Страница 7 из 35
«Путь познаётся в бою».
С этой мысли начался второй день.
Было решено тренироваться не только вечером после работы, но и во время, пока в идзакае нет посетителей. Каждый взмах откликался болью в мозолях. После они лопались, а поверх появлялись новые.
Пустяки.
«Таков путь».
У меня нет партнёра, чтобы отрабатывать выученное из книги, но я нашёл кое-какой выход. «Бой с тенью» — это техника, при которой ты представляешь себе противника и все его движения, пытаясь при этом уворачиватся и парировать их.
Сразу вспомнил схватку Рёко и Тамаши. Каждый из них достойный противник. Хоть я и слабо запомнил движения, но воспроизвести некоторые вполне возможно.
Вижу, как Ханта пытается сразить меня прямым ударом в голову, отчётливо различаю лезвие, рассекающее воздух. Но я спокоен. «Тай-но-сэн» — второй метод опережения противника, опережение в атаке. Когда он приблизится ко мне, подамся в сторону, и когда расслабится, сделаю внезапный выпад. Но он не расслабился, а использовал «тайтай-но-сэн», отвечает на моё опережение атакой в слабое место, рисково полагается нанести решающий удар. Была бы это реальная схватка — моё тело лежало бы бездыханным.
Я умер очень много раз, тренируясь в боях с тенью.
Но, как мне кажется — многому и научился.
«Не делай ничего бесполезного».
* * *
Обслуживать посетителей в дневное время с крепатурой, мягко говоря, неприятно. Грубо говоря — невыносимо. Бывает, я могу разбить кружку, облить посетителя саке, в общем — тренировки усложняют работу трактирщика. Но есть один посетитель, который всегда мной доволен:
— И так, и так, и так, и так!.. — Хоу И — китайский торговец, которому настолько понравилось японское саке, что он решил остаться с ним навечно, — …Рублю я тварей на путях! — он всегда придумывал оригинальный способ, чтобы войти в идзакаю и сейчас не терял своей изобретательности: вооружившись веткой, мужчина вёл хоровод по комнате, напевая: — Это — мой СА-МУ-РАЙ-СКИЙ МАРШ!
— Вы опять пришли выпившим? — аккуратно спросил я.
— И так, и так, и так!.. — продолжил упорно нарезать воздух, — А! Соги-и-ия-чан! Пришёл к своему любимому варщику саке! — Хоу ущипнул меня за щеку.
— С-спасибо.
Пора бы привыкнуть к его причудам.
— Мне как обычно, — он устало уселся за стойку, — Геройского саке!
— Разве вы раньше были самураем?..
— Я в душе самурай, Согия-ча-а-ан!
— Слышали бы они это…
— Всем здешним могу показать, как правильно воевать!
Лучше не спорить.
— Твои шелка так приятно пахнут, — мужчина наклонился ближе, — Видать, ты, как обычно — с иголочки!
— Лицо заведения, как ни как.
— Увидеть бы твоё миленькое личико! — Хоу И слеп. Он настолько осточертел односельчанам, что они свершили над китайским торговцем самосуд — выкололи оба глаза. Дорогу в идзакаю он знает наизусть, к счастью, или… Нельзя так о посетителях.
— Оно в последнее время крайне уставшее, — я невольно улыбнулся.
— Зависать в одном месте изнуряет, согласен!
— …
— Эх, помню время, мог одним выстрелом из лука девять солнц сбить! — китаец опрокинул чарку.
— Девять?
— А сколько их?
— Я насчитал всего одно, — заинтересовано выглянул на улицу, — Да. Одно.
— А-а-а! Так остальные девять я сбил!
— Логично.
— Давай-ка ещё одну налей! — он протянул чашку.
— Заплатите, как обычно, «позже»?
— Даю слово самурая!
* * *
— САМУРАЙСКИЙ МА-А-АШР! — Хоу И ушёл только под вечер.
— Всего хорошего… — проводил китайца взглядом, — Фу-у-ух.
Больше никого не будет?…
Надеюсь, что нет.
У входа во внутренний двор лежала одежда. Кимоно, расписанное ивами, что давно увяли — ткани служат мне больше двух лет. Нельзя, чтобы рабочая форма пятналась во время тренировок, смердела по́том и кровью, поэтому переодеваюсь в старьё.
Тянусь к боккену.
