению в суде в порядке гражданского судопроизводства. Завороженные кучей около-юридических терминов, милиция, как кобра под дудочку индийского йога, приходила в благодушное состояние, отправляя заявителю постановление об отказа в возбуждении уголовного дела, с дружеским советом обратится для разрешения конфликта в народный суд по месту жительства ответчика.

Получив такую бумажку, граждане кляли продажную милицию и старались забыть понесенные боль, унижение и финансовые потери и забыть неприятную историю, как страшный сон.

Молодые бандиты же, посчитав прибыль и весьма удовлетворившись ее ростом, начинали новый день и новую историю.

Когда бригада отжала у гражданина Старостина его иномарку, быстро был освоен новый способ обогащения — автоподстава, а это было уже совсем другая история и другие деньги.

Одно лишь огорчало молодых бандитов — половину выручки Слава уносил юристам и «на развитие», а вторую половину выручки делили на четверых, в равных долях. Но, аппетит приходит во время еды. Чрез некоторое время Лев поставил вопрос — а не до хрена ли «кушают» юристы, которые брали одинаково много, не зависимо от того, подавалось ли заявление потерпевшими или нет.

— Мы вынуждены быть в постоянной готовности осуществлять вашу правовую защиту. — передал ответ родственника Слава: — А это дорого.

Когда Костя Боев робко предположил, что отдавать адвокатам четыре его зарплаты каждый месяц, это как-то до хYя, Слава предложил Боеву поступить на юрфак, закончить его, а потом защищать своих бывших коллег за копейки.

На этом тема и заглохла, и все шло, как и шло, пока Славе не «повезло» подставить задний бампер своей иномарки под удар «Волги» папы опера Дорожного РОВД, а родственник с фамилией Кружкин посоветовал ничего не боятся и начать шантажировать семейство опера уголовного розыска возможным возбуждением уголовного дела.

— Ну а дальше вы знаете. Больше за нами ничего нет. — грустно закончил Кирилл свою сагу.

— Не, Кирюха, так не пойдет мы с тобой договаривались, что ты ВСЕ расскажешь, а ты меня наипать пытаешься.

— Я правду вам говорю, больше за нами ничего не было.

— А вот это что? — грозно гаркнул я, кидая на покрывало, перед носом Кирилла два паспорта, изъятых из дома Льва, как опытный картежник кидает «шестерки» на «погоны» своему сопернику: — Тоже ваших рук дело, между прочим.

Кирилл испуганно схватил паспорта и начал лихорадочно просматривать страницы.

— Я мамой клянусь, это Льва тема. Он сам мужиков нашел и сам с ними разговаривал, а я с Костей за соседним столиком в кафе сидели, группу поддержки изображали. Нам Лев дал по пятьсот рублей и сказал Славке не говорить, типа до хрена платим и, если по-умному сделать, то никакие юристы не нужны. Я правда больше ничего не знаю! — большой мужчина молитвенно сложил руки на груди: — Я их не знаю, и что за тема у Льва была, тоже не в курсе.

— Товарищ милиционер, заканчивайте, у нас через пять минут обход заведующего отделения начнется, а он не любит, когда в палатах посторонние — постовая сестра в халате, каком-то тюрбане из марли на голове и медицинской повязке, закрывающей две трети лица, что делало ее темно-синие глаза по-восточному загадочными и очень привлекательными, встала в дверях палаты, всем видом показывая, что без меня она с места не сдвинется.

— Все, Кирилл, пока. Если ты всю правду сказал, то я со следователем переговорю, чтобы ты домой пошел. Бывай. Спасибо, сестричка! — попрощался я на бегу и быстро двинулся к лестнице, ведущей вниз, на улицу — дразнить лишний раз заведующего отделением нейрохирургии не стоило.

— Громов, я тебе забыл сказать- шеф, задумчиво возил толстым пальцем по строкам ежедневника: -а, вот, нашел. Тебе сегодня надо прийти в наш суд, кабинет номер «двести восемь», судья Пташкина Эмма Эдуардовна. По твоему уголовному делу что-то решать с тобой хочет.

Глава 24

Глава двадцать четвертая. По ту сторону закона.

Август одна тысяча девятьсот девяносто первого года.

— Здравствуйте -я вежливо и равнодушно кивнул адвокату Кружкину Борису Семеновичу и его клиентке Екатерине Семеновне Беляевой, которые что-то оживлённо обсуждали, сидя напротив кабинета судьи Пташкиной Э. Э.

- Тук-тук. — Деликатно, костяшкой указательного пальца, я постучал по филенке и открыл дверь в зал судебного заседания, молоденькая секретарь оторвала взгляд от разложенных на столе бумаг и открыла рот, чтобы отправить меня обратно, в коридор.

- Подсудимый Громов. — никогда не хотел износить это сочетание слов, но пришлось выдавить из себя.

— Ожидайте у вас пригласят. — секретарь судебного заседания скользнула по мне взглядом с легчайшим интересом и снова уткнулась в свои бумаги. Ждать пришлось минут пятнадцать, все это время мои оппоненты, старательно, но глупо пытались вывести меня из равновесия. Кружкин оживлённо показывал свои клиентки какие-то документы, после чего они старательно и злорадно хихикали, многозначительно поглядывая на меня. Все их старания мне были до одного места — никаких принципиально новых документов у жулика-адвоката быть не могло, всё что у них было за душой я видел в материалах уголовного дела, когда знакомился с ним в кабинете следователя прокуратуры после окончания предварительного следствия. Было мне, конечно, очень страшно — будь ты хоть десять тысяч раз не виноват, гарантировать то или иное судебное решение тебе может только очень нечестный адвокат.

- Участники, заходите! — из судебного зала, как кукушка из часов, выглянула завитая мелкими кудряшками головка судебного секретаря.

Слава Богу, дурацких мантий судьи ещё не носили. Судья Пташкина Эмма Эдуардовна, вышедшая из служебного кабинета и протискивающаяся мимо пустого кресла заседателя на свое рабочее место, в строгом, тёмно-синем платье, выглядела почти человеком. Через пару лет, в рамках вылизывания мировой демократии, будет даже рассматриваться вопрос о введении для судей напудренных паричков, что сразу должно было поставить уровень обоснованности судебных актов на уровень доброй старой Англии, но не срослось. А ведь, возможно, только этого нам не хватила, чтобы сравняться с большинством цивилизованных стран.

- Все пришли? — судья с интересом уставилась на меня.

- Явились все, документы я пока не проверяла- пискнула секретарь.

— Участники процесса, документы, удостоверяющие личность и подтверждающий полномочия, секретарю передайте.

Я положил перед секретарём свой паспорт, который, с большим трудом, нашёл вчера в шкафу, так как не видел его уже несколько лет.

- Начинаем судебное заседание по уголовному делу, предусмотренного частью второй статьи Сто семьдесят один Уголовного кодекса РСФСР, в отношении Громова Павла Николаевича. До начала предварительного судебного заседания у меня вопрос ко всем участникам процесса — скажите, ходатайства или заявления у кого-то к суду имеются?

- Уважаемый суд! — как чёртик из коробочки, подскочил адвокат противной стороны: — мы просим уважаемый суд приобщить к уголовному делу ряд медицинских документов. Дело в том, что после окончания предварительного следствия по данному уголовному, у потерпевшей по делу, сидящей рядом со мной Катерина Семеновна Беляева, родился ребёнок. Чего и боялась потерпевшая, ребёнок родился с большими проблемами. Есть большая вероятность того, что ребенок останется инвалидом на всю жизнь, что является следствие преступных действий подсудимого.