Страница 11 из 22
— Когда отцу надоело терпеть невзаимность он напился и… Произошло то, что произошло.
— Выходит, ты…
— Тэгами-кун, — прервал юношу гробовщик, — Не всем романтическим историям суждено остаться таковыми, Кен. Всё в прошлом.
— Всё в прошлом… — повторил я, — И даже эта жуткая маска…
— Жуткая маска?
— Папин подарок, ещё во времена ухаживаний.
— Маска старика? — заметил Тэгами.
— Ты её знаешь, Чино?
— Догадываюсь, — задумчиво уронил он.
* * *
Вот она — мирного вида деревня, спрятанная в лесной чаще: аккуратные домики были возведены прямо на дне высохшего озера, наверное, выращивать там рис — одно удовольствие. Внутри бурлила жизнь, каждый занимался своим делом: работал, отдыхал, а кто умел — читал и писал.
Только переступив порог врат, меня проняла дрожь.
Уйма людей.
Страшно.
Я будто животное, выставленное на показ. Крестьяне сразу засверлили нас взглядами, все поняли — мы не местные. Паника подступает, желание сорваться с места и побежать обратно в лес покоряет меня, чувствую, что мой дом не здесь, тут нет моих учителей — горных ручьев и мудрых дубов. Ступил дальше, закружилась голова, глянул на своих спутников, те держались нормально, но я… Жутко напуган обществом. Но надо держаться, первые шаги всегда самые сложные.
— О, смотрите, Согия-сан, здесь вы! — Тэгами указал на дощечки с разыскиваемыми, где светилось лицо и имя гробовщика, — Лучше возьмите это, не выделяйтесь, — протянул соломенную шляпу.
— Ну, разыскиваемый в шляпе тут тоже есть, — заметил я, — Некий Тамаши Ханта, Охотник на Акогаре. Только вот кроме головного убора у этого ещё маска на лице и оголенный торс в татуировках. Никогда не слышал о таком.
— Ты действительно отшельничал, Кен. Этого зверя боится каждый на путь выходящий, он нарушает главный закон мечников: «Будь-то даже злейший враг, не отбирай его Акогаре — не лишай защиты от невзгод». Для Тамаши переходить границу морали — подобно развлечению, — рассказывал гробовщик.
Бродяга, подобный мне?
Вероятно, он жил в другом лесу, и для народа был моим антонимом: не добрым духом, но злым проклятьем.
— Тамаши идёт, и во всей долине твари не сыщешь страшнее его! — весело напевала детвора, кучкуясь у харчевни, — Твари не сыщешь страшнее его!…
— Интересно было бы пообщаться, — подытожил Чино, наблюдая за народными песнями.
— Надеюсь, мы с ним не пересечемся, — добавил Согия, — Помню, как-то был слух, что, пока наша семья ездила с важным визитом, к поместью наведался Ханта и его чудом удалось прогнать. Наверное, заслуга господина.
— Так, ладно, не будем столько пялиться, а то на нас уже косо смотрят, — Тэгами отвел всех в сторону, — Пошли, найдём харчевню, может тут где-то и бани будут. А то не привык я, как пёс бродячий выглядеть.
Его правда, мы отвратительно пахли, наши одежды, особенно моё кимоно, после сражения приобрели ужасный вид. Тем более, цвет кожи потемнел от налипшей грязи, а волосы растрёпанно светились под солнцем, пробегающие дети нас сторонились, а дамы демонстративно закрывали носы.
— А у нас есть чем расплатится? — решительно спросил я.
— Если у тебя и нету — у других точно чего-нибудь найдется, — улыбнулся писатель, — Правда, Согия-сан?
— Да-да! На первое время точно хватит.
— А что нам мешало помыться в полевых условиях? Как тогда со мной сделал Чино?
— Ну, попариться в сэнто намного приятнее, чем вычищать грязь друг друг вручную, — он рассмеялся, — Так что пошли, не могу уже терпеть эту вонь вокруг себя.
* * *
Эти бани что-то невероятное. Овальные резервуары выполнены из очень ценных пород древесины: кедра, дуба, лиственницы. Знахари говорят, что они питают воду жизнью. Только погрузившись туда, я сразу почувствовал, как приятный жар обволакивает мои раны, заживляет каждую прореху в теле. Жаль, что из-за температуры в бане можно находится не больше десяти минут. Но за это время перестаёшь думать о том, что тебе под третий десяток лет, словно вновь восемнадцать — тело порхает.