Звук дверей — кто-то вошёл!
Выбегаю обратно — никого, показалось. Тьфу…
Может, ещё немного подождать? Вдруг кто решит зайти… Отложу пока тренировку. Хотя… ёкаи с этими посетителями!
Боккен в руках.
Выпад.
Кого я собираюсь убить? Мне нужна сила… нужна ли? Чтобы помочь спасителям я должен стать хорошим мечником — вывод логичный, но… Разве сила в мышцах сделает меня искусным воином? Может быть… «Чистый дух светиться совершенством», — пишет Рёко. Мой же разум затуманен.
Уклон.
Почему? Варщик саке, наследник рода, беглец, гробовщик… Что из этого Я? «Одновременно каждый и никто — путь раздора». Я должен определиться.
Удар.
Кто я?..
Человек, живущий неопределённостью…
Мои руки пахли чернилами для каллиграфии и дорогими шелками. Я был наследником Шитай. Для многих — завидная судьба, но для меня… невыносимая, унылая?… Готовясь перенять бразды правления в клане я невольно пожелал, чтобы всё вокруг сгорело пропадом, и, словно услышав мольбы, Небеса исполнили эту волю…
Блок.
После — ладони пропитались трупной вонью. Нелюбимое занятие стало жизнью. Стерпел. Привык: всё по новой — ничего не делаю, не пытаюсь, не стремлюсь. Вновь, желание — и Небеса посылают спасителей.
Парирование.
И что в конце? Почему чудесное исполнение желаний не досталось кому-то другому?… Тому, кто не стал бы наглеть ещё раз. Вы выбрали не того. Теперь мои руки пахнут рисом и спиртом — я обслуживаю народ в глухой деревне.
Уворот.
Сейчас я возомнил себя борцом. Пытаюсь забыться в изморе, чтобы не убиваться мыслями о пути. Тело падает от усталости, но голова продолжает твердить: «После каждого — ты останешься никем».
Ударил себя боккеном по голове.
Не смей так думать!
Просто увидеть.
Просто посмотреть шире…
«Двигайся к свету совершенства».
* * *
В тренировках я сбился со счёта времени. Каждый рассвет встречался с новой главой кодекса. Дни превращались в рутину. Шибко кровавую и болезненную, но рутину.
«Пропустите каждое движение сквозь своё сердце — только так можно чего-то достигнуть», — сквозь сердце я пропускал и слова, сказанные Рёко-самой в труде и каждый раз думал о том, что если бы кто-то, более-менее владеющий мечом, посмотрел на мои жалкие потуги, то просто бы рассмеялся.
Но никакие навязчивые мысли не должны сбивать меня с толку. И вот мы снова встретились, Ханта.
Каждый раз ты «прижимаешь мою голову к подушке», не даёшь поднятся и всеми действиями опережаешь меня. Отражаешь атаку, когда есть только слог «ат…», предотвращаешь прыжок, когда прозвучало только «пры…», уводишь все удары, когда имеет место только «у…». Но вот мы сблизились вплотную. Я выдержал твой напор. Я — спокоен. Ты быстро отступаешь в сторону, чтобы приготовится к следующему удару, но я подобен текущей воде, как можно медленнее совершаю выпад в твою сторону.
Из всех сухих поражений, один раз я сумел таки ответить Тамаши царапиной. Это моя победа. Ведь нет такой змеи, которая способна сразить дракона.
* * *
Я решил отпраздновать свою первую победу — сменить одежду для тренировок: разрешить себе новые ткани и орнамент покрасивше. Надеюсь, тамошняя хозяйка не в обиде на нас за то, что в прошлый раз мы разгромили ей лавку. Два года прошло, может, уже и забыла.
Роспись на одежде я тоже продумал. Даже сделал эскиз на бумаге! Хочу, чтобы по всему кимоно извивался горный дракон, поблёскивая нитями от солнца. Не слишком ли вычурно?
В любом случае, поздно передумывать. Лучше спрошу там же. Аккуратно отодвинув перегородку, вошёл.
— Вам не кажется, что золотой орнамент будет слишком вульгарным? — спиной стоял мужчина, нет, юноша с подстриженными под плечи волосами и вплетенными в них косами, интересуясь моим вопросом.
— Нет, что вы, Рёко-сама, такой стиль вам как раз! — отвечала ему миловидная швея.