Вдох-выдох

Инстинктивно тянусь к поврежденному плечу, и мямлю что-то про ушибленную на паре по физкультуре руку. Вот только занятий давно нет, завтра мы разъезжаемся по домам на летние каникулы, потому Даша спокойно убирает осколки, вытирает разлитый чай, а после садится напротив меня и требует:

– А теперь рассказывай правду. Всю!

И я рассказываю. Про Кирилла. Про наши отношения. Про его угрозы. Про то, как пыталась с ним расстаться десятки раз. И про то, какой ценой меня это все-таки удалось сделать.

Лучшая подруга слушает меня не перебивая, и когда я заканчиваю исповедь, она требует:

– Иди за паспортом и полисом, мы едем в студенческую поликлинику. И никаких отговорок! А пока будем ехать, я тебе подробно расскажу каких парней нужно обходить стороной.

Я не противлюсь, потому что боль в плече и руке меня смущает, а вот Дашу смущает распухшее плечо, которое я демонстрирую по ее очередному требованию.

Но в поликлинике никто на мое плечо смотреть не собирается, и мы с очередной раз слышим «обратитесь к врачам своего региона» и «тем более лето на дворе, по домам уже езжайте, своих врачей мучать, а то напьются, устроят черти что, а нам потом разгребай». В расстроенных чувствах мы выходим из поликлиники, но нас догоняет привлекательный паренек в белом халате.

– Ты что, упала неудачно? – уточняет студент-практикант.

– Ее бывший в плечо ударил неделю назад. – отвечает за меня Даша. – А правду из этой красотки я час назад вытянула и сразу сюда притащила.

– Ты как вообще столько выдержала? – удивляется парень, который бросается осматривать мое плечо, а потом руку и ее работоспособность прямо на улице, но мне уже все равно.

– Обезбол. В первые три дня было очень больно, и он меня спасал, потом стало полегче, и сейчас только иногда простреливает.

Парень продолжает осматривать меня и выносит вердикт:

– Очень похоже на трещину в ключице, которая вполне могла образоваться от такого удара, как ты получила. Тебе надо к травматологу обратиться и обследование сделать. Я-то пока еще студент-травматолог, но могу заверить, операция не нужна, а вот таблетки тебе обязательно выпишут. Еще и попросят физические нагрузки ограничить, а заодно повязку скажут поносить, чтобы боль в руке не провоцировать.

– Я вот свою руку на отсечение дать готова, что ни к каким врачам у себя она не пойдет. – заявляет Даша и просит: – Ты можешь нам сказать, какие таблетки ей попить и как эту повязку делать?

– Точно не пойдет? Это же ее здоровье!

– Не пойду! – я стою на своем. – Если мама узнает все подробности, она меня убьет. Уж лучше без руки остаться, чем без головы!

– Боже! Ну какие же вы женщины глупые иногда бываете! – ругается будущий травматолог и ведет нам за собой в поликлинику, где выписывает рецепт, а еще сам накладывает повязку, объясняя мне как ее повторить.

– Спасибо! – благодарим мы моего спасителя одновременно с Дашей.

– Пожалуйста. – отвечает он и обращаясь уже к Даше, просит: – Ты присматривай за ней, а то до добра такая самоотверженность ее не доведет. Это только в стихах «безумству храбрых поем мы песню», в жизни такое повторять не надо.

– Обещаю. Правда она вечером домой едет и явно родителям скажет, что это она на физкультуре ушиблась.

– Да пусть и так. Главное, чтобы они проследили за тем, чтобы она лекарства пила и повязку носила недельку. Ну… а ты… если сегодня вечером свободна, то приглашаю на свидание.

– Оу! – глаза Даши округляются. – Я завтра тоже домой уезжаю…

– Понял. – грустно вздыхает мой спаситель.

– Но вещи я уже собрала, так что вечер – твой. А красотку эту я бинтами к стулу примотаю, чтобы больше не шалила.

– Тогда приматывай ее покрепче и к шести жду тебя возле Горизонта. Удобно?

– Конечно. – кивает Даша и обменявшись с парнем номерами телефона, ведет меня на автобусную остановку.

– Удачная поездочка, да? – подкалываю я. – Не только мне помогла, но и красавчика доктора подцепила, так что принимаю благодарности.

