Самозванец

- Вот это да! - воскликнул Маэт, завидев своего нового приятеля. - Мы двигались не очень медленно и полагали, что нам придется тебя ждать. А вышло наоборот.

- Я передвигаюсь достаточно быстро, если хочу этого, - туманно ответил тот.

- У тебя есть в Парме знакомые или родственники? - поинтересовался Ферен-младший. - Где вообще ты собираешься остановиться?

- Никого нет, - произнес молодой человек. - Собирался остановиться в каком-нибудь трактире. Какой ты посоветуешь?

- В трактире?! - возмутился Маэт, его широкие и толстые губы даже задрожали. - Человек, который спас мне жизнь, собирается остановиться в трактире! Какой позор! Что скажет мой отец? Он ведь убьет меня! Прошу тебя, остановись в моем доме! Располагай им, как своим!

Михаил принял бы это предложение, будь оно произнесено и не с таким пылом.

- Конечно, Маэт. Благодарю за предложение.

В воротах с посетителей денег не брали, но скрупулезно расспрашивали о том, кто они и откуда. Михаил был вынужден даже предъявить прошение, которое он ранее успел показать своим новым друзьям.

Внутри Парм показался молодому человеку похожим на Сцепру. Только улицы шире и площадей больше. В Парме проживало около двухсот тысяч человек. По меркам мира Горр это был большой город.

Центр Парма, видимо, строили по какому-то плану, потому что там присутствовала строгая прямоугольная симметрия улиц, но дальше от центра улицы и улочки хаотично переплетались, как и в Сцепре.

Фамильный дом Ференов, откровенно говоря, был неказист. Старинное двухэтажное здание настолько нуждалась в ремонте, что можно было усомниться, а знавало ли это строение лучшие времена. Дом был подарен одному из предков Маэта правившим тогда королем за то, что сей представитель рода Ференов не сдался врагам живым вместе с вверенной ему небольшой армией. Точнее, был подарен его родственникам, потому что героический поступок, явившийся причиной подарка, привел к преждевременной смерти означенного предка. Возможно, не все Ферены были хорошими полководцами, но умирали они охотно, предпочитая захватывать с собой как врагов, так и свои же войска. Ферены в силу этой своей особенности были бы очень удобны для многих правителей, если бы не один недостаток. Он заключался в том, что умение Ференов героически умирать было одноразовым.

Кроме этого дома, у отца Маэта было еще небольшое поместье, которое позволяло худо-бедно существовать, но иногда семье Ференов приходилось экономить даже на еде. Потому что денег хватало лишь на обучение детей военному ремеслу и на закупку оружия.

Поэтому отец Маэта, уру Ферен, искренне обрадовался добыче, захваченной сыном. Настолько, что быстро оставил попытки выяснить, кто же такой Михаил. Надо сказать, что молодой человек представился деревенским охотником, сын старшего Ферена назвал нового приятеля ишибом, а наставник и телохранитель Торк сообщил, что, возможно, спасший им жизнь Ксант еще и военный. На Торка скорость передвижений Михаила в бою произвела немалое впечатление.

Кратко побеседовав с новым приятелем сына, Ферен-старший немедленно пожалел, что это сделал. Он хорошо разбирался в людях, поэтому сразу же отметил правильную постановку фраз, убеждающий голос своего собеседника, логические подтверждения сказанному, искреннее и открытое лицо. Михаилу он не поверил ни на грош.

Ронел, как звали старшего Ферена, был незаурядной личностью. Он родился в семье, уже имевшей трех мальчиков. Из-за финансовых проблем его отправили в один из монастырей Оззена, где ишибы приложили все свои силы, чтобы обучить малыша грамоте и привить веру. Если им удалось первое, то совершенно не удалось второе. Малыш был наблюдателен, поэтому долго не мог понять, почему, например, монахи, днем говорящие о воздержании от еды и вина, ночью тайно посещают трактирщика в соседней деревне. Да еще после трактирщика идут к тем женщинам, которые почему-то не пользовались всеобщим уважением. Когда Ронел подрос, то открыл в себе странную способность: полную устойчивость ко всякого рода лицемерию. К сожалению, эта способность не проявлялась постоянно, а требовала от Ронела определенного сосредоточения. При желании или необходимости он вводил себя в состояние, в котором мог распознавать ложь. Другим ограничением являлось то, что он должен был не только слышать, но и видеть собеседника. Выдерживать это неприятное состояние было само по себе тяжело. Мало того, выслушивая ложь Ферен глубоко страдал, она причиняла ему почти физические мучения. В связи с этим он старался не злоупотреблять данной способностью, а использовать ее лишь в самых крайних случаях.

Именно поэтому, вместо того, чтобы вдаваться в подробности происхождения Михаила, он отправился осматривать захваченных лошадей и доспехи. В любом случае, он был очень благодарен молодому человеку за то, что тот не позволил его старшему сыну умереть раньше времени. То есть, умереть раньше, чем тот, в свою очередь, оставит после себя хотя бы парочку сыновей.

Внешне Ронел был похож на Маэта. Точнее, сын был похож на отца. Возможно, широкий рот являлся фамильной чертой Ференов. Также Ронел был слегка худощав, что впрочем, не позволяло усомниться в его отличной физической форме. Для этого достаточно было взглянуть, как он двигался. Во всех его движениях угадывался опытный и тренированный воин. Кроме этого, обращали на себя внимание его пышные усы, слегка загнутые кверху.

В связи с последними событиями планы Михаила претерпели некоторые изменения. Сначала он всего лишь хотел собрать в Парме некоторые сведения, поговорить со знающими людьми, в том числе с ишибами. Теперь к этому пункту добавился еще один. Он страстно желал научиться ездить на лошади, а также немного фехтовать и приобрести хотя бы элементарные навыки рукопашного боя. Ведь долго оставаться в крестьянском сословии он не собирался, а дворяне обязаны были обладать всеми перечисленными умениями.

Михаилу снова предстояло учиться.