Страница 29 из 35
— Как тебе пейзажик?
— Я чувствую… лес, словно рыболовная сеть для забот, зима словно мисоги для души.
— Во закрутил, конечно… Я каждую зиму последние несколько лет вижу его, как по мне — ничего особенного тут нет.
— Нужно просто открыть сердце…
— Возможно… — она, смущаясь, увела скакуна в сторону, — Как тебе… У нас?
— Почти месяц назад Норайо-сану я ответил: «Терпимо», — сейчас я отвечу так же.
— Нора постоянно отчитывает меня за «беглеца».
И поделом.
— А вы что?
— Хочу спросить тебя, мне прекратить?
— Мне было бы очень приятно, — тут уже заставили краснеть меня.
— Я не рассчитывала, что остальные тоже, ну… подхватят.
— Всё в прошлом, Йуруши-сан.
— Это хорошо… Что ты не держишь зла.
Занимательно, как грозная Гадюка начала таять, как только мы покинули крепость проповедников. Вот оно как — за язвительным видом скрывается ранимое сердце, банальнее некуда… Говорят, что даже самым отпетым мерзавцем можно проникнутся, узнав его поближе, хоть Йуруши далеко не «самая отпетая мерзавка», но понять девушку до сегодня всё равно было сложно… Я обнял её покрепче и остаток дороги мы провели в тишине. Только остановившись рядом с постоялым двором на обочине, она проронила:
— Привяжи лошадь.
И ушла снимать комнату.
— Чудная у тебя хозяйка, не правда ли? — шептал я скакуну, проверяя насколько надёжно держит узел, — И в этом достаточно хороша, — единственным ответом кобылы был только понимающий взгляд и подёргивание ушами от падающих на них снежинок, — Спокойной тебе ночи… — погладив её по гриве, я удалился, сопровождаемый скрипом снега под ногами.
— Пощадите! — взвыл мужской голос из постоялого двора. Через мгновение оттуда вылетело два тела — головами в сугроб.
— Чтобы не возвращались, — потирая руки, властно подытожила Йуруши и, заметив мой удивленный взгляд, добавила: — Они заслужили, чего ты так смотришь?
— Ничего, Йуруши-сан.
Говорить о раздельных комнатах в нашей ситуации было бы глупо, ведь местная харчевня не может похвастаться двумя обставленными покоями. Владелец только весело предложил нам вместо одеял согрется «друг другом», а на просьбу дать подушки пошутил о мягкости женской груди. Хвала Небесам хотя бы две миски горячего риса он сготовить смог, на том и сошлись — без удобств, но с двойной порцией ужина.
— Ичиро… Он постоянно говорит о тебе, видать, ты ему страх как понравился, — глядя на лампу, сказала Йуруши.
— Передавайте ему привет, — ласково улыбнулся я.
— Он даже сказал, что хочет дабы «дяденька Согия стал его папой».
— А Норайо-сан?
— Нора его герой, это разные вещи… Как читать легенды о героях клана Минамото, а потом пойти с отцом на рисовое поле.
— Мы мало виделись с Ичиро-куном, всего-то день.
— Вот именно, всего лишь день, а ты уже так сильно ему запомнился… Раздражает.
— … — я молча продолжал наминать рис.
— Он не наговорил тебе лишнего?
— Хм, только то, что у меня «очень скучные задания» и то «какой дядя Нора крутой». Мог и больше?
— Мог, — облегчённо выдохнула Гадюка, — Ладно, нужно постараться уснуть, завтрашний день обещает быть сложным, — она потушила лампу, погрузив комнату во тьму.
Потянувшись и протяжно зевнув, я распластался на полу. Татами верхом удобства, понятное дело, не были, но я много спал под открытым небом на ветках с Кеном и Тэгами… Утешая себя этой мыслью, убеждаюсь, что моё положение крайне неплохо. В темноте почувствовал, как на протянутую руку молча опустилась голова Йуруши. Надеюсь, рука не отнимется к утру. Мне не спалось, то ли из-за протяжного ветра, который, казалось, задувал в каждую дыру этого здания, то ли из-за необычной обстановки… Я старался уложить в голове всё произошедшее за несколько последних месяцев, особенно за последние полтора — время моего пребывания в «Проповедниках Смерти».
Всё налаживается.
— Ты видел, как она нас выкинула? Да где такое слыхано!? Чтобы женщина! Мужчину!? С таким неуважением!.. — послышалось из основного зала.
