Тида

Жанузак Турсынбаев

Тида

Книга 1

И никогда я раньше не ощущал такого глубокого

чувства отчужденности от самого себя и полного

присутствия в мире.

Альбер Камю

Глава 1. Скользкие камни

В кромешной тьме, на вершине скалы, чуть цепляясь об камни, держалось белое облако. Могучий великан, распустив свои длинные седые волосы, смотрело сверху, вдаль. Легкий ветер, колыхая его волосы, обдувал морщинистое лицо. Густые и словно, как только что, выпавший белый снег, седые его брови, прятали красивые глаза. Глаза полные слез и неиссякаемой радости одновременно.

– Ну вот, вы и папу своего разбудили… Мухит, извини, детей было так и не остановить. Незнаю от чего, но вот возбудились и только… Сколько ведь ехали, и эта степь и пески кругом, а тут город на горизонте и эта синева моря… Ведь все на эмоциях же, дорогой – чуть оправдываясь, к нему обратилась его жена Мереке.

– Да, я понимаю все, Мереке. Все устали от дороги. Немного отдохнул, можно сказать. Даже и хорошо, что сумел чуток вздремнуть. Не хочу перед твоими родителями показаться изможденным. Надо всполоснуть водой лицо и я, считай, готов. Ну и сон я увидел! Надо же мне, какого то великана с распущенными волосами, пришлось во сне увидеть, Мереке. Ну что дети? Все готовы? Тогда поехали дальше – обратившись к своим детям и получив от них дружный ответ согласия, после чего улыбнувшись, он, бросил свои быстрый взгляд на жену. Она кивнула ей головой и мило заулыбалась.

В предчувствии скорой уже встречи со своими родителями, Мереке светилась от счастья. Она не хотела этого скрывать и, оглядываясь по сторонам, пробовала вспомнить некоторые мотивы песен. Мухит замечал все, что происходило с ней сейчас, и тоже радуясь этому внутренне, внимательно слушал ее приятные напевы.

– Мереке, так это же совсем старые песни. Я вспомнил их. Когда то, моя мама их пела. Удивительно, что ты их знаешь. Никогда вот не подумал бы, что ты знаешь именно эту песню. Песню, которую любила напевать когда-то моя мама… Ты словно и меня перекинула в то мое детство. Спасибо тебе, милая – обратился к ней Мухит и попробовал через зеркало в салоне машины, посмотреть на притихших, на заднем сидении, детей. Они же, уже вымотавшиеся от долгой дороги, повесив свои головы, сладко спали.

– Да, ты прав, милый. Это старая народная песня. Еще с соседскими девочками, мы пробовали ее петь. Соседи, субботними вечерами, часто любили собираться у моих родителей дома. Это я точно помню. Так вот, мужчины что-то свое отдельно обсуждали меж собой. А женщины пели разные песни. А мы же слушали их и даже пробовали присоединяться к ним… А голоса какие у них были? И как тут, не вспомнить нашу любимую соседку, тетю Талшын? Помню, как она своим приятным голосом, брала самые сложные ноты. Своим пением, она могла очаровать всех слушателей. И это нисколько никого не удивляло тогда. Сейчас же, мне кажется, что это было у нее от природы… Именно ее, эту песню, она и любила петь, кстати. Даже и незнаю, почему я эту песню и вспомнила… И знаешь, что еще я хотела бы тебе сказать. Так это, напевая, сейчас, свои эти мотивы, я представляю ее. Как бы это странно не звучало и в это невозможно сейчас поверить, но это так. Вот такое, мы в детстве видели, дорогой. Наверное, я с тех пор, вот и заучила эту песню. Тебе тоже нравится эта песня? Какое хорошее время было, что с поводом или даже без, люди пробовали общаться друг с другом, дарить друг другу приятные эмоции. Есть они сейчас и живы ли они? Я бы хотела бы, если мы будем дома, навестить их всех. Они бы, уверена, сразу вспомнили бы меня. Их любимицу Мереке, всегда танцевавшую перед ними… Вот незнаю, но почему то я всегда любила перед ними танцевать. Может, хотела, чтобы они оценили мою способность к танцам. Сейчас разве это все важно? Столько времени прошло, но для меня все, до сих пор это перед глазами… Наверное и у тебя есть что вспомнить, милый? Тогда я была грациозной, как наша дочь сейчас, и пробовала выделывать разные движения. Для меня же, все эти танцевальные движения, они были словно глоток воздуха. Незнаю почему, но мне хотелось, чтобы меня хвалили. И что странное, они хлопали и поддерживали меня… Как бы то не было, тогда, я совсем не смущалась их. Наверняка мама моя, еще помнит эти мои выходки, и, думаю, с удовольствием расскажет тебе, какой я была в детстве – ответила ему Мереке и, в желании удостовериться, почему же дети неожиданно замолкли, повернулась на них.

