Вечный лед

Пока они спускались в башню, Беленда ощущала дискомфорт от присутствия умертвий. Покрытые черным лаком скелеты не имели личности и были лишь инструментами для исполнения прихотей некроманта. Что ж, союзников не выбирают, а деловые отношения с некромантом могли оказаться лучшим методом восстановления славы и мощи Кьелдора.

В приемном зале ее ждали два человека, один сидел на костяном троне, другой стоял рядом. Беленда слегка поклонилась Лим-Дулу и опустилась на одно колено перед фигурой Мартона Стромгальда.

– Лорд Стромгальд, – сказала Беленда, затем кивнула некроманту. – Лорд Лим-Дул. – некромант устало кивнул в ответ. Беленда заметила, что теперь у некроманта появились рога – длинные и завитые, как у барана. Он никак это не прокомментировал, не стала этого делать и она.

– Ты прибыла, – сказал Стромгальд, выглядевший старым и усталым.

– С новостями, – сказала Беленда. – Предводители военных орденов с нами!

– Всех орденов? – спросила фигура на троне.

Беленда отступила на шаг и бросила взгляд на Мартона. Угрюмый вождь с серым лицом кивнул ей, и молодая женщина обратилась прямо к некроманту.

– Достаточного количества. Самых значительных, тех, кто лучше всего помнит имя Мартона Стромгальда. Тех, кто помнит славу нашего прошлого.

– Если вернуться в любое прошлое на достаточно долгий срок, где-нибудь всегда найдется слава, – сказал некромант, глядя на молодую рыцаршу из-под тяжелых бровей. – Даже в мое.

Беленда нервно кивнула некроманту и повернулась к Стромгальду. – Мы готовы выступить сразу. Король слаб, купцов можно запугать, а маги … – Она подумала о спасении Джайи из Крова, и у нее мелькнул вопрос, а что же на самом деле она помогла утащить у королевского мага. – Маги слабы и пользуются дурной славой.

Мартон Стромгальд холодно кивнул, и Беленда продолжила: – Мой лорд, возвращайтесь со мной! Имея перед собой легендарную личность с вашей репутацией и силой, нет сомнений, что люди пойдут за нами. Мы вернем Кьелдор его истинным хозяевам, людям, которые его любят больше всего.

– На Кьелдор! – выпалил некромант. Беленда бросила горящий взгляд на мага с бараньей головой, но Лим-Дул уже поворачивался к боковому столику и трем стаканам с ободком. Некромант плеснул в каждый бледно-синего бренди и предложил их Мартону и воздушному рыцарю. Затем поднял свой стакан.

– Выпьем за истинных владельцев Кьелдора! – крикнул Лим-Дул. – Скажи ей, друг Мартон!

– Пей, – просто сказал Мартон, и осушил свой стакан. Лим-Дул сделал большой глоток. Беленда поднесла стакан к губам и запрокинула голову. Бренди огнем пронеслось по ее горлу. Оно было теплым, как победа.

Она улыбнулась. Мартон просто кивнул. Лим-Дул сдержанно усмехнулся и выплюнул выпитое обратно в стакан.

Беленда сразу же поняла, что произошло, она бросила стакан и потянулась к висевшему на боку клинку. Казалось, что стакан падает очень медленно, но она двигалась еще медленнее. Лим-Дул засмеялся, и смех словно бы пробрал ее до костей, как удар молнии.

Ее глаза уже замирали, когда она схватила меч, сомкнувшиеся на рукояти пальцы были окоченевшими, мертвыми. Она попыталась выругаться, но ее язык превратился в пыль. Задыхаясь, она упала на колени, схватившись за горло, пока огонь сжигал ее живот и поднимался к мозгу.

Последнее, что она услышала, был далекий крик ее огромного аэстира, когда стражники-умертвия вонзили в него свои ржавые мечи.

Она упала вперед к ногам Лим-Дула, и на долгое время наступила тишина.

– Ты ее убил, – сказал Мартон, это было утверждение, а не обвинение.

– Либо я, либо она, – сухо сказал Лим-Дул. – Еще мгновение, и я бы подавился ее патриотизмом.

– Она мертва, – сказал Мартон.

– Не больше, чем ты, – сказал Лим-Дул, встав на колени у ее тела, мышцы его шеи напряглись, чтобы удержать украшенную рогами голову. Он начал медленно нараспев произносить злобные слова, первоначально предназначавшиеся не для человеческих губ. Он мгновение пел тихую, чужую песню, затем остановился и встал.

