Вечный лед

Словно в ответ на его слова щелкнула и содрогнулась запертая дверь, и Джодах сразу же повернулся к ней. Белая ручка, еще минуту назад крепкая, как железный засов, повернулась, и дверь открылась. Против своего желания Джодах поднял руку, и на кончиках его пальцев заплясали тонкие язычки пламени.

Появившийся человек почти полностью заполнил дверной проем – он был высок и широкоплеч, одет в распахнутую спереди мантию, которая открывала белую рубаху с черными завязками. За его поясом висел огромный топор, но он не стал его вытаскивать. Человек снял шлем, толстую металлическую шапку с короткими рогами. Его лицо состояло из мускулов, лишенных всякого намека на черты.

– Хорошо. Ты проснулся, – сказал гигант, его голос грохотал в проходе, словно гром на дне долины. – Одевайся. Одежда под кроватью. Я подожду.

Массивная фигура снова закрыла дверь, но щелчка замка не последовало.

Джодах довольно долго так и стоял с магическим огнем на пальцах. Затем он махнул рукой, погасил огонь и принялся искать одежду. Сверток сунули под матрас – толстые шерстяные штаны темно-синего цвета и рубашка цвета голубого неба. Поверх них Джодаху натянул темно-лиловую куртку. Все казалось ему знакомым, но одежда была новой, без каких-либо следов стирки, и отлично на нем сидела. В мешке с одеждой нашлись новые шерстяные носки, а под кроватью – тяжелые сапоги до колена с отворотами, доходившими до икр. Они тяжелее той обуви, которую он обычно носит, подумал он и попытался вспомнить, какие же сапоги он предпочитал. Воспоминания об этом тоже бежали от него.

Джодах закончил одеваться. Он обдумал идею вставить в качестве бутоньерки золотой цветок из вазы, но решил, что желтый цвет не подходит к синему и фиолетовому. Он глубоко вздохнул и коснулся дверной ручки.

Белая ручка легко повернулась, отлично смазанный механизм замка почти без звука отвел засов. Дверь распахнулась внутрь.

За дверью ожидал огромный человек. Размеры тюремщика напомнили Джодаху о гигантских горных великанах-людоедах и изменившихся гоблинах, но, едва он подумал об этом, как тут же задал себе вопрос, где он их видел. Воспоминания снова себя не проявили и отгородились от него, оставив после себя лишь пугающие призраки.

– Ты будешь меня сопровождать, – произнес высокий человек и пошел по коридору.

Джодах остановился на мгновение, и человек через несколько шагов обернулся.

– Есть проблемы? – спросил он.

– Я тебя знаю? – спросил Джодах, желая знать, не выглядит ли он так же глупо, как ему кажется.

– Нет, – сказал человек и отвернулся, затем повернулся снова. – Это – замок Трессерхорн. Я – Чаеска, хранитель цитадели. Тебе следует называть меня кастеляном, от имени нашего господина я правлю в этой крепости. Ты помнишь, кто ты такой?

– Да, – ответил Джодах, интересуясь, проверяет ли его хранитель или просто любопытствует. – Я – Джодах. Из провинции Гива.

– Тогда следуй за мной, Джодах из провинции Гива, – произнес хранитель Чаеска, затем отвернулся и зашагал дальше.

Джодаху пришлось поспешить, чтобы не отстать от гиганта. Он смотрел по сторонам, пока они шли по длинным коридорам. На стенах висели толстые, но кое-где потертые и прогнившие гобелены, а на некоторых виднелись пятна от сильного жара. Стены были грязно-серыми, несколько факелов тускло освещали их.

Джодах против своей воли остановился у одного из гобеленов. Он был украшен сильнее, чем соседние, и изображал двух магов во время поединка. За обоими возвышались огромные механические чудовища. Маги были нарисованы на гобелене и теперь представляли собой похожие на людей пятнышки. Механизмы же были вышиты золотыми нитями и сияли до сих пор, несмотря на прошедшие годы.

Хранитель обернулся, заметив, что Джодах остановился у него за спиной. – Урза и Мишра во время своей последней битвы перед тем, как Темные Владыки, которым они поклонялись, не выступили против них и не уволокли их в Фирексию. Там, как говорят, они кричат и по сей день, прося о милосердии в сердце ее пылающей цитадели.

