Страница 148 из 149
поделиться всем важным и интересным, что ему доводилось увидеть.
Не следует, однако, видя все проявления его уважительного отношения к
людям, представлять себе Константина Константиновича в виде этакого
рождественского деда, благостно-добродушного по отношению ко всем и к
каждому. Нет, когда он сталкивался с высказываниями или поступками, достойными осуждения, то своего отношения к этому не скрывал.
Друживший с Арцеуловым летчик и художник Л. М. Вяткин рассказывает, как однажды при нем Константин Константинович снял трубку зазвонившего
телефона и, едва услышав, кто с ним говорит, спокойно, негромко, но весьма
решительно сказал: «Прошу вас считать, что мы незнакомы» — и повесил
трубку. Однако минуту спустя телефон снова позвонил, и тот же человек, попросив все же выслушать его, принялся что-то взволнованно объяснять.
Выяснилось, что он —
540
только однофамилец человека, чем-то вызвавшего гнев Константина
Константиновича, который, уяснив себе это, извинился, а закончив разговор, виновато усмехнулся: «Бывает же так! Оказывается, однофамилец! А я-то
его.. »—и потом не раз возвращался к этому случаю и снова переживал его, качал
головой, чувствовал неловкость.
Читая публикации, где упоминалось его имя и описывались события, в
которых он был главным действующим лицом, — первый штопор, испытания
самолета ИЛ-400 и другие, — Арцеулов не оставался равнодушным к, увы, довольно часто встречавшимся в них неточностям.
Одну из подобных статей он в сердцах перекрестил по диагонали красным
карандашом: «Чепуха. Все выдумано бездарным автором». На полях другой
написал: «Пасквиль, придуманный автором», «Дурацкая выдумка». Правда, как
вспоминает Ольга Константиновна, вдоволь повозмущавшись, Константин
Константинович написал автору второй из этих статей письмо, хотя и со всеми
необходимыми замечаниями (тут он ни на какие компромиссы не шел), но вполне
корректное по тону.
Строгое отношение к достоверности излагаемых в печати фактов он проявлял
даже (а может быть, особенно?) к тем произведениям, которые в целом
решительно одобрял и авторов которых глубоко уважал. Получив от историка
авиации Е. В. Королевой и журналиста В. А. Рудника написанную ими по-настоящему хорошую (на сегодня выдержавшую пять изданий) книгу
«Соперники орлов», Арцеулов пишет благодарственное письмо, в котором
высоко оценивает работу авторов («прочитал с интересом уже два раза») и тем не
менее высказывает ряд замечаний и уточнений, начиная с характеристик
дореволюционных авиационных деятелей Стоматьева и Буксгевдена и кончая
формой одежды офицеров-летчиков того времени и написанием авиационных
терминов по-французски.
В августе 1955 года он пишет по просьбе совета Центрального Дома авиации
и космонавтики имени М. В. Фрунзе воспоминания о корпорации русских
летчиков в годы, предшествовавшие первой мировой войне. И при всей своей
очевидной неистребимой приверженности к этой корпорации, при всем
восхищении такими ее представителями, как М. Н. Ефимов, 541
П. Н. Нестеров и им подобные, не считает себя вправе умолчать и о том, что «из
числа военных летчиков многие шли в авиацию из соображений карьеры и
материальных условий, оставаясь равнодушными к развитию летного дела. Из
числа гражданских летчиков, которых насчитывалось в пределах двух десятков, большинство.. оставалось малограмотными в техническом и теоретическом
отношениях».
Заставить себя покривить душой он не смог и тут.
Ученики Арцеулова. . Их было, мы уже знаем, более двухсот. Многие из них
вышли в первые ряды представителей летной профессии. Многие сложили свои
головы в боях. Но все, кому суждено было долголетие, не забывали своего
учителя.
Перебираем открытки, письма, сохранившиеся в семье Арцеуловых.