— У тебя живого места на теле нет, Кен, — начал Согия, сидящий в воде рядом со мной, — весь в шрамах…
— Шрамы только украшают мужчину, — начал я, — Это вы ещё не видели, что там внизу…
— Понятное дело не видели! — вмешался Тэгами, — Ты же как волосатая обезьяна, я уже, конечно, не стал брить твоё тело полностью, но матушка же моя родная!
— Вероятно, Кен говорил не про волосы, Тэгами, а о том, что мы в воде находимся, ещё и за паром почти ничего не видно, — заметил гробовщик, — Может, нашему другу так комфортнее, чего тут жаловаться.
— У Чино, вообще-то, спутник должен подобать ему самому, — с юмором пояснил я.
— Именно! Не забудь потом побрится, а то уже щетина проявляться начала, — дополнил писатель, — Бери пример с Согии-сана, глянь, какой ухоженный господин!
— Ой, не льсти мне, — краснел гробовщик.
— Никакой лести, только чистая правда, — отвечал парень, сидя в углу резервуара, — Кто нибудь, можете мне помочь волосы распутать?
— Да как так, Тэгами, чтобы у тебя и запутанные волосы!? — сыронизировал я, широко расставив руки на ободке.
— У тебя есть расческа? — отвечал на просьбу Согия.
— Естественно!
Миг, и старший начал педантично, с самого низа, распутывать длинные пряди волос писателя. Чёрные и цвета смолы космы оставались на расчёске, такое происходит, скорее всего, когда человек испытывает много стресса, но, в нашем случае, растительность на голове Тэгами была настолько густой, что все выпавшие волоски не влияли на общую картину вовсе.
— Ваши руки, Согия-сан, пахнут трупами…
— Ха-ха-ха! — рассмеялся гробовщик, — Забавный ты, Тэгами-чан, разве забыл, кем я работал?
— Теперь этот запах с вами навсегда.
— А я чем пахну? — с интересом спросил я, покосившись в сторону парочки.
Может елью или корой дерева?
Горным духом, кристальным ручьем?
— Кабаном, — уверенно ответил Чино, — Лучше, Кен, не задавай глупых вопросов, а постирай свою одежду.
Моё кимоно служило мне уже пятнадцать лет, наверное, даже больше. Оно со мной с того рокового дня… Я рос в нём и ткань будто бы подстраивалась под растущее тело, хотя, на самом деле, все дырки были проделаны специально — когда-то я сам, кустарными средствами, расширял его, чтобы помещаться внутрь. Но сейчас на нём даже цвет не отличишь.
— Вроде рабочее время, а так много людей в купальнях, — подметил Тэгами, — С чего бы им всем так рваться к чистоте?
— Понятия не имею, — ответил я, расслабленно откинув голову назад, а то горбатится над стиркой было утомительно, — Может праздник какой-то, фестиваль.
— Вы что, не знаете? — вмешался Согия, — Ведь в здешних деревнях все наслышаны о ежегодной церемонии сошествия Рёко Ша, бренного скитальца. Он исполняет ритуальный танец с веерами и благословляет земли на плодовитый урожай. А после, позволяет задать себе вопрос, в идзакае, за стаканчиком саке.
— Он тоже любитель выпить? Тогда мы сумеем найти общий язык, — я уверенно ухмыльнулся.
— Это ж какой силой надо обладать, чтобы одним танцем урожаи благословлять? — интересовался писатель.
— Странник не обычный человек. Ходит по земле уже больше шести тысяч лет, он тот, кто подарил людям защиту от мертвецов — катаны Акогаре. А вороны Унмэи его питомцы и глаза, наблюдающие за всем происходящим на земле.
— Интересно… А это точно правда? — засомневался Чино.
— Лично видел чудеса, друг мой, — педантично прошептал гробовщик.
— Звучит как шарлатанство, — скептически прошипел я, — а денег он, случаем, не просит, или женщин, или бесплатной выпивки?
— Нет, он пользуется хорошей славой, ему наливают бесплатно. А урожай после визита Рёко становится невиданно большим, с его помощью каждая деревня процветает.
— Так ты складно поёшь, но что-то тут не чисто.
— Все так говорят, пока с ним не встретятся. Я лично только один раз пересекался, когда отец отвёл меня на церемониальный танец в ранней юности, но всё-равно проникся.