Джодах покачал головой. Другое воспоминание неожиданно возникло и исчезло. Хранитель ошибался. Джодах знал историю Урзы и Мишры, и в ней ничего не говорилось о том, что на них предъявляли права фирексийцы. Или это воспоминание было ошибочным, еще одним призраком того, что хотело казаться правильным вопреки тому, что таковым являлось на самом деле.

Впереди возникла какая-то активность, тихо забормотали человеческие голоса. Джодах против воли расслабился от ощущения, что в этом мавзолее с высокими сводами есть и другие люди помимо массивного хранителя и его самого.

В конце прохода открылось знакомое зрелище – помещение для переписывания рукописей высотой в два этажа. Вдоль стены на обоих уровнях стояли широкие полки, уставленные книгами, свитками, томами, рисунками на тонкой бумаге, и отдельными листами большого формата, сложенными в небрежные кучи. До верхних полок можно было добраться только с вставленных в полозья лестниц, стоявших возле каждой полки.

Пол скриптория был заставлен длинными, тяжелыми столами – странным набором плохо сочетающейся мебели из различных эпох. Некоторые столы были изящными и отлично обработанными, а другие – грубыми и тяжелыми. От долгого использования все они были изношенными и потрепанными. Несметное число столов находилось на разной высоте, и записи низвергались с одного стола на другой, оттуда – на стул или кресло, а чаще – истоптанной кучей на пол.

Внимание Джодаха привлекли ученые в библиотеке. В комнате суетилось, по меньшей мере, тридцать человек. Многие сидели за столами, некоторые строчили заметки от руки, другие говорили с маленькими, похожими на жуков существами, которые писали за них. Кое-кто вел дискуссии со своими собратьями. Один спал в мягком кресле в углу, у него на лице лежал раскрытый том. Другие просматривали полки, на верху каждой лестницы было по человеку, а один храбрец обеими руками перебирал книги на полках, разыскивая какой-то ценный том и сбрасывая в процессе поисков бумаги и свитки вниз на жаловавшихся товарищей.

Хранитель Трессерхорна пересек комнату, собравшиеся мудрецы и писцы даже не обратили на него внимания. Джодах следовал за ним. Суматоха и суета казались ему знакомыми, это расшевелило старые, забытые воспоминания.

– Архимаг Джодах! – раздался голос справа, Джодах вздрогнул и начал вертеться по сторонам. Чаеска сделал еще два шага, потом тоже обернулся, на этот раз медленнее.

К Джодаху обратился дородный старик, он был столь же широк, как Джодах – высок, с водопадом седых волос, спускавшихся лавиной вниз и оставлявших открытым его лысое темя. У него все еще горели глаза, он, улыбнувшись, крепко схватил Джодаха за плечи.

– Это вы! – крикнул старик, выбивая из Джодаха остатки воздуха. – Я надеялся встретить здесь кого-нибудь из моей эпохи, но не предполагал, что это будете вы!

Джодах восстановил дыхание. – Я… – Он посмотрел на хранителя с просьбой о помощи.

Чаеска ничего не сказал. Массивный проводник сунул руки за широкий кожаный пояс, но Джодах понимал, что Хранитель Трессерхорна сверлит его взглядом. Он ждал реакции Джодаха.

Джодах ответил седому мужчине: – Я вас знаю?

– Знаете меня? – переспросил пожилой ученый. – Я учился под вашим руководством в Городе … Теней? На Лат-Наме? Если я правильно понимаю, то теперь его называют Школой Невидимых.

Джодах поджал губы. – Я не … Как вас зовут? – неожиданно спросил он.

Снежно-белый человек на мгновение резко остановился и заморгал в замешательстве.

– Боюсь, что не знаю. Я надеялся, что вы сможете мне это сказать.

Джодах открыл было рот, но Чаеска проревел: – Джодах лишь недавно присоединился к нам, ученый. Возвращайся к своей работе.

– Ага, – сказал старик. – Ага. Это все объясняет. Конечно, – он отступил на три шага. – Я, э-э, надеюсь, что вы преуспеете в своих исследованиях. – С этими словами он отвернулся к лежавшей на столе большой куче свитков.