– Дорогой, как они красиво спят. Если бы мы знали, что им Судьба приготовила. Как сложились бы их судьбы? В последнее время, я часто задаюсь эти вопросом, милый. Даже и незнаю почему. Я пробую отгонять плохие мысли. Мухит, иногда я, сама того не зная причины, плачу. Я не хотела тебе говорить об этом, чтобы ты не заволновался. В последнее время, я вот такая, слезливая. Незнаю от чего, но меня не покидает какая то тревога. У тебя не так, милый? Извини, что приходится задавать тебе этот вопрос. Ответь мне, дорогой. Мне важно это… – продолжила она и, посмотрев на него, внезапно замолкла. Ее красивые глаза были полны слез, и она их еле сдерживала.

– Мереке, ты чрезмерно все близко воспринимаешь. Сейчас, мы отдыхаем, и ничто не должно омрачить наше тут пребывание. В целом ты устала в эти последние дни, и я это, конечно, замечал. Я, знаешь, уверен лишь в одном. Это то, что мы проведем тут незабываемый отпуск. Сбросим весь свой негатив внутри, наберемся приятных впечатлений и, ну а далее, вернемся домой. А как насчет танцев? Мы успеем, дорогая, потанцевать и тут. Касательно твоих переживаний, скажу лишь одно. Мереке, надо пробовать смотреть на все и видеть в них хорошее. Я не говорю то, что жизнь, какой бы она не была, она может готовить нам сюрпризы. Да, она такая, какая и есть, но мы рядом друг с другом и этого уже достаточно, чтобы преодолеть все невзгоды. Ты женщина, что может, поэтому ты и тревожишься. Но у нас все будет хорошо. И даже более. Все будет замечательно, дорогая. Знай это и отбрось все свои волнения. Также ведь, милая? – ответил ей Мухит и, протянув ей свою руку, погладил по ее плечу. Мереке лишь кивнув головой ему, продолжила и далее молчать. Вынув свой платочек, она быстро и незаметно для мужа, вытерла подступившие свои слезы. В желании отвлечься от своих навязчивых мыслей, она стала всматриваться в показавшийся на горизонте город.

Вскоре, город Актау встречал их своим великолепием. Высокие жилые дома, пробовали заслонять заходящее за горизонт, в усталости, Солнце. Стояла замечательная погода. Солнечные лучи, стараясь под конец дня ласково заигрываться с морем, бросало множество бликов на прибрежные скалы. Хмурые они, вынужденно терпя их на себе, пробовали подальше отбрасывать от себя, налетавшие легкие волны. Лишь скучные чайки, молча сидевшие на скалах, временами оборачиваясь на них, лениво потягивали свои крылья и подсматривали себе под ноги.

– Папа, а как называется тот город, куда мы должны были приехать? Папа, а почему чайки тут молчат? Ведь вы же говорили, что они должны кричать… А там будут дети? Мне же скучно же будет все время возле вас …– возмутился Канат.

– Сынок, а ведь мы уже приехали, и этот город называется Актау. Это город, где родилась и выросла ваша мама. А вы все знаете, что папа ваш с города Аральска. Мы проезжали его ночью и вы, конечно, тогда спали. Там тоже есть море. Пусть даже оно сейчас не такое как прежде, что жаль, конечно, но оно тоже прекрасное. Там мы побываем в следующем году. То есть в следующий наш летний отпуск. Договорились дети? Так как же без них, без детей?! Ну, а если насчет чаек, молчат они наверное просто оттого, что они самые важные и им просто, как и тебе, скучно… Еще успеете крикливых чаек увидеть. Они непременно будут. Мереке, пожалуйста, вытери их лица, они же обмазанные. Мереке, что они кушали? Не дети, а прям, какие то обезьянки…– улыбнувшись, он ответил это своему сыну и еще раз посмотрел на свою жену.