Страница 15 из 22
— Ну, больше был наставником, чем другом.
— И чем же закончилась ваша первая стычка?
— Ну, я поддался, мальчик почувствовал себя победителем, и сказал: «Дяденька, я всему вас научу!», - и больше не отцеплялся, бегал за мной, что-то рассказывал, постоянно тараторил, в общем.
— Не сходится твой рассказ с образом «Воплощения Кодоку», - вмешался я, подойдя к ним.
— История падения его личности, намного интереснее начала.
— Но ты нам её поведаешь… — Чино уловил взгляд Рёко, и добавил: — Позже?
— Конечно! После того, как угостите меня выпивкой. Уж не обессудьте! Ха-ха-ха!
— А у нас как раз завалялось пару бутылочек отменного, домашнего саке, — доставая из внутренних карманов сосуды, говорил Согия. — Только, сначала, давайте свой рассказ.
— Уговорили! — квартет сдвинулся с места в направлении магазина тканей, — Как-то мы засиделись в одной деревне — всякий, кто задержится на пути со мной, обречён на встречу с веянием Кодоку. Об этом же я предупреждал Тамаши, но парнишка, к тому времени ему было уже шестнадцать, постоянно игнорировал наставления и продолжал бегать следом.
— Неужто все, кто с тобой взаимодействуют, обречены?
— Только те, к которым проникаюсь лично. Иначе было бы глупо вот так с людьми беседовать после церемоний.
— То бишь, как только ты начинаешь что-то чувствовать к людям, нужно немедля их бросать?
— Нечто в этом роде, да. Так вот, задержались мы там не спроста, Ханта заявил — если помогу ему с одним делом, то он отцепится и останется в деревне. Меня, конечно, порадовала новость и я, с пребольшим интересом, потопал за ним. Парень привёл нас к храму, где молилась некая дама, тот рассказал, что её зовут Сэкико. Родня понравившиеся девочки была немногочисленна, из живых остались мать и старший брат. Отец оставил ей родительский дом в наследство и скончался на войне, туда же забрали и сына.
— Банальщину собираешься поведать, да? — претенциозно начал Тэгами, — Она сейчас отвергнет его любовь, тот озлобится на мир и пойдёт охотится на Акогаре. Пф, история стара как мир.
— Ну, его любовь действительно отвергли. Но! Тут уже вмешался я, и с помощью своих сил, помог подобрать ключ к сердцу Сэкико.
— Конфликт тогда в чём?
— Девчонка хоть и была образцом невинности, но как только родная матушка начала мешать встречам — отравила разлучницу, а Тамаши припахала припрятать труп.
— Теперь семейка безумцев заживёт счастливо!
— А вот и не тут-то было! С войны возвращается брат-дезертир, застает любовников в семейном гнезде, и не только проклинает сестру на чём свет стоит, но и вызывает парня на дуэль.
— Его тоже прибили?
— Зарезали в честном поединке, я бы сказал. Казалось, теперь точно ребятам ничего мешать не будет. Но, общественность считала иначе, обвиняя Сэкико в убийстве родни. Засадили её в тюрьму, тогда как Ханту прогнали с позором.
— Настало время тотальной ненависти к миру?
— Почти. Спустя некоторое время мы узнаем, что дама сердца не просто отсидела в тюрьме, но ещё и родила ребёнка! Тогда Тамаши уже не мог сидеть сложа руки, и потащил меня обратно. Колесо судьбы совершает очередной оборот, становится известно, что от горя разлуки, Сэкико, на пару с безымянным сыном, утопились.
— А вот как тут не озлобится… — проникся Чино.
— Девушка и сын имитировали смерть, сменили имена и бросились невесть куда. Только на этот раз я счёл нужным не рассказывать всё ему, дал бы им спокойно пожить.
— А Ханта что?
— Ханта во всём обвиняет меня. Говорит, что не нужно было их сводить, это породило одни несчастья. Тогда я ответил, что беды и так бы настигли его, ведь он за мной столько времени шлялся, и уверенно принимал все риски, просто не понимая их масштабов.
— Но ведь этого монстра осознано породил ты, — внимательно выслушав рассказанное я только сделал для себя вывод — от этого странника стоило держаться подальше. С тем, что он мой «любимчик» — тоже поспешил, ведь полубог играется с людьми, и мне это противно…
— Не отрицаю, Кен, тогда захотелось почувствовать немного человеческой дружбы, прожить обычную жизнь. Я натворил того, чего уже не могу изменить.