Беленда медленно поднялась с пола. Свет жизни ее покинул, сменившись ровным серым оттенком. Ее глаза были тупыми и не реагировали ни на что.

– Мы отдадим Кьелдор его истинным хозяевам, – сказал Лим-Дул. – Мертвые численно превосходят живых и имеют преимущественное право. – При этой мысли он улыбнулся. – Ты и твои заговорщики хорошо мне послужили, продолжайте себя вести так же.

Он махнул рукой воздушному рыцарю и генералу, двум серокожим куклам, действующим по его команде.

– Отдыхайте. Вы оба понадобитесь мне позже.

Они закрыли глаза и превратились в статуи, одетые в доспехи. Он улыбнулся и покинул приемный зал.

Лим-Дул спешил по коридору в архивное хранилище. Умертвия, мимо которых он проходил, внимательно смотрели на него, но он не обращал на них внимания. Точно так же, как воздушный рыцарь доложила ему и Стромгальду, Лим-Дулу требовалось докладывать своему хозяину. Воздух перед ним потрескивал и густел по мере приближения к хранилищу.

Лешрак уже парил над центральными столами, скрестив ноги. Он читал увесистый том, лежавший у него на вывернутом колене. Возле Лешрака даже неживые предметы подчинялись его собственному чувству тяготения.

Мироходец был один. Ученых распустили и вернули в свое исходное состояние, поскольку не было Вечного Архимага, чтобы ими руководить. Лим-Дул подошел к двери и постучал.

– Ты правильно поступил, тварь, – сказал Лешрак своим громогласным голосом. – Твой игрушечный маг много сделал за время пребывания здесь. Много чего можно использовать.

– Спасибо, господин, – сказал некромант, кланяясь настолько низко, насколько позволяла его голова с бараньими рогами.

– Да, – сказал мироходец, переворачивая страницу и не поднимая головы. – Когда этот бродячий мир пронесется сквозь наш осколок, мы должны быть готовы к удару. В каком состоянии твои войска?

– С каждым днем все лучше, – сказал Лим-Дул. – Сейчас они проникают в Кьелдор, превращая обитателей маленьких ферм в наших новых прислужников. К весне мы будем у ворот Крова и Кьелда! В этой части Терисиара будут только неживые армии, и затем мы двинемся на оставшуюся часть континента.

Лешрак рассеянно кивнул. – Очень хорошо, тварь из плоти. Эта зима никогда не сменится весной. Холод сделал свою работу, и с помощью едва заметного толчка мир никогда не оправится. Плоть смертных замерзнет в любом случае, но их несколько лучше воскрешать, когда они еще теплые, а?

– Как скажете, господин, – сказал Лим-Дул.

– Все происходит по моему слову, не правда ли, – сказал Лешрак, поднимая руку. Лим-Дул начал пятиться из комнаты. – Да, вот еще что.

– Господин?

– Я знаю о другом твоем исследовании, – сказал Лешрак, спокойно переворачивая страницу. – О твоем желании меня убить.

– Господин, – нервно пробормотал Лешрак. – Я никогда не думал ни о чем, что может подвергнуть вас опасности …

– Да ну, – сказал мироходец, поднимая костистый, нечеловечески длинный палец. – Ты возмущаешься моими приказами, требованиями и прихотями. Я считаю это подхалимажем. Ты думаешь, что я настолько чужд, что не могу понять гнев, тщетность и возмущение? Я сам сделан из всего этого. Ты проявляешь инициативу, а инициатива – хооорошая вещь. – Последнее предложение он промурлыкал, и Лим-Дул почувствовал, как по его виску стекла капля пота.

– Мой господин должен знать, что у меня не было мысли … – снова начал Лим-Дул.

Лешрак лениво перевернул следующую страницу. – Я могу прочесть как то, что сведено в итоговый текст, так и то, что было тщательно вырезано. Твой игрушечный маг был очень полезен. Да, очень полезен. Он почти разгадал то, что тебе нужно было знать. Как жалко, что он бежал до того, как смог раскрыть последнюю тайну.

– Господин …

– Тихо, тварь, – сказал Лешрак. – Я сказал, что впечатлен. Наслаждайся моей благодарностью, пока можешь.