Вечный лед

– Угу, – сказала Джайя. – Что за это время произойдет, если они решат проверить мою камеру? Мне оставить короткую записку «извините, ушла собирать слухи»?

– Позволь мне позаботиться об этом, – сказал Джодах. Он закрыл глаза, его пальцы заплясали в воздухе.

Джайя откинулась назад, наполовину уверенная в том, что окажется целью заклинания. Вместо этого воздух слева от нее сгустился, как будто всю пыль смели в центр помещения. В центре пыльного облака возник синеватый шар, он начал увеличиваться в размерах и остановился только когда сформировался силуэт с профилем Джайи. Пока она смотрела, синий туман уплотнился и приобрел цвет, и теперь рядом с ней оказалась копия наемного мага, на ее запястьях по-прежнему были надеты наручники.

Джайя встала и обошла своего магического двойника. – Бедра слишком широкие, – наконец произнесла она.

– Этого хватит, чтобы одурачить стражников, – сказал Джодах, – и намного лучше, чем набивать твою кровать соломой.

Джайя снова взглянула на фигуру. – У меня что, такие широкие бедра?

– Это было сделано в сложных обстоятельствах, – сказал Джодах, стараясь не вступать в дискуссию. – Нам пора идти.

– Она совсем на меня не похожа, – сказала Джайя.

– Конечно, нет. Последний штрих, – Джодах щелкнул пальцами. Фигура ожила и сразу же начала ходить по камере, ругаясь без умолку.

– Теперь, – сказал Джодах, – сходство полное. Пойдем?

Глава 11

Заговор

Революции – это щекотливые мероприятия, и их лучше всего рассматривать с большого расстояния, как с физического – в несколько стран, так и с временнóго – в несколько сотен лет. Оба варианта дают безопасное удаление от сторон, вовлеченных в революционные действия.

При близком рассмотрении революции – очень грязные, скандальные процессы. Вне зависимости от высказанных позже претензий, участники не делятся, как шахматные фигуры, на черных и белых, добрых и злых. Каждый по своим причинам оказывается на той или иной стороне, и все партии преследуют свои собственные цели. Игроки часто меняют стороны или регулярно без объяснений занимают нейтральное положение. Только когда человек достаточно удален от событий, в пространстве или времени, или в обоих случаях сразу, он может правдиво рассказать о происходящем.

Участники революции считают себя героями. Те, кто сражается против революции, считают себя героями. Те, кто не поддерживает ни одну из сторон или поддерживает сразу обе, считают себя героями. Только после того, как все поступки совершены или одна или другая сторона одерживает победу, производится подсчет, и выжившие решают, кто был героем, а кто – предателем.

 Первой остановкой Джайи были Казармы Воздушных Рыцарей. Комната Беленды была вычищена, а вопросы о ней в казарме наталкивались на сжатые губы и любопытные взгляды. Джайя стащила у воздушных рыцарей темное одеяние с капюшоном и прошлась в поисках информации по тавернам в разных частях города.

Строения в Крове имели странные и беспорядочные очертания, прерывавшиеся покрытой куполом казармой аэстиров, соборами военных орденов, башнями академии и приземистым, величественным королевским дворцом. Сжатые со всех сторон, там были бесчисленные частные дома и общественные кабачки, игорные притоны и посты стражи, купеческие склады и скрытые площади.

С последними местами Крова Джайя была знакома лучше всего и увереннее всего чувствовала себя на них. На этой территории маг с несколькими заклинаниями и бойким языком мог заработать на жизнь, не думая о школах, орденах и более серьезных обязательствах. Здесь было что-то, чего Джодах никогда не поймет. Что-то такое, чего, как до недавних пор верила Джайя, он не понимал никогда.

Бедные районы города были заполнены беженцами, в основном из усадеб и городов за Миккелем и Солдевом. Они рассказывали об умертвиях, совершавших набеги на их земли, убивавших их родственников и пополнявших свою армию новобранцами из числа убитых. Джайя заметила, что беженцы излагали свои истории, почти не путаясь – они предпочли бы остаться на своих фермах, а убежали только тогда, когда само выживание начало бы подвергаться опасности.