— Ты даже не пытаешься, Рёко! Спокойно выпиваешь, рассказываешь, смеёшься, — возмутился Тэгами, — Находишь кучи оправданий, чтобы не справлятся с тем, что приносит людям несчастья! Ты — эгоист!
И Чино опять прав.
Теперь-то его максимализм оправдан.
— Преувеличиваешь, — сказал Согия, — Рёко-сама выслеживает Охотника, и испытывает раскаяние за содеянное. Тебе просто пока не понять этого, ты еще не созрел, маленький друг.
И Согия тоже прав… Черт. Неоднозначная ситуация выходит в итоге, но точно можно сказать одно — пока в лесу будет поджидать этот безумец — дальше мы не сдвинемся: нужно как-то от него избавиться.
— Давай мы поможем тебе, а ты таки ответишь на мой вопрос, — предложил я, — Если нас будет много, то с большой вероятностью поймаем Тамаши в силки. А там уж удержим до твоего прихода.
— Исключено. Убьют. Первым же ударом, — и резюмировал: — Не смейте лезть на рожон.
— Тогда, может, потренируете нас — подготовите к битве?
— Ага, не хватало ещё привязаться и навлечь на вас беду.
— В таком случае, что же…
— Ладно, ребят, я вам историю поведал, как и просили. Теперь отдавайте бутылку и зайдём наконец-то в магазин.
— Ты же говорил, что у тебя нет денег.
— А мне они здесь и не нужны, я у жителей на хорошем счету, если мне что-то потребуется, получу это за просто так. С друзьями поделится тоже смогу, если вы об этом. Ха-ха-ха.
Проблема с Тамаши не решена. А что если Рёко так и слиняет, оставив нас наедине с охотником? Шансов, что скиталец именно так и поступит — много, особенно, учитывая, сколько Ша уже «пытается» поймать этого Ханту.
Если этот «Падший Ворон Судьбы» действительно так озлоблен на странника — с чего бы приходилось его искать? Логично же, что Тамаши ищет мести и не успокоится пока не расправится с Рёко… Вот и вывод — всё наоборот. Ша убегает от Ханты!
Тогда нам точно не сдобровать. Построение планов это, конечно, часть Тэгами, но тут ситуация тупиковая…
* * *
Войдя в помещение сразу же запахло чистой, выстиранной тканью, лёгким льном и шёлком. Полотна были исписаны различными узорами, своё место нашли и однотонные экземпляры. Приветливая девушка у прилавка сразу же обратила внимание на странника.
— Рёко-сама! Вы зашли за новым кимоно?
— Да, и моим товарищам подбери наряды получше.
— Сию минуту! — она ускакала куда-то в другую комнату.
— Выбор тут широк, — разглядывая ассортимент, заметил Чино.
— Не наглейте только, ребята. Что дама вам подберет, то носить и станете, но не бойтесь, чувство стиля у них в крови, как петухи выглядеть точно не будете. Ха-ха-ха!
— Поздравляю, Кен! — резко Тэгами обратился ко мне, — Наконец ты свои лохмотья чем-то нормальным заменишь.
— Не хочу, — холодно отозвался я.
— Да ты смотрел хоть на это посмешище, друг? — схватив кустарно зашитый рукав моих одежд, посетовал Чино, — ЭТО точно надо менять!
Я вспомнил, как латал и чистил кимоно в бане, не понимая, что это — единственная вещь, которая прошла со мной весь путь. Видела, как я сбежал, после, как жил в отшельничестве и, наконец, как вернулся к людям. Мне абсолютно не важно его внешнее состояние, предмет имеет ценность своей историей. Никто ведь не станет выбрасывать друга, как только тот состарится, верно?
— Слушаешь меня вообще? — затараторил Тэгами, щёлкая пальцами у лица, — Хочу тебе лучшего, Кен!
— Если ты, Тэгами, не придаешь вещам ценности, то вот Кен делает это охотно, не стоит лезть, когда не понимаешь причин, — педантично разглагольствовал Согия.
Спасибо…
Я одобряюще покачал головой, а Тэгами недовольно фыркнул.
Мы с Согией стояли неподалеку от прилавка, больше разглядывая сёдзи, чем сами товары. Как вдруг, света в помещении резко поубавилось — в проёме встали несколько тучных фигур в доспехах.