— Они уже спят, — узнался голос владельца.
— Какие «они»?
— Эта девушка пришла с юношей.
— Спящим никто не страшен, разреши войти и придушить наглецов!
— Они ещё не заплатили за комнату.
— Все деньги, которые найдём у них, поделим пополам.
Дело идёт крайне плохо.
Надо что-то делать.
Я поднялся и подошёл к перегородке, продолжая слушать перешептывания бандитов с владельцем. Их двое, сложены хорошо, при себе имеют оружие, справится будет трудно… Положусь на подвешенный язык.
— Ты тот самый «юноша»? — не успел я выйти в зал, как на меня посыпались грозные взгляды, оба стреляли из-под лобья хищным изгибом бровей.
— Слышал, вам насолила моя госпожа.
— Ещё как насолила, пацан! А тебе за неё отдуваться?
— Признаться честно, убить меня вам не составит никакого труда, но хочу, чтобы вы обратили внимание на наше положение.
— И кто вы такие?
— Мы — члены клана «Проповедников Смерти». Моя госпожа обладает титулом кётая, её смерть не обойдётся вам дешёво.
— Угрожаешь?
— Предупреждаю, господа.
— Слышишь, давай-ка оставим их, — шептал первый второму, — пацан ведь не врёт. Помнишь её ирэдзуми?
— Да какое оставить!
— Успокойся.
— Я не позволю задевать мою гордость. Ты! — он ткнул в меня пальцем, — Давай, защити «госпожу»!
— Уверяю, моя смерть сделает вам только хуже, но если это так принципиально… — достав из ножен Акогаре, я сел на пол и прислонил острие к животу, — На ваших глазах я смогу лишить себя жизни, в знак верности госпоже.
— Эти проповедники вправду какие-то умалишённые, давай уйдём, — продолжал первый.
— Я хочу видеть, как он сделает это, — наседал на своём второй.
Лезвие начало медленно входить в брюхо, буквально на один бу, но уже достаточно, чтобы пошла кровь, увидев её, бандиты воскликнули:
— Всё! Успокойся, чудак. Мы уйдём, но если завтра вечером вы вновь будете тут ошиваться…
— Не будем.
— Вот и славно.
* * *
Ёсивара — известный район красных фонарей, находящийся в самом сердце Эдо, я никогда здесь не бывал, но наслушался о нём сполна. О распутных девицах в ярких кимоно и с толстым слоем белил на лице, которых ни в коем разе нельзя путать с известными гейшами, ведь те сексуальных услуг не предоставляют, хоть от обычных куртизанок внешне особо не отличаются; о великих самураях, что бродят по кварталу в больших соломенных шляпах, всячески скрываясь от лишних взглядов; о танцорах, модниках, Хокан, Кабуки и прочих…
— Красавчик, разве не глупо приходить на Ёсивару с девушкой? — тягая меня за рукав кимоно, кокетничали юдзё — низшие из дам для удовольствий.
— Может, он уже снял себе подружку? — улыбнулась другая, смиряя Йуруши взглядом.
— Я сейчас не поняла, — строго отказала Гадюка, — Что ты там вякнула?
— Ничего, госпожа, — приставучие куртизанки поспешили удалится к другим гулякам на квартале.
— Не, ну ты видел? — предвестница обратилась ко мне, — Развелось тут разных… Интересно, где Рэн?
— Не думаю, что он поддался искушению.
— Ха-ха-ха! Я только на это и надеюсь, знаешь ли.
— У вас натянутые отношения?
— После слов о том, что «женщина корень всего мужского горя» мне не очень приятно с ним общатся.
— И где же я был не прав?! — за спиной прозвенел голос монаха, обернувшись, мы с Йуруши увидели привычно улыбающейся лицо Рэна, — Спасибо, что веришь в меня, Согия! Искушению я действительно не поддался.
— Здравствуйте, Рэн-сан.
— Явился…
— Пойдёмте, я, кажись, вышел на след таинственного «убийцы», — его лысина блестела, отражая множество фонарей на Ёсиваре, Карп смотрел на здешних завсегдатаев так, будто их души погрязли во тьме, но он тот, кто готов подарить им спасение. Приставучие юдзё не смели трогать Рэна, монах отгонял их взглядом.
— Так с чем мы имеем дело? — спросила Йуруши.