Новоприбывшие и их истории вызвали некий, но небольшой, интерес – жители городов чувствовали себя спокойно и в безопасности, а все те, кто был не из внутренних регионов, знали, что единственной настоящей угрозой Кьелдору были варвары.

Следуя за уровнем достатка, купеческие таверны среднего города больше тревожили набеги варваров и нахальные сограждане-кьелдорцы. Как сообщество, купцы, казалось, управляли политикой Кьелдора, но как отдельные лица они были вовлечены в то же самое злословие и споры, которые отличали фракцию магов и военные ордена. Джайя купила несколько порций спиртного и выслушала жалобы на эльфийских торговцев на юге и набеги варваров на севере. Этих людей не тревожил некромант – мертвые не покупают товары.

Ближе к большим правительственным зданиям Крова в тавернах становилось больше народа, среди них было больше военных и магов. Здесь Джайя не снимала капюшон – в питейных заведениях для многих это была обычная практика, поскольку так они привлекали меньше внимания. Здесь в основном велись споры о том, был ли король преступно слабым или просто глупым, чтобы слушать купцов, и о том, какой орден наиболее верен «истинному духу Кьелдора».

Джайя присоединилась к последней группе. Она была самой маленькой, покрытой снегом вершиной горы, но самой влиятельной. Не было ничего удивительного в том, что нация настолько разделена и так плохо управляется теми, кто утверждает, что ближе всех к их сердцам.

Кроме того, шли разговоры об усилившемся дезертирстве, о воинах, которым смертельно надоело разделение на группы, и о слабости короля. Она несколько раз слышала о том, что этот воин или тот воздушный рыцарь «перешли». Комментарий обычно сопровождался согласным бормотанием и вопросом, кто будет следующим.

Джайя предполагала, что они говорят о дезертирстве, но в этом было что-то еще, что-то отличное от того, что воины просто складывали мечи и замерзали в сугробах. Для военных это был секрет полишинеля, в который она не была посвящена.

Скорее всего, если вспомнить последний разговор с Белендой Данисдоттир, у нее был шанс выяснить, и она его прозевала. Она покачала головой и задумалась, есть ли в городе таверна с более разговорчивыми стражниками. Ее нынешнее любимое место, «Огромный Дракон», был заполнен одними сводящими с ума вероятностями – может быть другое место предоставит несколько более конкретные ответы.

Затем она увидела Капитана Варчильд, сидевшую за столом, рядом с ней стояло несколько перевернутых кружек. Джайя спряталась под капюшоном, но рыцарь явно была не в том состоянии, чтобы узнать ее через комнату. Хозяин принес ей еще кружку эля и сделал попытку забрать пустые. Она остановила его, и он оставил ее осушать новую.

Джайя подняла голову и посчитала пустые кружки. Варчильд явно стремилась напиться. Могло ли после встречи с Джодахом случиться что-нибудь такое, что вызвало у капитана раздражение, что-то, что она посчитала нужным залить несколькими галлонами меда? Другие рыцари останавливались возле нее поболтать, но никто не остался. Любопытство Джайи разгорелось сильнее.

Наемный маг встряхнулась, затем замерла, наполовину привстав на своем месте. У стула Варчильд остановился другой рыцарь, и Джайя тоже узнала его по утренним событиям. Это был большой парень, Аврам Гарриссон, человек, который будет генералом. Еще один странный посетитель таверны, даже для верхнего города. Огромный мужчина наклонился к Варчильд и заговорил. Она отрицательно покачала головой. Гарриссон произнес что-то еще, умоляюще кивая головой. Варчильд снова отказалась. Гарриссон положил ей руку на плечо, но она резко сбросила ее. Гарриссон повысил голос, и Варчильд привстала на своем стуле, ее рука потянулась к кинжалу на поясе. Гарриссон спокойно поднял обе руки, признавая себя побежденным, и покинул таверну, раздраженно встряхивая головой.