– Это я принимаю благодарности за то, что хотя бы я забочусь о твоем здоровье и за то, что у меня аптечка в общаге больше, чем в медпункте, потому что ты вечно то порежешься, по упадешь и коленки разобьешь, то кипятком обваришься, то еще чего. А Даша у тебя персональный доктор.

– Люблю тебя, мой персональный доктор. Но именно благодаря такой вот никудышной мне у тебя вечером свидание с симпатягой доктором, потому что подобное притягивает подобное.

– Ох, Ника, ты же сама это суждение и опровергаешь. А с доктором я на свидание согласилась пойти потому, что он тебе помог и мне захотелось отплатить ему тем же.

– И только? И вовсе не потому, что с парнем ты рассталась пару месяцев назад, а этот будущий врач очень даже ничего?

– Думаю, что я тебе еще и рот забинтую. Хотя бы часик в тишине посидим.

– Что сразу рот-то? Ты же любишь мои глупости! Тем более мы почти три месяца не видимся, вот я и обязана выполнить всю предстоящую программу за ближайшие часы, завтра же разъедемся.

– Ага. И я буду надеяться, что за это время ты хотя бы немного мудрости наберешься.

– Ты в это до сих веришь? – смеюсь я.

– А что мне еще остается. – разводит руками моя лучшая подруга.

Пятница

Мне безумно хочется позвонить Паше, ведь мы даже нормально не попрощались после окончания летней сессии и разъехались по разным городам, но я боюсь. Паша сказал, что хочет жениться на мне, хоть и в шутливой манере, а я пропала. Пропала не потому, что не хочу совместного будущего, а потому, что этого совместного будущего может и не быть.

Кирилл не оставил меня даже после того, как ударил. Наоборот. Начал проявляться еще активнее. Закидывает звонками, на которые я не отвечаю и смс с извинениями, которые я тоже игнорирую и караулит возле квартиры, мы же на одной лестничной клетке живем. Я почти не выхожу из дома, а если и выхожу, то только в сопровождении папы. Но родителям я обо всем происходящем я не рассказываю. Как и не рассказываю правду о том, что у меня за травма. Мама, итак, говорила мне, чтобы я не водилась Кириллом, потому что бедная бабушка, которая одна его воспитывает, получает от него одни проблемы. Что ж, мама была права. Но кто ж ее послушал?!

Уже месяц я сижу в квартире, выходя из нее либо в сопровождении кого-то из родителей, либо в те часы, когда у Кирилла тренировки, которые они никогда не пропускает. Ведь они – святы и неприкосновенны, в отличие от меня.

Я хочу написать Паше, но боюсь, потому живу на его странице ВКонтакте, постоянно просматривая его фотографии и слушая его любимую музыку. Знаю, это глупо. Но мозгов-то у меня нет, мы давно это выяснили, не так ли?

Четверг

К середине июля, после моего дня рождения, слезливые послания Кирилла превращаются в угрозы. Он узнал от моей наивной школьной подруги в кого именно я влюблена и стал присылать сообщения совершенно другого характера. Да, я снова сделала неправильный выбор и сказала этой сплетнице, которая пришла меня навестить, как зовут того, из-за кого я тут сижу и страдаю.

Видимо, пора мне выдвигаться в Изумрудный город, к Гудвину за мозгами, потому что их недостаток явно сказывается на моей жизни. Вот и в этот раз я сплоховала и у Кирилла появилось имя, а номера телефонов всех парней из моей телефонной книги он хранил в своей записной книжке, и Паша там всего один. Еще и с фамилией, которая в компании с именем легко наводит на соцсети.

Но сообщения с угрозами Кирилл, для начала, стал отправлять мне. В них он описывал, что именно сделает с «моим любимым Пашей», если я только попробую с ним встречаться или позвонить. И каждый раз эти сообщения становятся все более пугающими. Я реально начинаю переживать за свою жизнь и за жизнь Паши и понимаю, что сама я с этой ситуацией уже не справляюсь.

Мне нужна помощь и сегодня о обратилась за ней к своим знакомым, с которым познакомилась, как ни странно, на занятиях по борьбе, куда ходила с Кириллом. Эти парни считают меня своей младшей сестрёнкой, некоторые еще и учатся на курсе у моего папы, потому обещают заступиться за меня, узнав все подробности. И клянуться решить эту проблему как можно скорее.