«Дорогой мой учитель! Горжусь, что учился у Вас» — это слова генерала
Александра Александровича Туржанского, летчика, в довоенные годы командира
первой советской штурмовой авиационной части, в которой вырабатывалась
тактика, с таким успехом примененная и развитая нашими летчиками на
знаменитых Ил-2 во время Великой Отечественной войны.
«Здравствуй, мой учитель и родной братушка!» — пишет ветеран рабочего
движения, член Компартии с 1918 года, Герой Социалистического Труда
Народной Республики Болгарии Христо Паков. Юношей он эмигрировал в
Советский Союз, у нас — в Московской авиашколе — научился летать, двадцать
лет прослужил в Советских Вооруженных Силах, добровольцем воевал в Китае
против японских агрессоров, служил в полярной авиации, участвовал уже в
звании полковника в Великой Отечественной войне — словом, всей своей
жизнью проявил себя как достойный ученик достойного учителя.
«Скольким же людям Вы помогли расправить крылья! — пишет Арцеулову
3. А. Левина, сестра другого ученика Константина Константиновича —
Александра Алексеевича Левина. — Из рядового летчика он, сын рабочего,
старого коммуниста, вырос до генерала Советской Армии. В этом и Ваша
заслуга. Он был Вашим учеником.. »
542 Теплотой и вниманием учеников и младших коллег Константин
Константинович был окружен до самого дня 18 марта 1980 года, когда
остановилось его сердце.
Впрочем, было бы, наверное, неправильно считать учениками Арцеулова
только тех, кого он учил летать непосредственно сам. Его влияние
распространялось и дальше, на последующие поколения авиаторов. Нередко и по
сей день можно услышать, как летчики и планеристы в своих профессиональных, да и не только профессиональных спорах ссылаются на Арцеулова, на его мнение
— подлинное, а иногда и предполагаемое. Он принадлежал к тому редкому типу
людей, о которых говорят, что они при жизни стали легендой. Это выражение
стало сейчас расхожим. Его употребляют охотно и далеко не всегда кстати. Но, честное слово, говоря о Константине Константиновиче, трудно найти слово, более точное, лучше подходящее ко всему его облику.
Стремясь быть как можно более объективным, автор этой повести на всем ее
протяжении старался всюду, где это было возможно, ссылаться на документы, печатные и рукописные публикации, свидетельства очевидцев. Но в заключение
не может удержаться от того, чтобы не добавить к сказанному и свое собственное
суждение хотя бы об одной из главных черт в облике этого человека: интеллигент
он был.
Интеллигент в самом полном и лучшем смысле этого слова!
И когда при мне в разговоре упоминают уникальное в истории цивилизации
явление — российскую интеллигенцию, я всегда прежде всего вспоминаю одного
из самых достойных ее представителей и выразителей — Константина
Константиновича Арцеулова.
СОДЕРЖАНИЕ
Первый бой мы выиграли. . . . .. . ..3
С человеком на борту
Глава первая. Знакомство.. . . . . 93
Глава вторая. Космодром. . . .. . 140
Глава третья. Тот апрель. .. . .. 188
Глава четвертая. Королев. . .. . 236
Глава пятая. Уходят со старта «Востоки» . . 311
Глава шестая. На подступах к зрелости . . . 346
Вместо эпилога . . . . .. . .. . . 412
Жизнь Арцеулова
Дорога вверх — первые метры. .. . .. 423
Пилот-авиатор.. . .. . .. . .. 436
В единоборстве со злым демоном. . .. . 454
Красвоенлет . . .. . .. . .. . . 471
На первом советском истребителе. . . .. 479
«Ваши собственные крылья» . . . .. . .. 489
Над пустынями, льдами, лесами. . . .. . . 508
Нет славных дол без продолжения.. . .. . 528
Художник . . .. . . . . . . . . . . . .. . . 532
Марк Лазаревич Галлай
Избранное в двух томах
Том второй
Художник Н. Н. Пшенецкий
Художественный редактор Е. В. Поляков